Зачем мне взламывать мой собственный аккаунт? спросил он и напрягся, словно приготовившись к бою.
Если бы вы
Она не договорила, и он сразу насторожился.
Он поставил чашку с недопитым кофе на лакированный деревянный стол.
Она сглотнула и осторожно посмотрела на Габриеля из-под ресниц.
Он усмехнулся:
Вы понимаете, что я могу приказать вас арестовать? Ему было даже страшно это представить. Он выдвигал обвинения в прошлом, когда нарушались законы. Он никогда не задумывался о том, как защитить себя, и всегда искал справедливости через законные процедуры.
Но всегда есть исключения из правил.
Вы можете вызвать полицию, согласилась она тем же тоном. Однако я не сделала ничего противозаконного. Пока.
Ага. Вы заложили кибер-бомбу. Ему следовало прийти в ярость, но он настолько поразился ее смелости, что хотел смеяться. Она хотя бы понимает, с кем говорит?
Давайте назовем это стимулом. Она посмотрела на него кристально чистыми, как Карибское море, глазами. Спокойное и привлекательное море, полное акул и смертоносных медуз.
Габриелю хотелось увидеть, как меняется цвет ее глаз, когда он овладевает ею.
Называйте это как хотите. Я звоню в полицию. Даже ему казалось, что он блефует. Он неторопливо вынул телефон из кармана.
Если я не войду в аккаунт в ближайшее время, обо всем узнают журналисты, сказала она.
Моя бабушка содержала опиумный притон? Какие страшилки вы можете рассказать о ней?
Насколько он знал, худшим преступлением Мэй Чен была упорная обида на дочь, которая выбрала себе в мужья неподходящего человека.
Выражение лица Лули стало пустым.
Я предпочитаю не говорить об этом.
Потому что вам нечего сказать.
Потому что доброе имя вашей бабушки будет опорочено, а она хорошо ко мне относилась.
И все же вы разрушите ее репутацию, чтобы получить от меня то, чего хотите.
Я скажу правду, серьезно и спокойно произнесла она.
Это связано с моей матерью?
Вовсе нет, удивленно ответила она.
Что тогда? Я не люблю отгадывать загадки.
Она поджала губы и посмотрела на дверь, чтобы убедиться, что та плотно закрыта.
Торговля людьми и принудительное заключение.
Ха!
Она не смеялась.
Идиотское обвинение, сказал он. Кого она удерживала вас?
Она сглотнула:
Спросите любого сотрудника, сколько раз я была у входной двери этого дома. Они скажут вам, что сегодня я была там впервые за восемь лет.
Потому что вы попросили их так говорить? У вас есть сообщники?
Я действую в одиночку. Я удивилась бы, если бы кто-то еще знал мою ситуацию. Она настороженно посмотрела на него. Репутация вашей бабушки пострадает, если сотрудники начнут сплетничать. Я бы предпочла, чтобы вы не делали серьезных заявлений.
Я сталкивался с недовольными сотрудниками, которые много раз выдвигали дикие обвинения. Они меня не волнуют. На самом деле он немного забеспокоился. Эта женщина не такая, как все в этом доме, это очевидно. В двадцать два года она контролировала финансовую империю старухи. Она намного опаснее, чем кажется.
Втянув щеки, Лули вздернула подбородок.
Поверят мне полицейские или нет, они депортируют меня, поскольку я не имею законного права оставаться здесь. Мое будущее в Венесуэле неясно. Я должна была принять меры на этот случай.
Не сомневаюсь. Он не помнил, когда в последний раз встречал такого смелого человека. Она почти очаровала его. Кража это преступление.
Только если докажут, что я воровка.
Верно. Он взял чашку и отпил кофе.
Вы можете убить меня, произнесла она. Или я могу просто исчезнуть. Но я подготовилась и к этим непредвиденным обстоятельствам. Расследование будет очень тщательным и долгим.
Чем я заслужил вашу ненависть?
Она подняла изящно сложенные на коленях руки и повернула их ладонями к Габриелю:
Я понимаю: моя единственная ценность сейчас моя способность устранить неудобства, которые я устроила.
Я уверен, что смогу устранить их самостоятельно, прежде чем они нанесут слишком большой ущерб. Ваша ценность преувеличена.
Вы, вероятно, правы. Она кивнула, у основания ее горла пульсировала жилка.
У Габриеля была слабость к головоломкам. В нем проснулся двенадцатилетний мальчик, который жаждал запереть дверь, надеть наушники с шумоподавлением и взломать компьютерную программу. Но как тридцатиоднолетний мужчина он хотел заключить Лули в объятия и выяснить, как долго она сможет ему противостоять.
Если то, что вы говорите о своих обстоятельствах, правда Он поставил чашку на стол. Если я возьму под контроль активы моей бабушки, то я завладею вами.
Наступила интригующая тишина. Лули смотрела на него из-под густых ресниц, ее губы подрагивали.
Об этом можно поспорить, признала она не совсем уверенным тоном. Я сделала все возможное, чтобы защитить ее активы. Включая себя. Судя по всему, я сейчас ценнее всего. Это на случай, если вы захотите меня продать.
Она принимала его за человека без совести. Ему стало тошно.
Конечно, если вы сделаете это, я приложу максимум усилий, чтобы использовать всю информацию о бизнесе миссис Чен в своих интересах, продолжала Лули.
Где она вас откопала? спросил он.
Она сцепила пальцы в замок, костяшки ее пальцев побелели. Он понимал, что она находится в состоянии повышенного стресса, хотя никак этого не показывает.
