Везет же тебе, поддразниваю я, после чего оглядываюсь на часы. Сейчас начало четвертого. Когда приедешь домой?
Я останусь там сегодня, завтра и в четверг. Вернусь в пятницу вечером.
Это хреново.
Поужинаем в пятницу?
Я собиралась к Грегу. Пойдем со мной?
Я наклоняюсь поцеловать ее снова:
Конечно.
В ее взгляде заметно напряжение, и я немного отступаю, изучающе всматриваясь:
Ты в порядке?
Сглотнув, она быстро мотает головой, будто отбрасывает ненужные мысли.
Нормально. Мне нужно на следующей неделе сдать книгу, а я едва ее начала. На этой мы должны закончить со сценарием, я же его толком не видела. Не знаю, как собираюсь со всем этим управиться.
Делай шаг за шагом.
Прильнув, она кладет подбородок мне на грудь и поднимает голову:
Я немного отвлеклась и сбита с толку.
Это чувство взаимно.
Она мило надувает губки:
И мне не хочется ехать на несколько дней в Лос-Анджелес.
А мне не хочется отпускать свою девушку на несколько дней в Лос-Анджелес.
Прикусив уголок губы, она переспрашивает: «Девушку?»
Ну, или секс-партнершу, в которую я также влюблен, предлагаю вместо этого я.
Лола со смехом шлепает меня по груди. А я кладу свою руку поверх ее, чтобы удержать ее на месте, прямо над сердцем.
Мне больше нравится «девушка».
Она пристально смотрит на меня, и ее взгляд никак не понять.
Хочешь, пойдем к тебе на ближайший час? спрашиваю я и знаю, что мои намерения очевидны, когда Лола краснеет.
Там Лондон.
Лондон придется привыкнуть к моим ночевкам, заявляю я.
Отстранившись, Лола игриво стыдит меня:
Но мы ведь не ведем себя тихо.
К шуму ей тоже придется привыкнуть.
Особенно к твоему.
Пожав плечами, я поднимаю ее руку, чтобы поцеловать в середину ладони, все еще пытаясь уложить в голове сам факт, что именно я сейчас позволяю себе делать. Лола наблюдает за мной своими большими голубыми глазами, как поцелуями я продвигаюсь от запястья к внутренней стороне локтя, посасывая там нежную кожу.
Ну, значит, мы не идем к тебе
Лондон не особо ходит на свидания, выпаливает она, и я узнаю это: появившаяся нервозная болтовня, когда стало ясно, что мы собираемся пошалить. Это так не похоже на Лолу, что я удивленно улыбаюсь. В смысле ее постоянно приглашают, но она всегда отказы-вается.
Почему? удивляюсь я, после чего нежно ее кусаю, хотя, если честно, я сейчас несильно увлечен личной жизнью Лондон. Уверен, мы оба это понимаем.
Лола протяжно выдыхает.
На самом деле не знаю. Долгое время в колледже у нее был парень. Не знаю, что потом произошло. Она делает паузу. В любом случае мне не хочется сейчас говорить о ней, замечает она с намеком на улыбку в уголке рта.
Правда?
Она наблюдает, как я снова целую ее руку.
Да.
И чем бы ты предпочла заняться?
Она мягко отстраняется и идет к столу, я за ней. Ухватившись за мой ремень, она притягивает меня к себе:
Даже не знаю
Мои пальцы, слегка касаясь ее, играют с подолом ее блузки. Я выжидаю на случай, если она захочет меня остановить и даст понять, что ей сегодня хочется не спешить. Но прежде чем я успеваю спросить, ткань выскальзывает из моих пальцев, когда Лола снимает блузку через голову и кидает куда-то рядом со столом.
