И все же, не стоит, отозвался Влад. Займись лучше собой или просто отдохни. Ты и так мне помогла с переездом.
Уверен, что справишься здесь один?
В ее голосе слышались неподдельные волнение и забота, которые всегда грели сердце. Губы сами собой растянулись в улыбке.
Пора учиться.
Влад не стал озвучивать, почему пора, сестра и так прекрасно знала, что зрение к нему уже не вернется. Крошечная возможность оставалась, но все врачи в один голос твердили: лучше освоиться с этой жизнью, чем рисковать лишиться всякой.
К тому же, я не один, добавил он бодро. Со мной Игорь и к моим услугам вся сфера обслуживания.
Которая в Шелково, конечно, цветет пышным цветом, фыркнула Тина.
Но настаивать больше не стала. Колесики снова прокатились по полу, кресло скрипнуло, а Тина встала, забирая чашку со стола. Влад слышал, как она прошла на кухню, поставила ее в посудомойку, вернулась в комнату и снова подошла к письменному столу. Звуки почти стихли, сестра даже дыхание затаила, но чуткий слух Влада все равно уловил еще один крошечный шорох.
Ты на машине? уточнил он отстраненно.
Да, стоит во дворе.
Тогда поставь обратно бутылку и набери Игорю, он тебя отвезет.
Тина шумно вздохнула и нарочито резко, с громким стуком поставила бутылку на стол.
Знаешь, иногда мне кажется, что ты со своей слепотой просто прикалываешься, а на самом деле прекрасно нас всех видишь.
Набери Игорю, упрямо повторил Влад. Или я сам его наберу.
И что, мне здесь машину оставлять? капризно возразила Тина.
Он отвезет тебя на твоей машине, а потом вернется своим ходом.
На это сестра ничего не смогла возразить, просто недовольно зашуршала вещами. Как будто это он заставлял ее пить!
Может, тебя еще раз провести по квартире? напоследок предложила она.
Не нужно, заверил Влад, поднимаясь, просто убедись, что везде выключила свет.
Он проводил ее до двери, она снова чмокнула его в щеку и выпорхнула из квартиры. Тина всегда была легкой и порой казалось, что она летает, а не ходит. Такими он и представлял сейчас все ее движения.
Он проводил ее до двери, она снова чмокнула его в щеку и выпорхнула из квартиры. Тина всегда была легкой и порой казалось, что она летает, а не ходит. Такими он и представлял сейчас все ее движения.
Влад закрыл за сестрой дверь, оставив ключ в замке, чтобы не пришлось потом его искать. Вернулся в комнату, подошел к музыкальному центру, стоящему на комоде напротив дивана. У зрячих в таком месте обычно находится телевизор, а у него стояла аудиосистема. Влад был одним из тех людей, которые до сих пор пользуются компакт-дисками. Просто с ними и с кнопочным музыкальным центром было проще управляться на ощупь.
Он точно знал, в какой последовательности стоят диски в подставке. Выбрал третий сверху сборник легкой классической музыки. Той, что не грузит мозг, а помогает расслабиться и не мешает думать.
Когда музыка зазвучала, переместился к шкафу, в котором стояли винные бокалы. Тина может пытаться обмануть его слух, но ему самому обманывать некого. И даже когда не видишь посуды, из которой пьешь, все равно очень важно, как ее ощущают руки и губы.
С бокалом Влад подошел к столу. Его движения были медленными, плавными, осторожными. К этой аккуратной медлительности он долго привыкал. В прежней жизни он всегда двигался стремительно, резко, но то время прошло и уже не вернется. С этой мыслью он постепенно смирился.
Теперь кресло скрипнуло уже под ним, когда он сел за стол. Рука нашла оставленную сестрой бутылку. Судя по весу и тому, как внутри плескалась жидкость, Тина уговорила почти половину. Влад сокрушенно покачал головой: и после этого она собиралась сесть за руль? Надо бы поговорить с Олегом или Артемом. Муж должен уделять внимание жене, а не только бизнесу. Наверное, Тина просто чувствует себя одинокой и брошенной, потому порой ведет себя неразумно.
В емкий бокал вино плеснулось на слух. Влад снова закупорил бутылку и отставил в сторону. Из ящика стола были извлечены блокнот и простой карандаш, которые жили там постоянно.
Чистый лист лег под правую руку, карандаш удобно устроился в пальцах. Вино сухое, терпкое и, судя по всему, действительно выдержанное приятно ущипнуло язык. Из колонок лилась музыка, печально стонущие скрипки ласкали слух. Острый кончик карандаша лениво царапал поверхность листа, а Влад все ждал, когда на него снизойдет «озарение», но ничего не происходило.
Голову забивали обрывочные воспоминания, словно что-то всколыхнуло их, давно похороненных где-то на дне сознания. Мокрое до черноты полотно асфальта снова летело под колеса, дворники время от времени смахивали с лобового стекла капли ненавязчивого дождя, небо впереди постепенно светлело. Шоссе, петляющее между невероятно высокими и наверняка очень древними деревьями, было пустынным. Часы на приборной панели показывали почти шесть утра. Радиоприемник уже вторую мелодию подряд убаюкивал слишком мягким джазом, и Влад помнил, как захотел сменить станцию, чтобы не задремать прямо за рулем.
А больше он не помнил ничего.
Глава 5
4 сентября 2016 года, 14:50
г. Шелково, Московская область
Причина смерти, как ни странно, действительно утопление, Димыч, он же Дмитрий Логинов, шлепнул на стол следователя, за которым уже примостился с чашкой чая и баранками Петр Григорьевич, папку со своим экспертным отчетом.
