Я знала, что наша косвенная попытка поймать его на обмане не лучший способ, но после катастрофы с дверью решила пойти таким путем. Не поймав его на мелочах, мы и надеяться не могли на правду в серьезных вопросах. Но, пожалуй, некоторые двери мы предпочитали держать закрытыми, боясь того, что может произойти, если они рухнут.
Со временем мы узнали, что отец отдал Трикла своей подруге-актрисе сразу после маминого отъезда. И через две недели она похоронила его в саду в одеяле, которое «так подходило к его меху, каштаново-коричневому». «Думаю, он достаточно настрадался в конце жизни», добавила актриса, желая не казаться в наших глазах главной подозреваемой в убийстве.
Меня терзало чувство вины. Мы все предали нашего доброго, старого Трикла, и ему пришлось заканчивать свои дни с чужим человеком в незнакомом доме.
Иногда мы с Рэйч спускались с холма из нашей квартиры в Хайгейте и смотрели на ворота дома нашего детства. Я вспоминала, как мы в сумерках разыскивали Трикла на кладбище. Глядя на окна нашей старой спальни, я возвращалась в прошлое шумные актеры, сигаретный дым, кипящее рагу на плите, цитаты из Шекспира на стенах, двор Линси, где малыш Трикл восседал на коленях кинозвезды. Я скучала по всему этому.
Мы никогда не получили нашу собаку собаку, ради которой люди остаются.
В гостиной пожилой маминой соседки висела табличка в виде деревянного сердечка, на котором причудливым курсивом было написано: «Дом это не место, это чувство!» Конечно, это была та самая массовая сентиментальность, над которой я откровенно посмеивалась: «Отлично! А где же тогда спать?» Но в глубине души мне была близка эта простая, незатейливая народная мудрость. Какими бы мы ни были в те времена в Холли-Виллидж, у нас все же был настоящий дом.
Теперь домом для меня был человек, а не место. Человек, который всегда был в центре моего мира: мой маяк, окутывающий всю мою жизнь теплым светом. Пока Рэйч со мной, все будет в порядке.
Часть вторая
Гиггл
Глава седьмая
Довольно странно проснуться утром и обнаружить, что в твою спальню прокрались сорок лет, не удосужившись даже постучать. Особенно когда ты смотрела жизненную пьесу сестры, словно романтическую комедию Ричарда Кёртиса[21], фильм, который набирает в прокате 250 миллионов и окутывает людей теплой аурой, не дающей замерзнуть даже в зимние морозы, напоминающей о летнем солнышке и теплых объятиях.
Моя же жизнь более всего походила на эпизод из «Секса в большом городе», который согласился поставить Майк Ли. (Но потом его уволили за чрезмерную британскость и едкость. И депрессивность.) Моя история более подходила для полуночного просмотра на артхаусном канале, доступном только подписчикам. И увидели бы ее не более пяти тысяч человек и то, если бы ветер выдался попутным. По ее поводу разошлись бы мнения завсегдатаев кафе Восточного Лондона, и люди спрашивали бы: «А чему именно научилась главная героиня?»[22]
Осень 1989 года. За окном поезда проносятся живописные сельские пейзажи. Пассажирка, РЭЙЧЕЛ, одета в футболку с надписью «Свободу Нельсону Манделе» и синее худи. Она слушает в плеере песню Моррисси «Every Day Is Like Sunday».
Поезд тормозит, и мы видим на перроне табличку «ВИНЧЕСТЕР». Рэйчел пытается вытащить тяжелый чемодан из поезда. Чемодан раскрывается, и из него вываливаются вещи.
РЭЙЧЕЛ (со смехом, несмотря ни на что):
Неплохое начало, Рэйч.
РЭЙЧЕЛ в белых джинсах и футболке с длинным рукавом и китчевым изображением Девы Марии рисует эскизы костюмов возле окна. Входит группа студентов в цветных джинсах в стиле 90-х и тяжелых ботинках. Они со смехом увлекают ее в паб.
РЭЙЧЕЛ чувствует себя слегка неловко в темно-синем брючном костюме в духе 90-х годов и со стрижкой Моники из «Друзей». Она стоит перед красивым лондонским зданием с табличкой «Фрейд Коммюникейшенз». Она приглаживает пиджак и тут же наступает в собачьи какашки.
РЭЙЧЕЛ:
Еще одно неплохое начало, Рэйч.
