Младшая же сестра Карла Маргарита не брала на себя таких обязательств, когда выходила замуж за императора Леопольда, соответственно ее маленький внук Иосиф Фердинанд был претендентом от Габсбургов, но в феврале 1699 г. он неожиданно умер. И снова начались сложные дипломатические переговоры. В них участвовали не только три государства, имеющие непосредственное отношение к делу, но также Англия и Голландия. Эти две морские державы очень выгодно торговали с Испанией, и теперь у них появилась общая задача оттеснить Францию от этой страны. Если Испания из рук слабейшего в Европе монарха перейдет к самому сильному, то каковы шансы, что он позволит им продолжать торговлю на прежних условиях?
Однако бедный, ни на что не годный Карл тайно приготовил всем неожиданный сюрприз. К осени 1700 г. стало очевидно, что жить ему осталось недолго, и 3 октября король Испании дрожащей рукой поставил свою подпись под новым завещанием. Он оставил все без исключения испанские владения семнадцатилетнему внуку Людовика XIV Филиппу, герцогу Анжуйскому. А через месяц Карл умер. Что же подтолкнуло монарха к такой радикальной перемене позиции в пользу Франции? Главным образом церковь. Инквизиция и, разумеется, все церковные иерархи давно поддерживали Францию, а папа Иннокентий XII лично написал Карлу письмо, рекомендуя Филиппа Анжуйского. Осознавая приближение смертного конца и выслушивая нашептывания своего духовника, Карл потерял силы возражать.
Однако бедный, ни на что не годный Карл тайно приготовил всем неожиданный сюрприз. К осени 1700 г. стало очевидно, что жить ему осталось недолго, и 3 октября король Испании дрожащей рукой поставил свою подпись под новым завещанием. Он оставил все без исключения испанские владения семнадцатилетнему внуку Людовика XIV Филиппу, герцогу Анжуйскому. А через месяц Карл умер. Что же подтолкнуло монарха к такой радикальной перемене позиции в пользу Франции? Главным образом церковь. Инквизиция и, разумеется, все церковные иерархи давно поддерживали Францию, а папа Иннокентий XII лично написал Карлу письмо, рекомендуя Филиппа Анжуйского. Осознавая приближение смертного конца и выслушивая нашептывания своего духовника, Карл потерял силы возражать.
Что касается короля Людовика, то ему (во всяком случае, его внуку) и не снилась такая награда. Хорошо понимая, что император Леопольд не примет завещание Карла без боя, Людовик, не теряя времени, снарядил Филиппа в Мадрид принимать испанский трон. С ним отправилась группа французских чиновников, чтобы занять все ключевые посты в правительстве Испании. Можно удивляться, но Филиппа охотно приняли в его новом королевстве (только Каталония проявила враждебность), однако остальная Европа испытывала противоположные чувства. Если бы Людовик согласился исключить Филиппа из линии наследования французского престола, то, вероятно, смог бы избежать долгой и изнурительной войны, но он отказался от этого шага. Вряд ли Людовик XIV предполагал, какую цену ему придется заплатить за испанский трон своего внука.
7 сентября 1701 г. в Гааге представители Англии, Голландии и Священной Римской империи подписали соглашение, известное под названием Большой альянс. В некоторых аспектах его условия намеренно оставлены расплывчатыми, но основные цели предстоящей войны, неизбежность которой уже не вызывала сомнений, сформулированы вполне однозначно. Намерения Священной Римской империи носили откровенно политический характер: Леопольд твердо решил вернуть в лоно империи все испанские владения в Италии. Англия и Голландия, в свою очередь, прежде всего желали сохранить в Европе баланс сил не позволить Людовику объединить армии Франции и Испании под одной короной. А если им удастся также обеспечить будущее своего судоходства и торговли, тем лучше. Затем, всего через девять дней после подписания гаагского соглашения, умер изгнанный католический король Англии Яков II, а Людовик в качестве подчеркнуто провокативного жеста сразу признал его сына законным монархом Яковом III. Теперь у них появилась еще одна причина ударить королю Франции по рукам.
Однако семь месяцев назад, в феврале того же года, Филипп Анжуйский вошел в Мадрид как Филипп V Испанский, и французские войска снова оккупировали испанские Нидерланды, фактически обеспечив буферную зону между Францией и Республикой Соединенных провинций. Так началась Война за испанское наследство.
Когда король не пребывал со своей армией на театре военных действий, жизнь в Версале текла обычным чередом. Все вращалось вокруг неизменного распорядка дня Людовика XIV, с его утренним lever, вечерним coucher и débotter[96] на закате дня, когда он переодевался после охоты. В двенадцать тридцать все отправлялись на мессу и королева, и придворные. Затем следовало недолгое время наедине с мадам Монтеспан до обеда в два часа дня, который всегда происходил в официальной обстановке с королевой. Аппетит у Людовика был чудовищный: пишут, что он съедал «четыре тарелки разного супа, целого фазана, зафаршированную трюфелями куропатку (или утку, или цыпленка), много салата, кусок баранины, два хороших ломтя ветчины, блюдо разнообразной выпечки, свежие фрукты, компоты и варенья». Потом он обычно охотился и возвращался к мадам Монтеспан, с которой проводил весь вечер, исключая небольшой перерыв на ужин с королевой.
