Людовику сильно не повезло, что он не смог найти королевы, достойной этого титула или самого короля. В 1660 г. он женился на Марии Терезии, старшей дочери короля Испании Филиппа IV. Она была способна при необходимости как-то выдержать королевскую церемонию, но по уму оставалась пятнадцатилетней девочкой, любила играть со своей маленькой собачкой и за всю жизнь не прочла ни единой книги. Нэнси Митфорд писала:
Ее нельзя назвать привлекательной, у нее были короткие ноги и черные зубы, потому что она ела слишком много шоколада и чеснока. Король любил ее и относился к ней по-отечески один благосклонный взгляд короля делал ее счастливой на целый день.
Он занимался с ней любовью два раза в месяц. Все знали, когда король приходил к ней, потому что на следующий день королева шла к причастию. Ей нравилось, когда ее расспрашивали об этом, обычно она потирала свои маленькие ручки и хлопала большими голубыми глазами.
Единственный сын Марии Терезии, дофин, умер в пятьдесят лет, на четыре года раньше своего отца. Король часто отвлекался на других женщин. Сначала он выделил Луизу де Лавальер. Луиза служила фрейлиной у герцогини Орлеанской, дочери английского короля Карла I, которая вышла замуж за Monsieur, как его всегда называли, брата короля Филиппа, открытого гомосексуала[93]. Чтобы отвлечь внимание от явных романтических отношений, возникавших между ней и Людовиком, герцогиня специально выбрала себе трех миловидных девушек (семнадцатилетняя Луиза была одной из них) и «поставила их на пути короля». Аббат де Шуази сообщал, что «у нее прекрасный цвет лица, белокурые волосы, голубые глаза а облик одновременно ласковый и скромный». Немного прискорбно, что одна нога у нее была короче другой, но специально изготовленная обувь скрывала этот недостаток, а короля он нисколько не беспокоил. Луиза была кроткой, невинной девушкой «маленькой фиалкой, скрывающейся в траве, и стеснялась быть возлюбленной, матерью, герцогиней», как описывала ее мадам де Севинье. Она совершенно не интересовалась ни деньгами, ни титулами, в отношениях искала только любви и родила Людовику пятерых детей. Наверное, естественно, что этот роман закончился. В 1667 г. в сердце короля Луизу заменила маркиза де Монтеспан, настолько же амбициозная и властная, насколько Луиза была непритязательной и робкой. Охваченная раскаянием за свою грешную жизнь, в 1674 г. она удалилась в монастырь, где жила следующие тридцать шесть лет до самой смерти.
В конце июля 1683 г. королева Мария Терезия возвратилась в Версаль. Она сопровождала мужа в военной кампании: королева ненавидела эту обязанность из-за долгих, изнурительных дней в карете или верхом, но король настоял на выполнении долга. Ей явно нездоровилось, она пожаловалась на гнойник под мышкой. Придворный доктор Фагон сначала лечил ее кровопусканием, а потом сильным рвотным средством. Вдруг ассистенты Фагона увидели, как король весь в слезах побежал в часовню. В течение часа королева скончалась, ей было сорок пять лет. Говорят, что Людовик прошептал: «Pauvre femme, cest le premier déplaisir quelle mait fait» («Бедная женщина, это первый раз, когда она меня огорчила»). Наверное, так оно и было, но бедная глупенькая королева не шла ни в какое сравнение с высокоинтеллектуальной и весьма остроумной Монтеспан, и королева об этом знала.
В конце июля 1683 г. королева Мария Терезия возвратилась в Версаль. Она сопровождала мужа в военной кампании: королева ненавидела эту обязанность из-за долгих, изнурительных дней в карете или верхом, но король настоял на выполнении долга. Ей явно нездоровилось, она пожаловалась на гнойник под мышкой. Придворный доктор Фагон сначала лечил ее кровопусканием, а потом сильным рвотным средством. Вдруг ассистенты Фагона увидели, как король весь в слезах побежал в часовню. В течение часа королева скончалась, ей было сорок пять лет. Говорят, что Людовик прошептал: «Pauvre femme, cest le premier déplaisir quelle mait fait» («Бедная женщина, это первый раз, когда она меня огорчила»). Наверное, так оно и было, но бедная глупенькая королева не шла ни в какое сравнение с высокоинтеллектуальной и весьма остроумной Монтеспан, и королева об этом знала.