РЭЙЧЕЛ и ее младшая сестра ЭМИЛИ сидят в шумном баре в Сохо. На них топы на тонких бретельках, защитные брюки, а в ушах крупные серьги. На заднем плане играет песня «Сигареты и алкоголь». К ним подходят двое, АДАМ и АВСТРАЛИЕЦ.
АДАМ: Что пьете?
РЭЙЧЕЛ улыбается, глядя, как ЭМИЛИ оживленно беседует с АВСТРАЛИЙЦЕМ.
АДАМ и РЭЙЧЕЛ обмениваются понимающими усмешками.
РЭЙЧЕЛ, сияющая невеста, выходит на солнечный свет, держа за руку радостного АДАМА. Звучит песня Кайли Миноуг «Все крутится». ЭМИЛИ, подружка невесты в бледно-розовом платье, с той же стрижкой из «Друзей», непрерывно курит и яростно посматривает на свидетеля жениха, АВСТРАЛИЙЦА.
РЭЙЧЕЛ рожает. Она ухватилась за поручни кровати. КРИСТИНА и АДАМ рядом с ней. В комнату входит ЭМИЛИ на шпильках, в розовой футболке с надписью: «Я БОЛЬШЕ ЕГО НЕ ЛЮБЛЮ».
РЭЙЧЕЛ (тянется за больничным тазиком):
Отличные туфли, Эм.
(Ее рвет в тазик.)
РЭЙЧЕЛ, МИМИ и АДАМ в гостиной своего дома. Все выкрашено в пастельные цвета. Мебель середины века. Они открывают ящик, и оттуда выскакивает новый член семьи, золотисто-палевый щенок.
МИМИ (в восторге):
Я знаю, как его назову! Это Гиггл!
РЭЙЧЕЛ в больничной кровати. Рядом АДАМ, МИМИ, КРИСТИНА и ЭМИЛИ. На ее груди спит младенец, завернутый в розовое одеяльце.
МИМИ (в восторге):
Я знаю, как ее назову! Это Бейонсе!
Солнечное июньское утро. Выходной день. РЭЙЧЕЛ сидит в саду, рядом с ней АЛЬБЕРТА, АДАМ, МИМИ и ГИГГЛ, а ЭМИЛИ фотографирует семейную сцену. Неожиданно ГИГГЛ прыгает и выхватывает соску изо рта АЛЬБЕРТЫ.
ВСЕ (одновременно): ГИГГЛ!
Стоп-кадр: момент семейной игривости, точно передающий дух радостной семейной жизни. На заднем плане звучит песня Journey «Dont Stop Believin».
Тем временем на другом экране
Осень 1989 года, Брайтон. Мы слышим скорбные звуки виолончели, видим водоросли и обломки, выброшенные на морской берег. Потрепанный желтый «Форд Фиеста» с оторванным глушителем сворачивает к университетскому кампусу. Из машины выходит молодая женщина в джинсовой куртке. Это ЭМИЛИ. За ней следуют КРИСТИНА и РЭЙЧЕЛ. Они несут цветы в горшках и настольную лампу. ЭМИЛИ смотрит вверх на перетяжку: «САССЕКС ПРИВЕТСТВУЕТ ПЕРВОКУРСНИКОВ 1989 ГОДА». Кто-то зачеркнул часть слова «САССЕКС». И на перетяжке остался только «СЕКС».
ЭМИЛИ:
Мне остается лишь гадать,
Как много времени пройдет, пока
Освоюсь в этом месте я, сказав:
«Лишь трое нас на этом свете. Ты, я
И твой кальян».
ЭМИЛИ:
ЭМИЛИ:
Мне остается лишь гадать,
Как много времени пройдет, пока
Освоюсь в этом месте я, сказав:
«Лишь трое нас на этом свете. Ты, я
И твой кальян».
ЭМИЛИ:
Все говорят, что жизнь студента
Так хороша, что не оставишь ее,
Забыть не сможешь. Что, если вдруг
Сегодняшняя пробка на дороге
Назавтра станет радостью великой?
ЭМИЛИ с отвращением смотрит, как ее однокашники, напившись, хватают дорожный конус и, используя его в качестве мегафона, распевают песню EMF «Невероятно».
ЭМИЛИ выходит из лондонского метро. Вокруг сигналят машины. Звучит депрессивная акустическая скрипичная версия песни Im Every Woman. Мы двигаемся мимо городских достопримечательностей. Ей трудно идти на высоких каблуках и в черном костюме с узкой юбкой.
ЭМИЛИ сидит над гигантскими мешками с письмами. Мешки валяются на грязном полу почтовой комнаты. Туфли на каблуках она скинула, юбку подтянула наверх.