В то время Людовик XIV общепризнанно был самым могущественным монархом в Европе. Численность его армии, включая иностранные подразделения, приближалась к четверти миллиона человек, тогда как английская, голландская и имперская вместе взятые могли выставить около 104 000; и, хотя военно-морские силы Франции, насчитывающие 108 линейных кораблей, уступали объединенному флоту союзников (англичане имели 127 линкоров, голландцы 83, империя 0), уже было понятно, что в новой войне, как и в предыдущих, основные сражения будут происходить на суше. Людовик, естественно, принял верховное командование армией на себя при небольшой группе надежных помощников, важнейшим из которых был министр иностранных дел маркиз де Торси. С течением войны Торси стал управлять Государственным советом. В армии основным командующим был Луи Жозеф герцог де Вандом, надежный и очень опытный военачальник. К сожалению, вторым командующим, но формально вышестоящим король назначил собственного внука Людовика Бургундского (позже дофина Франции). Такое «двоевластие» к хорошему не привело: генералы постоянно спорили, кто должен отдавать приказы. Решения снова и снова приходилось передавать на рассмотрение короля, а затягивание с активными действиями позволило противнику перехватить инициативу.
На стороне противника голландцы и имперцы охотно признали главнокомандующим Джона Черчилля, герцога Мальборо (он получил титул герцога в 1702 г.). Рядом с ним встал принц Евгений Савойский, с которым, в отличие от французской стороны, они прекрасно ладили. Евгений родился в Париже и вырос при французском дворе, но после скандала, в котором была замешана его мать[97], король отвернулся от юноши, и тот переехал в империю. С того времени он практически постоянно воевал, и, по сути, был гораздо более опытным военачальником, чем Мальборо. Они вместе руководили сражениями при Бленхейме[98] в 1704 г., когда им удалось расстроить попытку Людовика захватить Вену и выбить из войны его союзника Баварию, затем в 1708 г. при Ауденарде, где продолжительные колебания и неверные решения Бургундии фактически предопределили победу союзников, и в 1709 г. при Мальплаке, самой кровопролитной битве всей Войны за испанское наследство. Тогда французская армия под командованием маршала де Виллара наголову разбила голландскую пехоту, прежде чем Мальборо смог к ней пробиться и объявить о победоносном завершении сражения. Союзные армии потеряли 21 000 человек почти в два раза больше французов. Немногие победы в истории больше напоминали пиррову. Сам Виллар, страдавший от серьезной раны колена, писал королю: «Если Господь пожелает даровать врагам Вашего Величества еще одну такую победу, с ними будет покончено».
Однако успехи герцога Мальборо составляли лишь небольшую часть Войны за испанское наследство. Кроме Голландии, Рейна и Дуная, театром боевых действий стали Эльзас и Лотарингия, Италия, Пьемонт и Савойя, Испания и Португалия, где в одном из важнейших морских сражений этой войны флот союзников уничтожил испанский «серебряный флот» и его французский эскорт в бухте Виго. В Средиземном море в 1704 г. был захвачен Гибралтар. Боевые действия распространились даже на территорию Северной Америки, где британские колонисты опасались окружения французами в Квебеке и Луизиане[99]. Регулярные войска вывели из Фландрии на запланированную Квебекскую операцию, но английская морская экспедиция против крепости закончилась бедой, и эта кампания так и не вышла за уровень второстепенной.
Однако наша книга посвящена не истории Войны за испанское наследство, а истории Франции, поэтому мы перенесемся в 17 апреля 1711 г., когда в Вене в возрасте тридцати трех лет от оспы умер император Священной Римской империи Иосиф. Он не оставил наследника мужского пола, и за одну ночь политическая сцена Европы радикально изменилась. Иосиф продолжал войну с Францией, стремясь завоевать корону Испании для своего младшего брата Карла: если Людовик XIV потерпел бы поражение, то королю Филиппу пришлось бы отречься, и Карл стал бы, по крайней мере с точки зрения Леопольда, законным наследником испанского трона. Но теперь Карл был естественным преемником брата на престоле Священной Римской империи. Большой альянс создавался с единственной целью не допустить чрезмерного усиления одной династии, дома Бурбонов. Если же Карл становится императором (а так и произошло, в следующем году его избрали), то Габсбурги, снова объединив свои владения, как во времена их прапрапрапрадяди Карла V, приобретут силу, которой Бурбоны не имели никогда. Баланс сил нарушится (только теперь в другую сторону), а Испания вернется в Голландию, то есть произойдет все то, чего больше всего боялась Англия. Британское правительство не стало терять время: оно заключило с Францией сепаратный мир. Естественно, прошло немало месяцев, прежде чем европейские державы смогли адаптироваться к новой ситуации. Переговоры между союзниками и Францией начались только в первый день нового 1712 г. в голландском городке Утрехт.
То, что теперь обычно называют Утрехтским договором, на самом деле представляло собой целый ряд соглашений, в которых после европейской смуты, продолжавшейся одиннадцать лет, Франция и Испания пытались снова урегулировать свои отношения с соседями. Договор признавал Филиппа V королем Испании, но взамен Филипп был обязан отказаться от всех прав на французский престол для себя и своих потомков. Франция сохранила, более или менее, свои существующие европейские границы, но за Атлантическим океаном потеряла Ньюфаундленд и Новую Шотландию. Император Карл воевал до 1714 г., и окончательный мир подписали без него. В основном в его интересах последние двенадцать лет шла большая война, а дистанцируясь от миротворцев, он нанес своей империи серьезный ущерб. Во время долгих переговоров в Утрехте интересы империи не игнорировали полностью, но, поскольку они существенно противоречили интересам Франции, бурбонской Испании и Республики Соединенных провинций, а Англии по большому счету было все равно, их, естественно, отодвигали на второй план. Например, Карла вынудили отказаться от Испании. Тем не менее, когда переговорщики разъехались по домам, под управлением Карла осталась не только его империя, но и католические Соединенные провинции, Милан, Неаполь и Сардиния. Едва ли у него были основания жаловаться, однако, применив некоторые дипломатические усилия, он, наверное, смог бы добиться и большего.