Франсуаза Атенаис, маркиза де Монтеспан, начинала свою карьеру, как и Луиза де ла Вальер, в качестве фрейлины Madame[94]. Ее роман с королем начался в 1667 г., когда она, уже двадцати пяти лет, была замужем и имела двоих детей. Монтеспан родила Людовику еще семерых, а воспитание детей поручила одной из своих приятельниц, вдове Франсуазе Скаррон. Любовные отношения с королем продолжались у Монтеспан десять лет, драматически завершившись скандалом с отравлениями так называемым laffaire des poisons («делом о ядах»), связанным с активной «охотой на ведьм» в 1677 г. Парижские власти арестовали несколько гадалок и алхимиков, обвиняя их в продаже ядов, афродизиаков и других снадобий. Некоторые под пыткой дали признательные показания и сообщили имена своих клиентов, среди которых обнаружилось несколько высокопоставленных аристократов, в том числе мадам Монтеспан. Быстро поползли разнообразные слухи, рассказывали о черных мессах, человеческих жертвоприношениях, даже о том, что кости 2500 младенцев были найдены в саду у Катрин Монвуазен, прозванной Ля-Вуазен, одной из основных обвиняемых. Ля-Вуазен сожгли на костре, и до окончания расследования к смертной казни по сходным обвинениям приговорили более тридцати четырех человек. Тем временем взгляд короля переместился на другую придворную красавицу, герцогиню де Фонтанж, которой было суждено умереть в 1681 г. при довольно загадочных обстоятельствах; и лишь вследствие предположений о причастности к делу о ядах Монтеспан попала под подозрение. Теперь не подлежало сомнению, что ее отношения с королем должны завершиться. Они продолжали видеться без физической близости, еще несколько лет, только потому, что короля всегда восхищали ее бесспорное великолепие, юмор и шарм, несмотря на происходившие время от времени вспышки дурного нрава. Однако в 1691 г. она тоже удалилась в монастырь. Маркиза де Монтеспан умерла в 1707 г. в возрасте шестидесяти шести лет.
И кто же занял ее место в постели короля? Не кто иной, как воспитательница ее детей мадам Скаррон, которой несколько лет назад она пожаловала титул маркизы де Ментенон. Франсуаза Ментенон всегда утверждала, что долгое время сопротивлялась ухаживаниям короля, но нет сомнений, что в конце 1670-х гг. они часто виделись, а после смерти королевы Людовик тайно сделал ее своей женой. Поскольку их брак был морганатическим, она не имела официального положения королевы и соответственно играла незначительную роль в светской жизни Версаля. Но, в отличие от двух своих предшественниц, она приобрела заметное политическое влияние и после 1700 г., несомненно, исполняла функции первого министра своего мужа. Будучи глубоко религиозной, она активно сражалась с распутством при дворе. Людовик больше публично не флиртовал с дамами, во время Великого поста запрещал комедии и маскарады. Тем не менее мадам де Ментенон больше не считают основной виновницей главнейшей ошибки долгого правления Людовика XIV и самого несмываемого пятна на его репутации во всем мире отмены Нантского эдикта.
