Не побеспокоил? Протопопов обменялся рукопожатием с Марком и, попрощавшись с ним, прошел к столу.
Чаю? осведомилась Надежда.
Спасибо, уже пил. Ираида Самсоновна обеспечила нас кипятком и заваркой.
Как продвигается раследование?
Подождите Сначала спрошу я. Иван Макарович тяжело опустился в кресло: Что за человек ворвался в оперативную комнату?
Он наш клиент.
Тогда почему он разгуливал по служебным помещениям?
Искал меня.
Протопопов достал блокнот:
Его имя и фамилия?
Антон Шелегеда.
Ого! Иван Макарович скроил ошеломленную мину. Тот самый?
Вероятнее всего да.
Протопопов тут же захлопнул блокнот и сунул его в карман.
Это меняет дело. И все-таки его нужно проверить.
Не думаете же вы, что он убил и расчленил всех этих людей?
Нет, не думаю. Но мне хочется понять, зачем Шелегеда ворвался к нам. С каким умыслом?
Нет, не думаю. Но мне хочется понять, зачем Шелегеда ворвался к нам. С каким умыслом?
Такой уж он человек. Для него невозможного мало.
А-ха-ха, рассмеялся Протопопов. Знакомая фраза. Это из «Жестокого романса»?
Из «Бесприданницы», с улыбкой уточнила Надежда.
Так о чем вы меня спрашивали?
Надежда повторила вопрос:
Как продвигается расследование?
Ах да! Иван Макарович горестно покачал головой. Ребята прочесали окрестные дома, опросили большую часть жильцов. Никто ничего не знает, никто ничего не слышал. Траншею прошлым летом видели все. Как зарывали, помнят. И больше ничего. Никаких подозрительных людей, никаких происшествий. Среди жильцов никто не числится в розыске. Никто не пропадал, никто не сбегал. Заколдованное царство. Волшебство, да и только! Сказка!
А что по тому человеку?
По которому? уточнил Протопопов.
Его нашли в яме вторым.
Есть заключение судмедэксперта. Шестидесятилетний коротышка с вставным глазом. Фигура колоритная, однако зацепок ноль. У нас ведь как: если убиты двое, нужно сначала установить или исключить родственную связь между ними. Ждем результат ДНК.
А если они муж и жена? Ей за сорок, ему шестьдесят. Очень правдоподобно.
Муж и жена не родственники. По крови не совпадут.
Ах да! И что же проговорила Надежда. Убийц могут не найти?
Знаете, как говорят сыщики: в расследовании преступления важны первые сутки. А здесь прошел почти год.
Ясно.
Но мы работаем. Оперативники продолжают утюжить дома. Проверяем всех пропавших в Москве и области. При необходимости расширим поиск. Как же иначе?
Внезапно их разговор прервал возмущенный голос Виктории, прозвучавший совсем близко, где-то на лестнице:
Вам туда нельзя!
Одновременно с этим по лестнице протопали несколько пар крепких ног, и дверь с треском распахнулась. В комнату не то чтобы вошли, ворвались трое мужчин, один из которых, темноволосый, с усами, ткнул пальцем в Ивана Макаровича:
Вы Протопопов?
Я. Он встал и не спеша застегнул пиджак. А вы кто? Представьтесь.
Моя фамилия Зильбер. Я представляю строительный трест «Пробел КТМ».
Должность? бесстрастно уточнил Протопопов.
Какая вам разница?
Большая. Вот я, например, могу показать удостоверение и подтвердить свою личность. Что представите вы?
Короче Зильбер подошел к Протопопову. Мне нужно знать, когда наши рабочие смогут продолжить работу.
До тех пор, пока оперативники и криминалисты ведут процессуальные действия, стройки не будет, спокойно, с расстановкой сказал Протопопов.
Когда они закончат? спросил Зильбер.
Не знаю.
Вы хоть понимаете, какие убытки несет застройщик?
Представляю. Мне каждое утро звонит мой начальник и называет сумму убытков. А ему, надо понимать, звонит ваш начальник.
И что?
Протопопов пожал плечами:
Ничем не могу помочь.
Черт знает что Зильбер хищно сузил глаза: Какого черта вы там копаетесь? Нашли двоих, и хватит. Чего еще хотите найти?
Кого
Что? напрягшись, спросил Зильбер.
Лично вы, гражданин Зильбер, можете гарантировать, что под фундамент нового дома не закатают останки еще нескольких человек?
Да уж лучше бы и тех двоих закатали. Рабочие идиоты Надо ж было додуматься позвонить в полицию.
А вот здесь вы не правы. Рабочие проявили себя как сознательные граждане.
За что и были уволены, резюмировал Зильбер.
Это вы зря, нахмурился Протопопов. Придется вам их восстановить.
Кто сказал?
Я.
Ну да усмехнулся Зильбер.
Сегодня же установлю в дежурной части фамилии заявителей и завтра проверю, уволены или нет.
И что, если уволены? Что тогда?
Начнем с того, что ваши убытки значительно вырастут. Потом уголовное дело по статье двести девяносто четыре УК РФ: «Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования». Часть третья: деяния, совершенные лицом с использованием своего служебного положения. Срок до четырех лет с лишением права заниматься профессиональной деятельностью до трех лет.
А ты меня не пугай!
На «ты» мы с вами не переходили. Это во-первых. Во-вторых, я не пугаю. Просто посажу, и дело с концом.
Протопопов виновато посмотрел на Надежду:
Простите за беспокойство, Надежда Алексеевна. Сейчас мы уйдем.
Простите за беспокойство, Надежда Алексеевна. Сейчас мы уйдем.
Он растопырил руки и погнал незваных гостей к двери:
Идите отсюда. Не мешайте человеку работать.
