Нету сейчас новокаина. Потерпишь.
Вика склонилась надо мной, и ее грудь оказалась в паре сантиметров от моего лица. От девушки приятно пахло какими-то цветочными духами. «Красная Москва»? Я не выдержал и запустил одну руку путешествовать по ее правой ноге, задирая халат вверх. И тут же получил по здоровой щеке пощечину.
Русин! Вика отстранилась и гневно на меня посмотрела. Я не какая-то тебе там
Извини, не выдержал, я убрал руку, вздохнул. Стресс после схватки.
А еще гормоны молодого тела. Как далеко они заведут меня?
Вика внимательно посмотрела на меня. Я тут же изобразил на лице хоть и с трудом из-за пореза, но раскаяние.
Ладно, прощаю тебя, девушка вновь склонилась надо мной и снова принялась шить. Локоны ее волос приятно щекотали шею. Внутри меня нарождался прямо какой-то вулкан!
На сестринских курсах преподаватель рассказывала, Вика хихикнула, что во время войны, после боя, у раненых часто было возбуждение. Ну, половое Его без руки несут, а он второй, здоровой, за попу медсестру хватает. Все, я закончила.
Вика бросила в кюветку специальный медицинский пинцет и остатки шовного материала.
Некоторое время будет небольшой шрам.
Я поднялся, подошел к зеркалу. Красавец! Морда в крови, на теле появляются первые синяки.
Ничего, шрамы украшают мужчин. Вика зашла за ширму и начала переодеваться. Только большим усилием воли я заставил себя не шмыгнуть следом. Включил воду, начал аккуратно умываться. Раковина тут же стала красного цвета.
Русин, ты же понимаешь, что Андрей тебя вербовал? из-за ширмы раздался голос Вики.
Вот уж не думал, что девушка окажется настолько сообразительной.
Один раз сообщишь органам, второй Коготок увяз, птичке конец. Станешь осведомителем.
М-да Сталинские репрессии еще не забыты, к органам отношение неоднозначное. Не было ли в Викином роду репрессированных? И ведь не задашь такой неделикатный вопрос.
Понимаю. Но давай взглянем на это sub speсie aeternitatis.
Что?
Моя латынь привела к тому, что полураздетая девушка выглянула из-за ширмы. На лице застыло удивление. Я же тем временем разглядывал ее грудь в бежевом бюстгальтере. Точно трешка!
Это на латыни. «С точки зрения вечности».
Я-то знаю латынь, а ты откуда ее знаешь?
Изучал римские афоризмы.
Ложь во благо оправдывает мои великие цели? Вечный вопрос.
Так вот Органы госбезопасности нужны государству? Нужны. Представь, что страна это человеческое тело. У нашего организма есть защитная система. Это лейкоциты. Чем лучше работает иммунная система, тем здоровее тело. Согласна?
Я-то знаю латынь, а ты откуда ее знаешь?
Изучал римские афоризмы.
Ложь во благо оправдывает мои великие цели? Вечный вопрос.
Так вот Органы госбезопасности нужны государству? Нужны. Представь, что страна это человеческое тело. У нашего организма есть защитная система. Это лейкоциты. Чем лучше работает иммунная система, тем здоровее тело. Согласна?
Покрасневшая от моего взгляда девушка исчезла за ширмой.
Ну допустим, согласна.
Если лейкоцитов становится слишком много образуется гной. То же самое и с органами правопорядка. Их должно быть столько, сколько нужно, и они не должны нападать на здоровые, так сказать, клетки организма. А это возможно только тогда, когда вся система работает правильно, в унисон.
Русин, заканчивай умничать, одетая Вика вышла из-за ширмы, взяла мою рубашку. Я постираю ее и зашью. На вот халат, а то дежурная в общагу не пустит.
Я с тяжелым сердцем начал натягивать спецодежду. Выгляжу, как тот клоун с «Бродвея». Но делать и правда нечего.
