Что? спросила, мгновенно забыв, что он сейчас сказал.
Нагулялась, спрашиваю? снова поинтересовался Дарис. На видеокамерах успела засветиться?
Думаю, что осталась для них незамеченной, ответила, глядя на него с улыбкой.
Удивительно, мы не виделись меньше суток, а я уже успела соскучиться. С трудом заставив себя отойти от Леши, я обошла больничную капсулу и присела на край постели Риса. Он сразу поймал мою руку и переплел наши пальцы.
Зачем уходила? Почему ничего мне не сказала? спросил эмпат, глядя в глаза, но сейчас никакого воздействия не ощущалось. Полагаю, ему был важен мой ответ настоящий, не искривленный чужим вмешательством.
Хотела проветриться, подумать, проговорила я, не отводя взгляда, и добавила, желая хоть немного разрядить обстановку: Весело покаталась на автобусах.
Откуда взяла деньги на билеты? У тебя ведь не было наличных, чуть прищурившись, спросил он и сам же предположил: Ты бы не стала красть. Тебе бы совесть не позволила. Значит, что-то продала. Вопрос: что?
Прости, виновато вздохнула, я.
Он же только зло ухмыльнулся и выпустил мою ладонь. Повисла пауза: долгая, неприятная. Тяжелая. Я чувствовала свою вину перед Рисом, но понятия не имела, что теперь говорить. Как оправдываться? Ведь он прекрасно знал, что из всех возможных ценностей у меня были только те самые серьги его подарок. Подарок с которым я так легко рассталась при первой же возможности.
Рис молчал, уставившись в потолок. На меня больше не смотрел, хмурился, и вообще всем своим видом выражал обиду. И если бы у нас с ним были нормальные романтические отношения, это стало бы поводом для размолвки, долгих обид, но в нашем случае все обстояло иначе. Мы не были парой увы, проведенная вместе ночь не смогла ничего изменить. Я относилась к Дарису как к другу лучшему, любимому, единственному, очень дорогому сердцу, но все же только другу. Да и он явно не испытывал ко мне каких-то сильных чувств. Между нами была сильная взаимная симпатия, нам было приятно проводить вместе время, и до сегодняшнего дня я считала, что этого достаточно. Но всего один разговор с Гаем умудрился снова перевернуть мое восприятие жизни с ног на голову.
Нет, я не поверила его обвинениям в адрес Риса, не могла даже допустить мысли, что этот парень был способен так просто меня убить. Но неожиданно для себя осознала всю разницу между моим отношением к двум этим мужчинам. Признаться честно, рядом с Дарисом мне было просто комфортно, легко и удобно, без каких-либо эмоциональных всплесков, в то время как рядом с Алишером я испытывала такие сильные эмоции, что начинала бояться саму себя. И пусть с Эргаем нас разделяла пропасть, преодолеть которую вряд ли когда-то получится, но и довольствоваться фальшивыми отношениями я больше не собиралась.
Есть старая поговорка про синицу и журавля. В ней, кажется, говорится, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. Но я не хотела синицу. Не потому что она плохая, а потому что не моя, не для меня. Да, журавль высоко в небе, до него не дотянуться, его не поймать, но пусть лучше так. Пусть лучше я останусь без ничего, чем с чем-то, что мне не по сердцу.
Слушай, Рис, начала я, присев удобнее. Ну, хочешь, я поеду и выкуплю обратно эти серьги? Но скажи, как бы ты поступил на моем месте? Если бы тебе срочно понадобилось уйти, а денег не было?
Он странно улыбнулся, но ответил, все так же глядя в потолок:
Продал бы побрякушки.
Так и почему меня обвиняешь?
Ну, ты же не я.
Да перестань, бросила я, вздохнув. Серьезно. Мне нужно было выбраться наверх. Мозг проветрить. Мысли по полочкам расставить. И спасибо тебе за Лешу.
Пожалуйста, хмыкнул Дарис.
Я правда безмерно тебе благодарна. Ведь почти потеряла надежду. Думала, что больше никогда его не увижу.
Но я же дал тебе слово, что мы спасем твоего брата, в его голосе прозвучала плохо скрытая обида. А ты, значит, мне не поверила.