На ней черный в белый горошек бюстгальтер, приподнимающий ее полную и округлую грудь. Она стаскивает с меня футболку и прижимается ко мне грудью, и даже зная, что сейчас произойдет, я никак не мог подготовиться к тому, как будут ощущаться ее движущиеся вниз, к джинсам, и сжимающие меня там руки. Ее большой палец скользит взад-вперед по головке члена, и наклонившись к ней, я прижимаюсь своим лбом к ее, заставляя себя не двигаться и не тереться торопливо об ее лдонь.
Лола за голову притягивает меня к себе и прижимается приоткрытыми губами к моим. Мне хочется понять, как поторопиться и не спешить одновременно, как свести эти чувства воедино. Мы целуемся, постанывая и скользя губами и влажными языками, а осознание происходящего словно маленький взрыв или фотовспышки в моей голове. Меня накрыла амнезия: я до сих пор не могу поверить в происходящее. Двадцать четыре часа назад не было ни поцелуев, ни прикосновений, да мы без одежды-то друг друга не видели а сейчас вот к чему все пришло.
Мое сердце бешено колотится, и когда отстраняюсь глотнуть воздуха, я вижу, что губы Лолы покраснели и припухли от соприкосновения с однодневной щетиной. Глядя на меня, она пробегает пальчиками по ширинке джинсов и расстегивает одну за одной пуговицы. Я чувствую каждый дразнящий тихий хлопок. Прикусив губу, стараюсь не издавать ни звука, так как понимаю, что если я позволю себе даже еле слышный, это разрушит весь мой самоконтроль, и я швырну ее и оттрахаю быстро и шумно, не заботясь о раздевании или презервативе.
Она привстает на цыпочки пососать кожу моей шеи, после чего делает шаг назад и, скомкав подол юбки, подтягивает ее вверх. Моему взгляду медленно предстают молочно-белая кожа, мягкие округлости бедер Она не надела нижнее белье. Она такая юная, с чистейшей невинностью во взгляде, о чем, я уверен, не подозревает и сама. Я еще никогда так себя не чувствовал, будто собираюсь сделать что-то непристойное с этим милым существом. Забравшись на мой стол, она раздвигает ноги и отклоняется, предлагая мне превосходный вид на свою киску.
По венам растекается жар, и я встаю между ее бедер, ощущая, как кожу покалывает от нетерпения. Провожу ладонью вверх по ноге и внутренней ее стороне, попутно задаваясь вопросом, со сколькими мужчинами она была. Их может быть один или сотня, и я не стал бы вменять ей в вину ни одного из них, но что-то мне подсказывает, что такие отношения для нее в новинку. Из ее разговоров с девочками в последние месяцы я знаю, что она не придает слишком большого значения сексу, не делает проблему из самого факта траха на одну ночь. Но при этом понимаю, что для Лолы это немало значит, и это нечто большее, чем сиюминутное желание подпустить кого-то близко к себе.
Она дрожит, когда я пальцами провожу по очертаниям ее груди, подушечкой большого пальца поглаживая ставший твердым сосок, до тех пор пока она не выгибается всем телом, молча прося, чтобы я его ущипнул. Наклонившись, я скольжу языком по прозрачной ткани и хватаю ее зубами. Она прогибается в пояснице, подталкивая грудь к моему рту, и, воспользовавшись моментом, я тут же завожу руку ей за спину и расстегиваю крючок. Сдвинув в сторону клочок ткани, я разворачиваю ее, словно охрененный подарок.
Не отводя от нее взгляд, я веду кончиком языка по коже. Лола делает резкий вдох и тянется к моим джинсам, немного стаскивает боксеры, чтобы взять член в руку.
Я чуть не прокусываю себе губу до крови, когда она сильно проводит большим пальцем по головке, после чего облизывает кончик пальца.
Ее рука возвращается с уже влажным пальцем, и я смотрю вниз, туда, где между нашими телами она держит мой член. Вижу свой плоский живот и округлый и мягкий ее, свой налитый кровью и выпирающий член.
