Перебежчики. Угонять самолеты, оставаться после гастролей, уплывать с кораблей, а затем выступать на «Голосе Америки» и «Радио Свобода» перебежчики начнут еще не скоро. С начала 70-х годов. Сейчас это «не модно». А значит, пока делать ничего не надо.
Наконец, маньяки. Эти твари не зависят от политики и текущего положения в стране. Во-первых, конечно, Борис Гусаков, работавший фотографом в детском приемнике-распределителе ГУВД Мосгорисполкома. Тот еще ублюдок. Жертвами его в основном становились девушки (школьницы, абитуриентки и студентки), которых он заманивал в укромное место, оглушал ударом тупого предмета, раздевал, насиловал и убивал. На его счету 10 покушений, 5 убийств. До 68-го года будет бегать.
Во-вторых, маньяк уровня Чикатило. «Заслуженный учитель РСФСР» Анатолий Сливко. Эту тварь хочется прикончить собственными руками. Скольких детей он замучил! И ведь гад состоит в КПСС, значится «ударником коммунистического труда», будет несколько раз избираться депутатом Невинномысского горсовета. Местная, сука, знаменитость.
Сон совсем с меня слетает. Делаю несколько глубоких вдохов. Будто из унитаза воду попил.
Ладно, с гигиеной решил. Анонимки в уголовный розыск и КГБ, максимально шифроваться
Внешняя политика. А тут на удивление все отлично. Несмотря на метания Хрущева, СССР вступает в относительно благополучный период истории. Американцы в следующем году увязнут в войне во Вьетнаме. Союз будет поставлять братскому народу оружие. Обкатает кучу технологий от радаров до зенитных ракет. Штатовцам будет больно. Очень. На долгие годы у них будет большая головная боль. Не до мировой гегемонии.
Внешняя политика. А тут на удивление все отлично. Несмотря на метания Хрущева, СССР вступает в относительно благополучный период истории. Американцы в следующем году увязнут в войне во Вьетнаме. Союз будет поставлять братскому народу оружие. Обкатает кучу технологий от радаров до зенитных ракет. Штатовцам будет больно. Очень. На долгие годы у них будет большая головная боль. Не до мировой гегемонии.
Англия. И здесь все прекрасно. Комитетчики сработали ювелирно. Запустили и раскрутили дело Профьюмо. Являясь действующим военным министром (и будучи женатым), Джон Профьюмо в палате общин Великобритании сделал заявление об отсутствии у него внебрачной связи с танцовщицей Кристи Килер. Разумеется, он с ней спал. И, разумеется, Килер была подставлена министру Евгением Ивановым помощником военно-морского атташе посольства СССР. Которому она сливала всю информацию, что добывала у Профьюмо. Разразился неимоверный скандал. Килер стала настоящим киллером не только для Профьюмо, но и для правительства Гарольда Макмиллана. Консерваторы в глубокой заднице, к власти осенью в Англии приходят дружественные СССР лейбористы.
На этом фоне резко улучшаются отношения и с Францией. Совсем скоро состоится успешный визит де Голля, после которого он вообще выведет страну из НАТО. А заодно отправит в Штаты целый корабль с долларовыми купюрами. И попросит обменять зеленые фантики на золото. Ведь бакс обеспечен желтым металлом! Самая надежная валюта мира! Тридцать пять баксов одна унция. И вот тут и выяснится, что «король-то голый». Американцы откажутся менять, и золотой стандарт рухнет. Штатовцы не простят де Голлю измены. Еще спустя несколько лет во Франции случатся студенческие волнения. В 69-м году он уйдет в отставку.
Я посмотрел на часы. Три часа ночи! Нет, пора спать. Подошел к окну, открыл форточку. Может, ночная прохлада поможет уснуть? Увы. Мозг лихорадочно искал выход.
За год до отставки де Голля случится Пражская весна. Обуржуазивание чехословаков уже идет быстрыми темпами. В конце десятилетия они захотят и политических свобод. СССР придется вводить войска, это крайне негативным образом скажется на взаимоотношениях и с союзниками, и с Европой в целом. Внутри страны вновь поднимут голову диссиденты. Как же Можем править только с помощью штыков.
Я ложусь в постель. Какие-то мысли еще бродят в моей голове, еле слышно шепчет СЛОВО, и тут я незаметно проваливаюсь в сон.
«Нас утро встречает прохладой» У Индустрия срабатывает большой круглый будильник, и мы просыпаемся. Я с громадным скрипом. Глаза красные, как у вампира. Щетина еще больше отросла шрама уже под ней не видно.
Водные процедуры, уборка комнаты. Легче всего это делать в воскресенье, на энтузиазме. Никуда не надо срочно бежать, перед кем-то отчитываться
Русин! Тебе звонят, к нам в комнату заглядывает дежурный. Тащусь к телефону, беру трубку:
Общежитие слушает.
Привет, шутник, в трубке раздается резкий мужской голос. Загляни ко мне сегодня. К двенадцати.
Куда? Мозг отказывается узнавать собеседника.
На Таганку.
В трубке раздаются короткие гудки.
Я иду в душ, включаю воду. Сначала холодную, потом горячую. Чередую. Закрываю глаза, терзаю память Русина. Мне только что звонил Степан Денисович Мезенцев. Фронтовой друг отца. Генерал, начальник 3-го главка КГБ. Военная контрразведка особые отделы в армии, на флоте Видел его Русин после смерти матери трижды. Сразу после дембеля, на первом и втором курсах. Все разы на конспиративной квартире. В первую встречу Мезенцев настоял на МГУ. На второй и третьей дал денег. Много. Собственно, с этих средств куплена «Спидола», часы, фотоаппарат
Я завтракаю, одеваюсь.