Уже в дверях пытаюсь сорвать поцелуй. Быстро наклоняюсь к Вике, пытаюсь прижать ее к косяку. Прижать получается, а вот поцелуй получается дружеский, в щечку.
Какой же ты быстрый, Русин, вздыхает Вика, отстраняясь. Проводит рукой по здоровой щеке. Давай не будем спешить, ладно?
Ладно, я, поникнув, шаркаю по коридору. На лице вселенская скорбь.
Переигрываешь, Ромео!
15 мая 1964 года, пятница, 7.32
Москва, общежитие МГУ
Вставайте, сони! за дверью нашей комнаты раздался женский голос, потом громкий стук. Парни подскочили как наскипидаренные, я же просто перевернулся на другой бок и натянул одеяло на голову. Спать!
Сейчас, Оленька! Индустрий, судя по шороху, натянул треники, хлопнула дверь.
Вы не забыли, что сегодня с утра мы идем к Асе Федоровне? В комнате застучали женские каблучки, остановились возле моей кровати.
Русин! Ты почему валяешься в постели? Забыл про комсомольское задание?
Оля, у нас вообще первая пара по физре, потом английский, пробасил Дима Кузнецов.
Я вас отпросила. Через комитет комсомола. Оля дернула одеяло, и я сел на постели. Все охнули. «Ну и морда у тебя, Шарапов!» Знаменитый фильм еще не снят, но реакция студентов была соответствующая. Индустрий с Димоном вытаращили глаза, Ольга-пылесос лишь в шоке покачала головой.
Откуда этот шрам, Русин?! староста попробовала тронуть мою скулу, но я отдернул голову. Парни подошли ближе. Были бы у них сотовые телефоны, сейчас бы начали фотографировать меня на память. Я же рассматривал Ольгу. Ничего так, фактурная. Высокая грудь, аппетитная попка. Низенькая, рыжая. Волосы убраны в пучок, одета в зеленую блузку с красной юбкой ниже колен. Ноги разглядеть не удается.
Чего уставился? Ольга покраснела. Откуда шрам? И эти синяки? Ой, да у тебя и кулаки сбиты!
Подрался вчера. Я встал, подтянул резинку сатиновых трусов. Оленька, мы тут как бы в неглиже.
Неглиже? Димка заржал. К нему присоединился Индустрий.
Какое-то старорежимное слово, поморщилась Пылесос. Что за драка? В милицию сообщил? Мы обязательно разберем твое поведение на собрании ячейки.
Не только в милиции, но и в КГБ знают, напустил важности я. Дело на контроле лично у председателя.
Семичастного? ахнул Индустрий.
Ты не видишь, что он издевается! Ольга задохнулась от возмущения. Я сейчас выхожу, вы через полчаса должны быть готовы! А с тебя, Русин, письменная объяснительная! На имя Заславского.
Девушка вышла, я упал обратно на кровать.
Дим, давай за чаем на кухню. Индустрий, собери в сумку пряники и что у нас там есть еще вкусного, я начал раздавать указания, терзая память Лехи и вспоминая про шефство над Асей Федоровной. Фронтовик, радистка, имеет правительственные награды
Как ни странно, никто из парней мои указания саботировать не стал. Димон молча отправился на кухню за кипятком, Индустрий стал собирать сумку. Я быстро оделся, почистил зубы. Бриться не стал. Раз я решил идти по писательской линии, мне кровь из носу был нужен новый имидж. Ведь если ты выглядишь как советский студент, тебе первым делом начальники скажут: «Деточка, какие книги? Иди, учись!» По одежке встречают, а провожают нет, не по уму, а по тому, что его у писателей заменяет книгам. А их я собирался написать много! Благо в своей прежней жизни прочел тонны литературы как отечественной, так и зарубежной.