Моя мать жила в доме в Каракасе, который принадлежал моему отцу. Она была его любовницей. Он работал в правительстве, у его была жена. Он продал тот дом вашей бабушке, не позаботившись о том, как будет жить моя мать. Мэй пыталась выбросить ее на улицу. Моя мать заключила с ней сделку: Мэй возьмет меня на работу, а мать продолжит жить в том доме. Я отрабатываю долг своей матери.
Она назвала цифру в боливарах, которая соответствовала примерно ста тысячам долларов.
Вам было четырнадцать? спросил он.
Да.
Почему вы не ушли? По-моему, вы отработали всю сумму.
Куда я пойду? Она всплеснула руками. Мой паспорт был у вашей бабушки, но срок его действия истек. Я не имею права находиться здесь, а если меня депортируют, в Венесуэле мне нечего делать. Полагаю, мне придется жить на улице и работать тайно, как это делают другие нелегалы. А здесь я, по крайней мере, в безопасности, сыта и одета.
Он начинал ее понимать.
Я благодарна вашей бабушке, продолжала она. Моя мать завела нового любовника. Если бы Мэй не забрала меня, моя мать отдала бы меня тому человеку. Она страдальчески улыбнулась.
Габриель испытал резкое отвращение, думая о том, что где-то женщин эксплуатируют таким образом. В четырнадцать лет!
Она действительно не платила вам?
Пожалуйста, не обижайтесь на меня. Она наклонила голову, извиняясь. Я думаю, она считала меня своего рода дочерью. Она не платила мне, потому что членам семьи не принято платить за работу в семейном бизнесе.
Если она так к вам относилась, то почему она не оставила все свои деньги вам?
Она сказала Лули вздохнула и посмотрела на потолок. Она сказала, что, когда придет время, она выдаст меня замуж. Я не знаю, говорила ли она серьезно, но, если бы я упомянула деньги, она отправила бы меня чистить кастрюли на кухне.
Никто не знает об этом соглашении?
Я никогда никому о нем не говорила. И она тоже наверняка хранила это в тайне.
Потому что удерживать Лули здесь было преступлением.
Мистер Дин
Зовите меня Габриелем.
Мистер Дин, повторила она с мелодичным и теплым акцентом, несмотря на официальное обращение. Я очень благодарна вам за то, что вы дали мне возможность объясниться. Она посмотрела на часы на каминной полке. Если вы хотите продолжать этот разговор, я отрегулирую таймер на ноутбуке.
Габриеля было невозможно понять. Он пугал Лули врожденной физической силой, богатством и влиянием. Ей приходилось постоянно напоминать себе, что следует вдыхать и выдыхать. И не делать никаких резких движений.
Он отрывисто кивнул.
Она плавно и неторопливо встала, подошла к столу и открыла ноутбук, а потом заново установила таймер. Повернувшись, она увидела, что Габриель встал, снял пиджак и накинул его на подлокотник дивана. Рубашка облегала его широкие плечи и грудь и узкий торс.
Еще кофе? Она подошла к подносу.
Нет, спасибо.
Подняв волевой подбородок, он прищурился:
Сколько вы хотите?
Она опустила руки по швам, стараясь не волноваться.
Я вас не шантажирую.
Но это попахивает шантажом, мрачно усмехнулся он.
Я не хочу, чтобы вы так думали, пояснила она, заставляя себя сохранять спокойствие, несмотря на вспышки тревоги. У меня была куча возможностей украсть. Мне нравилось, что ваша бабушка мне доверяет, поэтому я не предавала ее. Я добросовестно работала на нее не для того, чтобы погасить долг своей матери, а чтобы отблагодарить ее за то, что она избавила меня от власти моей матери.
И вы больше не ее должница?
И не ваша должница.
Выражение его лица не изменилось, но он раздул ноздри.
Пока нет, прибавила она, стараясь не показывать ему свою неуверенность и страх.
О, заслужу ли я привилегию выкупить у вас мое состояние? спросил он. Скажите, как мне это сделать.
Выпрямив спину, она сохранила спокойное выражение лица, выглядя почти хладнокровной и терпеливой.
Что вы за человек, Лули? У вас такой лживый ум. Он вдруг уставился на ее грудь.
Выпрямив спину, она сохранила спокойное выражение лица, выглядя почти хладнокровной и терпеливой.
Что вы за человек, Лули? У вас такой лживый ум. Он вдруг уставился на ее грудь.
У Лули напряглись соски, а внизу живота разлилось приятное тепло.
Он посмотрел ей в глаза, его взгляд изменился. В нем читалось любопытство и лукавство. Лули знала о Габриеле много лет и читала о нем в Интернете, так же как узнавала различные факты о медведях и смертельных гадюках, не веря, что такое существо живет, потому что никогда не видела его своими глазами. Тем не менее она знала, что испугается, если когда-нибудь столкнется с ним лицом к лицу.
По правде говоря, она была в ужасе.
Но она продолжала противостоять ему. Просто у нее не было других вариантов.
Я хочу работать на вас в том же качестве, что работала у вашей бабушки.
Бесплатно? спросил он.
Более или менее. Она закашлялась от волнения. Она знала, что ей будет непросто. Я буду помогать вам.
Я не могу доверять вам. Он кивнул на ноутбук. Ваш долг перед моей бабушкой погашен. Вы можете уезжать.
Земля ушла у нее из-под ног.
Куда? Она старалась не показывать свой страх. У меня нет денег. Если бы я хотела жить как беженка, то убежала бы много лет назад. Она так устала от бессилия и зависимости от другого человека.