Когда все четверо, включая Протопопова, вышли, в кабинет заглянула Виктория:
Надежда Алексеевна, простите меня. Я говорила им, что сюда нельзя, но они не послушались.
Вас я ни в чем не виню. Но где был охранник?
В туалете.
Надежда равнодушно махнула рукой:
Он бы все равно с ними не справился. Идите, Виктория, продолжайте работать.
У меня есть вопрос.
Давайте, только по-быстрому. Мне нужно в цех.
Виктория показала короткий список:
Что мне делать с невыкупленными вещами? Ираида Самсоновна велела разобраться и навести порядок.
Вот и разбирайтесь. Вот и наводите
Я уже начала. Воронина за границей, вернется через месяц и заберет свою блузу. Червинскую бросил муж, и теперь она ищет деньги, чтобы выкупить платье. Филиппова пообещала завтра прийти.
Что там у нее?
Летнее пальто из парчи.
Вот и прекрасно.
Остался один Фугенфиров. Что делать с ним?
А что с ним можно сделать? Звоните, приглашайте, увещевайте. Что-то я его не припомню
В том-то и дело, что не могу дозвониться.
Почему?
Сначала номер был заблокирован, а теперь принадлежит другому человеку.
Постойте. Надежда сосредоточилась на проблеме. И давно вы его разыскиваете?
Давно.
А точнее?
Виктория заглянула в список:
Уже восемь месяцев.
И все это время готовый костюм висит неоплаченный? Но почему Ираида Самсоновна мне не сказала?
Спросите у нее. Я не знаю.
Ну, хорошо. Предположим, что Фугенфирову не нужен костюм. За восемь месяцев он мог с этим определиться. В таком случае действуем по проверенной схеме: реализуем костюм по остаточной стоимости. Если Фугенфиров объявится, вернем ему внесенный аванс.
Да как же его реализуешь?! Виктория задохнулась, как от обиды. Сорок четвертый размер, первый рост. Где найти похожего коротышку?
Такого нам не найти, согласилась Надежда.
Я будто чувствовала, когда оформляла его заказ. Ничем хорошим это не кончится.
Почему?
Он не выглядел преуспевающим человеком. Было в нем что-то такое
Но деньги-то заплатил?
Заплатил.
Вы сказали, что в нем было что-то не то
Он не смотрел в глаза. Или нет Я вспомнила. Он смотрел как будто в глаза, но немного в сторону. Поговорите с Вилмой. Она с ним виделась чаще.
Надежда вышла из кабинета, спустилась по лестнице и быстрым шагом направилась в мужскую закройную. Войдя туда, окинула взглядом помещение: Анастас Зенонович кроил на столе, Вилма Карклиня стояла у манекена, выверяя посадку пиджака.
Надежда ринулась к ней:
Помните заказчика по фамилии Фугенфиров?
За его костюм я до сих пор не получила оплату, не слишком любезно ответила Карклиня.
Вы его помните? настойчиво повторила Надежда.
Подождите, взгляну на его мерки Просмотрев свои записи, Вилма обронила: Тот самый, без глаза, маленький такой человек.
Что значит без глаза? оторопела Надежда.
У Фугенфирова один глаз стеклянный. Когда с ним говоришь, кажется, что он смотрит в сторону.
Какого цвета его глаза? спросила Надежда, не в силах унять дрожь.
Таких деталей не помню, сказала Вилма. Наверное, серые или голубые. Волосы у него очень светлые, как солома.
Выхватив у Вилмы листок с мерками Фугенфирова, Надежда вышла из закройной, стремительно пронеслась по коридору и, не стуча, ворвалась на склад фурнитуры.
На этот раз там было только два человека. Переводя взгляд с Протопопова на Астраханского и обратно, Надежда положила листок на стол:
Его фамилия Фугенфиров! Он был нашим клиентом.
Глава 9
Латвия, хутор Лиепиньш
Март 1949 года
Ешь! сказала Милда и поставила перед мужем миску с вареной рыбой.
Он безмолвно покачал перевязанной головой. На его холщовой повязке темнело пятно крови.
Да не убивайся ты так! Не мучай себя! не выдержав, вскрикнула Милда и придвинула миску ближе. Проживем как-нибудь.
Мы-то проживем, тяжело вздохнул Янис. А Петриса чем кормить собираешься? А этого, когда народится? Он кивнул на ее живот и спросил: Духом святым?
Люди кругом живут, а не звери. Люди помогут, упрямо сказала Милда. Сестра твоя, Эрна. К ней обратимся. У нее в деверях мельник, неужто не даст нам мешок муки? Даст!
Такую, как Эрна, только подпусти к чужому добру! За мешок муки весь наш хутор вместе с землей отберет. И мужа ее, Зигиса, не стану просить. От этого семейства лучше держаться подальше. Не заметишь, как лишишься последнего. Уж лучше иметь дело с чужими людьми. С ними и расчет проще, и сговор короче.
Папа! Папа! В дом забежал малыш Петрис. Дядя Зигис приехал! А тетя Эрна мне конфетку дала! Он продемонстрировал родителям обсосанный леденец.
Велика честь, да слава плоха, проворчал Янис и поднялся из-за стола. На ходу бросил жене: Собери на стол, да не слишком старайся. Невелики гости. Лишнего не рассказывай и ничего не вздумай просить.
Он вышел во двор. Оттуда послышались голоса Эрны и Зигиса. Вскоре все трое появились на кухне. Сестра Яниса раскрыла объятья и ринулась к Милде:
Невестушка наша! Уж сколько не видались! Соскучилась по тебе! обнявшись, Эрна погладила ее огромный живот: Когда ждешь малыша?
На Пасху должна разрешиться, ответил за жену Янис и, не церемонясь, спросил: Зачем явились? Дорога дальняя, без дела бы не приехали.