И борода это был первый шаг к новому имиджу. С ней, впрочем, сразу намечалась проблема. Институтское начальство категорически не любило бороды и всячески с ними боролось. Ладно, что-нибудь придумаю.
Чтобы не выглядеть барином, я начал помогать парням готовить завтрак. Порезал батон хлеба и сало последнее прислали родственники Димона из Лехтово. Все продукты хранились на специальной полке и находились во всеобщем пользовании. Так мы решили еще на первом курсе. Еду можно было держать и в холодильнике «ЗИЛ», что стоял на этаже, но там всегда не хватало места. Да и суетливые студенты могли по ошибке схомячить чужое. Из-за чего общагу периодически сотрясали скандалы.
Быстро поев, мы спустились вниз на проходную. Там уже била копытом Ольга.
Русин, ты почему не побрился? Пока мы шли к метро, неугомонная староста решила выяснить со мной отношения.
Шрам беспокоить бритвой нельзя. Вика сказала.
Увидел, как мне одобрительно подмигнул Димон.
Не Вика, а Виктория Петровна! Пылесос слово в слово повторила фразу Когана. Так что случилось-то?
На улице Горького подрался со стилягами.
Ого! Кузнецов посмотрел на меня уважительно. Индустрий так вообще вперед забежал, чтобы еще раз полюбоваться на шрам.
А ты не врешь? Ольга в сомнении покачала головой. То тебя под руки выводят из аудитории, то ты в тот же вечер бьешь стиляг. Ты ведь побил их? Или они тебя?
Поле боя осталось за милицией, я достал бумажку с контактами. Вот номер телефона старшего лейтенанта КГБ, что забирал меня из отделения милиции.
Участие Вики во всем этом я решил не афишировать.
Можешь позвонить ему и все выяснить. Мне даже благодарность обещали вынести.
Ольга взяла бумажку и посмотрела на меня с интересом. Рыжие девушки имеют одну любопытную особенность. Если они краснеют, то краска заливает все их лицо. Пунцовая Ольга отвернулась, спрятала номер в сумочку.
Димон еще раз мне подмигнул, прошептал на ухо:
Смотри, как бы Пылесос на тебя не запала.
Спустя два часа тряски в метро и на двух автобусах мы были в районе Алтуфьева. Сюда город еще не добрался, и везде царил частный сектор. Еще четверть часа и мы у ворот одноэтажного деревянного дома. Ольга постучалась в калитку, залаял пес.
Тихо, Брунька! Замолчи, глухой голос быстро угомонил собаку, калитка распахнулась. Там стояла еще не совсем пожилая женщина в коричневой телогрейке и черном платке. Из-под косынки на нас смотрели синие выцветшие глаза. В руках у нее была лопата с комьями земли.
А вот и «Тимур с его командой», пошутила наша подопечная.
Здравствуйте, Ася Федоровна! Мы дружно поздоровались, вошли внутрь. Хозяйка сразу нарезала нам фронт работ. Димона поставили править забор, забивать колья. Индустрий копал грядки. Сама Ольга принялась убираться в доме, хотя Ася Федоровна и была против. Я же начал носить воду из колодца на огород, а потом и в кухню.
Закончив с водой, усаживаюсь резать салат. Нас ожидает обед, и надо помочь хозяйке.
Ты Русин? Помню тебя, пограничник, женщина ловко орудовала в большой русской печи. У нас в отряде тоже был пограничник. С самого начала войны немцев бил.
В каком отряде? я шмыгнул носом. Запах лука пытался выжать из глаз слезы.
Только вот шрама не было.
Вчера украсили. Так что за отряд?
Ну теперь об этом можно говорить. Рассекретили. Ася Федоровна принялась накрывать на стол. В 44-м наша разведгруппа под Краковом работала. Командир предателем оказался, его партизаны расстреляли. Чуть всех под монастырь не подвел, гад такой. Я осталась работать в тылу. К нам еще одну группу забросили, «Голос». Во главе с Женей Березняком.