Куда собрался? Димон, похоже, готов ехать со мной.
Надо встретиться с одним человеком.
Кузнецов понимающе кивает. Подмигивает мне. Хорошо, что Индустрий корпит над учебниками и ничего не видит.
Я качаю головой. Кузнецову, как и мне, 24. А в заднице все еще детство играет. «Зарница» плюс казаки-разбойники.
Я выхожу из метро «Таганская» и нос к носу сталкиваюсь с двухэтажным автобусом. Сначала стою в некотором оцепенении, наблюдаю, как народ грузится внутрь. Причем практически никто не поднимается на вторую «палубу». Подхожу ближе, смотрю шильду на капоте. Да это же немецкие Büssing Do-56! Кажется, Хрущев получил их в подарок от председателя немецкого Совмина Отто Гротеволя. Пару или тройку штук. А они оказались не очень удобными. Опасно раскачивались при движении, грелись И их скоро списали. Выходит, что пока работают Живы еще бродяги.
Подивившись на ретроавтобус, я дошел пешком до Воронцовского переулка. Тут в старом, еще довоенной постройки здании на третьем этаже располагалась служебная квартира. Их еще называют оперативными. Я позвонил, дверь открыл лично Мезенцев. Подтянутый мужчина среднего роста, в обычном двубортном костюме. Высокий лоб украшен многочисленными морщинами. Глаза карие, узкие губы. Взгляду зацепиться не за что.
Проходи. Степан Денисович тоже внимательно осмотрел меня с ног до головы. Похоже, заметил шрам на скуле. Внимательный. Я мысленно поежился. Тяжело будет с таким.
Я зашел внутрь. Двухкомнатная квартира была обставлена в странном эклектичном стиле. Кожаные кресла, бюро с инкрустацией, в спальне была большая железная кровать с никелированными шарами, в шкафах заметил много книг по ботанике. На письменном столе в гостиной стоял мраморный чернильный прибор и ручки с железными перьями. Такими я писал в первом классе.
Мезенцев уселся за стол, я рядом на стуле.
Алексей, ты знаешь, зачем я тебя позвал? Степан Денисович достал пачку «Мальборо», закурил.
Вы испытываете чувство вины. С такими людьми надо сразу играть в открытую. Наверное, мой отец просил вас заботиться обо мне и маме, если с ним что-то случится.
Я сумел удивить Мезенцева. Тот расслабил узел галстука, скинул пепел с сигареты в хрустальную пепельницу.
Откуда ты об этом знаешь? Подслушивал наши разговоры с мамой в Самарканде?
Да.
Не ожидал И в чем же моя вина?
Вы не смогли позаботиться о маме, от меня отделываетесь деньгами.
Мезенцев глубоко затянулся. Я видел, что он хочет мне сказать что-то резкое, но сдерживается.
Ты стал каким-то другим, колким Впрочем, всегда таким был, генерал сильно вдавил сигарету в пепельницу. О маме я позаботиться не смог, это правда. Был в служебной командировке. Длительной. Хотя очень хотел Даже готов был забрать вас в Москву. Я сильно обязан твоему отцу он мне жизнь спас. Там, на фронте.
Мы помолчали.
Я обещал ему. Но видишь, не сдержал обещание.
Это не ваша вина, примиряюще произнес я.
Моя! Мезенцев резко щелкнул зажигалкой, закурил новую сигарету. Я бы мог позаботиться о тебе, забрать из детского дома к себе. Но я тогда женился. И в общем, супруга была против.
А кольца-то на пальце нееет!
Это жизнь, философски вздохнул я.
Генерал держит паузу. Мхатовскую.
Ладно, это все лирика. А позвал я тебя, Алексей, вот для чего. Твоя фамилия появилась в суточной сводке по Москве. Ты позавчера был у памятника Маяковскому, читал стихи на публике. После чего попал в нашу учетную картотеку. Это само по себе не очень хорошо, пусть и стихи твои были правильные, и ты все делал из лучших побуждений. Потом еще эта драка. Я глянул протокол допроса. Наш сотрудник не имел права его изымать. По закону ты пострадавшая сторона. Если над стилягами этими будет суд, а там ребята очень непростых родителей
Мезенцев замялся.
Короче, нарушена социалистическая законность.
Мы опять помолчали. Генерал курил, я разглядывал книги на полках.
Сейчас у нас в обществе разворачиваются всякие непростые процессы, туманно продолжил Степан Денисович. Куда все пойдет совершенно не ясно. Поэтому очень тебя прошу и даже, как друг твоего отца, требую! Держись от всего этого подальше! Не надо соваться под катящийся каток. Учись, на лето найди подработку, встречайся с девушками Через полгода станет ясно, в каком направлении двинется страна. Тогда я тебя куда-нибудь пристрою. Одного не брошу.
Я согласно кивнул. Интересно, а Мезенцев участвует в заговоре против Хрущева? Должность у него большая, но состоит ли он в ближайшем окружении Семичастного? Насколько я помнил мемуары, точно участвовал генерал, который отвечал за прослушку. Он-то и докладывал Семичастному о «протечках» в заговоре. А председатель КГБ принимал меры.
Кстати, о девушках, располагающе улыбнулся Мезенцев. Ну-ка доложи о своих успехах в деле покорения женского пола. Вроде бы у тебя была подруга на первом курсе?
Была да сплыла, эту сцену в памяти Русина я внимательно рассмотрел, Лена Володина.
Помню такую рассказывал.
Она не москвичка замялся я. По лимиту приехала в столицу, работала, то есть работает на хлебобулочном комбинате, живет в общежитии. Ну и
Не дождалась? проницательно заметил генерал.