Подписанный Генрихом IV в 1598 г. закон предоставил гугенотам значительные права, обеспечил людям свободу совести и практически поставил точку в Религиозных войнах, отравивших вторую половину XVI в. Соблюдение закона было нестабильным, гугеноты, конечно, продолжали ощущать себя гражданами второго сорта. Но теперь, в октябре 1685 г., Людовик совсем отменил этот закон, а новым Эдиктом Фонтенбло попросту объявил протестантизм вне закона. Протестантским священникам давалось две недели на то, чтобы покинуть страну, если они немедленно не перейдут в католичество. Все протестантские храмы и религиозные постройки подлежали сносу. В результате произошел исход примерно 400 000 французских мужчин и женщин, большинство из которых бежали в Англию, Швейцарию, Пруссию и Голландию. Это не только безвозвратно дискредитировало Людовика XIV за границей, но, что еще важнее, нанесло тяжелый удар по национальной экономике, лишив Францию многих из наиболее умелых ремесленников. Свободу вероисповедания и гражданские права не-католикам вернули только в 1787 г. за два месяца до конца ancien régime[95].
Подписанный Генрихом IV в 1598 г. закон предоставил гугенотам значительные права, обеспечил людям свободу совести и практически поставил точку в Религиозных войнах, отравивших вторую половину XVI в. Соблюдение закона было нестабильным, гугеноты, конечно, продолжали ощущать себя гражданами второго сорта. Но теперь, в октябре 1685 г., Людовик совсем отменил этот закон, а новым Эдиктом Фонтенбло попросту объявил протестантизм вне закона. Протестантским священникам давалось две недели на то, чтобы покинуть страну, если они немедленно не перейдут в католичество. Все протестантские храмы и религиозные постройки подлежали сносу. В результате произошел исход примерно 400 000 французских мужчин и женщин, большинство из которых бежали в Англию, Швейцарию, Пруссию и Голландию. Это не только безвозвратно дискредитировало Людовика XIV за границей, но, что еще важнее, нанесло тяжелый удар по национальной экономике, лишив Францию многих из наиболее умелых ремесленников. Свободу вероисповедания и гражданские права не-католикам вернули только в 1787 г. за два месяца до конца ancien régime[95].
В 1688 г. Вильгельм Оранский и его жена, королева Мария Стюарт, дочь Якова II Английского, совместно вступили на английский престол. Во всей Европе Людовик не имел большего врага, чем Вильгельм. Тот без труда собрал против короля Франции альянс, известный под названием Аугсбургская лига, в который вошли Англия и Голландия, Священная Римская империя, Испания и Швеция. Последовавшая война продлилась девять лет, на суше и на воде, в Атлантическом океане и в Средиземном море. Мир наконец наступил в 1697 г. в Рейсвейке, когда Людовик согласился вернуть Лотарингию ее герцогу и гарантировал признание Вильгельма королем Англии.
Однако в XVII и XVIII вв. мир долго не держался. В пятницу 1 ноября 1700 г. в своем дворце в Мадриде скончался король Испании Карл II. Слабый и телом, и умом, он вступил на трон в возрасте четырех лет после смерти своего отца Филиппа IV. Одного взгляда на несчастного ребенка было достаточно, чтобы убедить двор в его полном несоответствии жизни, которая ему предстояла. Он постоянно болел, причем так серьезно, что многие подозревали в этом действие темных чар. Немногие из его подданных верили, что мальчик вырастет, чтобы принять власть над своими обширными владениями. Однако он все-таки вырос и после десяти лет регентства взял в свои руки бразды правления, во всяком случае формально. Таким образом, с момента его вступления на престол в 1665 г. и в последующие тридцать пять лет Испания фактически являлась великой монархией без монарха.
Неудивительно, что Карл, несмотря на два брака, не смог произвести потомков, и по мере того, как век подходил к концу, вопрос, кто унаследует испанскую корону, становился все более актуальным. Трон Испании жаждали заполучить (и прилагали к тому усилия) две самые могущественные династии Европы. Из двух сестер Филиппа IV (теток Карла) старшая, Анна, вышла замуж за короля Франции Людовика XIII, а младшая, Мария, за императора Фердинанда III Австрийского. Анна родила будущего Людовика XIV, Мария императора Леопольда I. Казалось бы, Людовик мог взойти на престол и через мать, и через Марию Терезию, которая являлась старшей сестрой Карла II, но, к сожалению, она при замужестве обязалась отказаться от всех наследных прав в испанских владениях.