Мне становится слишком жарко, и я чувствую щекочущие капельки пота на затылке, когда Лола приближает губы к моему уху:
У тебя тут есть презервативы?
Ага. В среднем ящике стола. Сегодня принес.
Ее триумфальная улыбка говорит мне, что я гений, и она ложится на спину, чтобы дотянуться и открыть ящик. Я бы и сам достал, но я ни хрена не упущу шанс понаблюдать, как она полуголая растянулась на моем столе.
Когда она выпрямляется, я делаю шаг к ней, обхватываю ее лицо руками и прижимаюсь губами к ее рту.
Я хочу, чтобы его надел ты, говорит она у моих губ.
Да?
Наблюдать, как ты его раскатываешь Это, наверное, самое сексуальное зрелище в моей жизни.
Обхватив член одной рукой и взяв презерватив в другую, я делаю паузу, приложив его к головке, и поднимаю взгляд, чтобы убедиться, что она на меня смотрит.
Еще как. На самом деле не могу сказать точно, моргает ли она и дышит ли вообще, пока, не отрываясь, наблюдает, как я медленно раскатываю его по всей длине. Мне нравится, как она смотрит на мой член распахнув глаза и приоткрыв рот.
Протянув руку, я обхватываю ее грудь:
Ты выглядишь удивленной.
Думаю, я буду удивляться всякий раз, когда ты снимаешь штаны, рассеянно замечает она. У тебя потрясающий член.
Слышать, как Лола называет мой член потрясающим, никогда не надоест. Никогда.
Она опускает руку себе между ног и скользит вперед-назад по обеим сторонам клитора. Я вижу и даже слышу, как это на нее воздействует: как сокращаются мышцы ее живота, как она сжимает своими бедрами мои, как издает легкие вздохи.
Достаточно влажно для меня?
Лола кивает и, поднеся пальцы к моему рту, проводит ими мне по губам. Теперь я сам могу почувствовать, насколько она влажная, и попробовать на вкус. Я чуть не закатываю глаза от того, насколько она хороша, насколько грязным хочу быть с ней и сколько всего хочу с ней сделать. Я издаю сдавленный стон, Лола медленно вынимает пальцы из моего рта и смотрит на меня с таким голодом, какого я еще у нее не видел.
Достаточно влажно для меня?
Лола кивает и, поднеся пальцы к моему рту, проводит ими мне по губам. Теперь я сам могу почувствовать, насколько она влажная, и попробовать на вкус. Я чуть не закатываю глаза от того, насколько она хороша, насколько грязным хочу быть с ней и сколько всего хочу с ней сделать. Я издаю сдавленный стон, Лола медленно вынимает пальцы из моего рта и смотрит на меня с таким голодом, какого я еще у нее не видел.
Мне хотелось бы понять, почему на это выражение ее лица во мне откликаются нежность и забота, от него мне почти больно.
Дело явно не в том, как наши руки сплетаются друг с другом в стремлении не обделить прикосновением ни полсантиметра кожи, или как она запускает руки мне в волосы, с облегчением вздыхая, когда чувствует меня, вот-вот готового войти в нее. И не в том, как откидывает голову, подталкивая грудь в мои ладони, или как шире раздвигает ноги, чтобы я вошел еще глубже.
Но, возможно, причина в том, что она старается не задерживаться на мне взглядом слишком надолго, и при этом затаила дыхание. Это же чувство у меня бывает, когда я наклоняю велосипед над обрывом и потом пулей несусь с холма.
Я осторожно вхожу в нее, устремляясь внутрь и тут же наружу, потом глубже и снова назад, а она движется вместе со мной. Черт, я знаю и чувствую это: как покачиваются ее бедра, как она сжимает в кулаках мои волосы. Но меня так и не оставляет обжигающее покровительствующее чувство. Каждый толчок заставляет ее кричать, давая мне понять, что для нее это ново эта интимность совсем другая: блаженство, смешанное со страхом.