Это не та блестящая роль, к которой она готовилась. Входит ПОМОЩНИК РЕДАКТОРА.
ПОМОЩНИК РЕДАКТОРА: Вы Эмили?
ЭМИЛИ испытывает глубокое облегчение. Ужасная ошибка будет исправлена. Она поправляет юбку.
ЭМИЛИ:
Да! Я выпускница университета,
И думаю, что здесь какая-то
ПОМОЩНИК РЕДАКТОРА:
Да, не должны вы заниматься этим,
Редактор хочет, чтобы вы его подарки
К Рождеству упаковали. И выбрали.
И написали все открытки.
Маленькая лондонская квартира. Звучит сокращенная струнная версия песни «Независимая женщина». Смысл ее полностью меняется сценой, происходящей в гостиной ЭМИЛИ. На столе валяется вскрытый пакет коктейльных креветочных чипсов. В пепельнице полно окурков. Целая кипа штрафов за неоплаченную парковку.
ЭМИЛИ:
Ты не выбираешь Лондон, этот город
Сам выбирает тебя И вот он выбрал мне
Квартиру, где живет семья мышей, и холодильник
С двумя бутылками шампанского и тушью для ресниц.
А утром я всегда встречаю старика, что надо мной живет,
И каждый раз он просит ему шнурки ботинок завязать.
ЭМИЛИ открывает дверь. Входят РЭЙЧЕЛ и КРИСТИНА. Они принесли цветы и подарки на новоселье. Они вместе выходят на кухню.
КРИСТИНА (заговорщическим тоном, обращаясь к Рэйчел):
Проблема в том, как СПРАВИТСЯ она
Здесь в одиночку? Я всегда нужна ей,
Чтобы присматривать за всем.
РЭЙЧЕЛ:
Ты помнишь, как касатку Вилли тот мальчик
Отпустил в открытый океан? Она сумеет справиться,
Как он. И не волнуйся, мама.
ЭМИЛИ (водителю):
Я потеряла сумочку. И черт! Мои ключи!
(она смотрит на дорогу)
Вот черт! Мою МАШИНУ уроды заблокировали напрочь?
Послушайте, а нет ли телефона у вас,
Чтоб я могла кому-то позвонить?
ЭМИЛИ открывает подарок от своего бойфренда, КОМИКА. Это игрушка, розовый механический пудель.
ЭМИЛИ:
Как он хорош!
КОМИК:
Пока не можем завести собаку мы с тобой,
Пусть этот розовый барбос побудет с нами.
ЭМИЛИ выбрасывает розового пуделя в мусорное ведро и наливает себе вина. За ней наблюдает РЭЙЧЕЛ. В дверь стучат. ЭМИЛИ вздыхает с облегчением. Он не может жить без нее. Он вернулся.
СТАРИК СВЕРХУ (указывая на свои ботинки):
Ты не поможешь мне, соседка дорогая?
ЭМИЛИ перевозит коробки в свою новую квартиру с садиком. Ей помогают АДАМ, РЭЙЧЕЛ и КРИСТИНА.
ЭМИЛИ:
Возможно, кто-нибудь из нас не приспособлен просто,
Чтоб жить с уютным лабрадором и минивэном,
И, возможно, нет в этом ничего такого.
Пока находишь место ты, где жить и где не будут
Старики спускаться, чтоб женщины завязывали им шнурки.
РЭЙЧЕЛ:
Теперь есть милый садик у тебя!
ЭМИЛИ:
И я могу теперь иметь собаку!
МИМИ:
Ты вечно говоришь нам про собаку,
Но никогда собаки нет.
«Познакомься с мистером Гигглом. У него ошейник со стразами и атласная подушка. Это самая дружелюбная собака в мире. Целую».
ЭМИЛИ:
И я могу теперь иметь собаку!
МИМИ:
Ты вечно говоришь нам про собаку,
Но никогда собаки нет.
«Познакомься с мистером Гигглом. У него ошейник со стразами и атласная подушка. Это самая дружелюбная собака в мире. Целую».
Я смотрела на присланную Рэйч фотографию. Щенок был не просто милым, он мог бы стать настоящей звездой Инстаграма. У него были огромные глаза, словно из диснеевского мультфильма, голова, склоненная набок, и мягкая золотистая шерсть. На другой фотографии девятилетняя Мими обнимала свой подарок. Глаза ее торжествующе блестели, словно говоря: «Настойчивость вот что отделяет согласие от отказа. Разве ты не читала Искусство заключать сделки?»