Следователь потянулся за папкой, но Соболев, от переизбытка энергии беспокойно шатавшийся по скромному кабинету, оказался проворнее: подцепил ее за секунду до того, как тонкие пальцы Велесова коснулись угрюмо-синего пластика.
Она захлебнулась водой из реки? удивленно уточнил он, пробегая глазами строчки отчета и игнорируя недовольный взгляд смешно надувшегося следователя.
Так точно, согласился Логинов, подтягивая к столу еще один стул, на котором и устроился.
Поправьте меня, если я ошибаюсь, но от реки до усадьбы минут десять бодрой ходьбы, заметил Петр Григорьевич, размачивая в приторно-сладком и очень крепком чае очередную баранку.
Это если по протоптанным дорожкам идти, возразил Логинов. А есть место, где река изгибается и подходит к усадьбе ближе, но там берег крутой и лес густой между дворцом и водой. Зато дойти можно минут за пять. Но это не так важно: тело после смерти не перемещали, то есть, погибла девушка в том же помещении, где ее нашли.
И как именно она могла нахлебаться речной воды во дворце? поинтересовался Велесов.
Логинов повернулся к нему с невероятно серьезным выражением лица, которому Соболев даже немного позавидовал. Он на нового следователя без улыбки смотреть не мог, хотя тот работал с ними уже с полгода и даже успел показать себя толковым парнем. Проблема была в том, что он оказался самым молодым в следственной группе ему едва исполнилось двадцать восемь, а щуплая комплекция, небольшой рост и слабенькая растительность на лице заставляли его выглядеть моложе лет на десять. Или хотя бы на восемь.
Скорее всего, убийца принес воду с собой и утопил жертву в ней. В крови Рязановой просто нереальное количество алкоголя. Проще говоря, она была мертвецки пьяна в момент гибели, вероятно, не осознавала происходящее. Убийце достаточно было сунуть ее голову в ведро или вливать воду в рот, пока девушка не захлебнется. Судя по положению и состоянию тела, я ставлю на второе.
Ну и зачем вся эта дичь? снова подал голос Петр Григорьевич, хотя в нем не слышалось ни капли интереса. Казалось, он просто изо всех сил пытается поддержать давно наскучившую ему беседу.
Часть ритуала убийцы? предположил Соболев, вопросительно глядя на эксперта. И тут же сокрушенно добавил: Господи, неужели серийник? Только этого нам не хватало.
Так, давай только заранее кипишь не разводить! неожиданно строго велел Петр Григорьевич. Пока ничто не указывает на серию.
Но, как я понимаю, кое-что указывает на ритуальное убийство в рамках какого-то культа? с затаенным возбуждением, которое показалось Соболеву странным и нездоровым, поинтересовался следователь Велесов.
Хм Практика говорит в пользу того, что по-настоящему ритуальных убийств не бывает, осторожно ответил Логинов. Как правило, мы либо имеем дело с психом, который прикидывается сектантом, либо не имеем дело с убийствами. Большинство сект и общин создается с одной целью: обогащения организатора. Есть и те, кто просто тащится от контроля над другими и всеобщего обожания, но как правило если дело там и доходит до убийств, то их так не обставляют.
Но ведь вы нашли на полу пентаграмму, с нажимом напомнил Велесов. Кстати, удалось ее в деталях рассмотреть?
Да, я там продублировал отдельным рисунком, Логинов кивнул на папку, которую Соболев по-прежнему держал в руках. Но создается впечатление, что начерчена она была за какое-то время до убийства. За несколько часов или даже за сутки. Возможно, она вообще не имеет отношения к убийству.
Как ты это определил? удивился Соболев.
Песок, лаконично и слегка высокомерно изрек Логинов, делая паузу.
Сколько Соболев успел повидать экспертов, а все они любили, чтобы их упрашивали объяснить подробнее. Велесов не стал его разочаровывать:
Что песок?
Песок намело поверх линий. Вы же видели там окна? Оттуда дует ветер, песчинки перемещаются по полу там, где нет преград. Эти песчинки я обнаружил поверх линий в разных частях пентаграммы. Даже там, где их не могло быть, если бы тело положили в круг сразу. Какое-то время пентаграмма была просто начерчена и ее заметало мелким песком несколько часов. Ее мог рисовать не убийца.
Но тело лежало внутри, прекрасно вписывалось в звезду, возразил Велесов, все-таки отобрав у оперативника папку и найдя в ней нужное изображение, руки и ноги жертвы были раскинуты четко по лучам. Оно там помещалось.
Минутное вдохновение? предположил Соболев. Убийца увидел пентаграмму, оставленную сатанинским шабашем, и решил положить тело на нее, чтобы запутать следствие.
Шабаши это у ведьм, меланхолично поправил Петр Григорьевич, звучно прихлебывая чай, но никто не обратил на его слова внимания.
А воду из реки он притащил тоже только для того, чтобы запутать следствие? фыркнул Велесов.
Ответить никто не успел: резкий писклявый звонок внутреннего телефона помешал.
Да? бросил молодой следователь в трубку немного раздраженно.
Однако лицо его тут же просветлело, и после недолгого молчания он отозвался уже с большим энтузиазмом:
Да, конечно, выпишите пропуска и пусть кто-нибудь проводит их ко мне. Мы ждем.
Мы кого-то ждем? удивленно поинтересовался Логинов, тряхнув седой головой.