В палате снова повисла тишина, разбавляемая лишь редким писком датчиков медицинской капсулы. Рис все так же лежал, с отрешенным видом взирая в никуда, а я смотрела на него, не зная, что еще сказать в свое оправдание. И тут в памяти само собой всплыло серьезное лицо Гая, его резкие черты, и я вдруг с удивлением заметила, что у них с Рисом абсолютно одинаковые профили настолько похожие, будто сделанные под копирку.
Эта мысль потянула за собой другую: ведь если верить словам Алишера, то они с Дарисом прекрасно знакомы. Катя рассказывала про Эргая, что он средний сын в семье. Рис говорил, что у него есть два старших брата. Так могут ли эти двое оказаться родственниками?
Вопрос был интересным, и, чуть склонив голову набок, я принялась выискивать во внешности Дариса другие черты сходства с Гаем. И, как ни странно, таких оказалось немало. Их волосы имели один и тот же оттенок, у них была одинаковая форма подбородков, линия скул. Похожий разлет бровей. Правда, Рис все равно выглядел гораздо смазливее, да и разрез глаз у него оказался другой, ну и, собственно, их цвет. Но в целом
Слушай, скажи, а лорд Эргай тебе случайно не родственник? спросила я в лоб.
И по тому, как мой друг неожиданно закашлялся, подавившись воздухом, поняла догадка верна.
Конечно, нет! выпалил он, даже соизволив сесть. Как такая глупость вообще могла прийти тебе в голову?!
И посмотрел на меня с таким искренним возмущением, что стало смешно.
Вы похожи. А я как раз сегодня видела его по телевизору.
Если бы Дарис сам не пребывал в таком смятении, то без труда бы распознал мою ложь. Хотя, начни он расспрашивать, я бы сказала ему правду. Сейчас призналась бы, что знакома с Алишером, что говорила с ним и что тот пообещал в самое ближайшее время найти и меня, и самого Риса. Но мой друг, кажется, слишком боялся собственного разоблачения, потому и постарался доказать, что я ошиблась.
Да не похожи мы, Саш, проговорил он, глядя мне в глаза. Тебе показалось.
Ну, может, и показалось. Прости за этот глупый вопрос, я пожала плечами. Зато ты перестал строить из себя обиженного ребенка.
Ребенка? искренне возмутился он. Да ты продала за бесценок серьги, которые я выбирал для тебя несколько дней! Мне просто обидно!
Прости, я попыталась состроить виноватый вид, но не думаю, что у меня получилось, потому что Рис только закатил глаза почти так же, как сегодня делал Гай. Расскажи, что с Лешей, я попыталась перевести тему. Я чувствую, что он слаб, но угрозы здоровью нет. Как тебе вообще удалось его вытащить?
О, ты не представляешь, как это было сложно! с театральным пафосом выдал вдруг Дарис. Мы с Арсением пробирались сквозь дремучие леса, шли через поля, нейтрализовали всех военных, охраняющих тот космопорт. Нас почти поймали, но мы отбивались как могли. Едва сумели выжить.
Прости, я попыталась состроить виноватый вид, но не думаю, что у меня получилось, потому что Рис только закатил глаза почти так же, как сегодня делал Гай. Расскажи, что с Лешей, я попыталась перевести тему. Я чувствую, что он слаб, но угрозы здоровью нет. Как тебе вообще удалось его вытащить?
О, ты не представляешь, как это было сложно! с театральным пафосом выдал вдруг Дарис. Мы с Арсением пробирались сквозь дремучие леса, шли через поля, нейтрализовали всех военных, охраняющих тот космопорт. Нас почти поймали, но мы отбивались как могли. Едва сумели выжить.
А если честно и без лишней наигранности? поинтересовалась, глядя на него со скепсисом. Ясно же, что вся эта речь была чистейшей воды выдумкой.
Да зачем тебе правда? махнул рукой Рис. Она скучна и неинтересна.
Скепсис из моего взгляда никуда не делся, и тогда, делано вздохнув, Рис все-таки соизволил признаться:
Сеня согласился пойти со мной. А вместе мы не то чтобы непобедимы, но уж точно незаметны. Почти невидимы. Потому, Сашка, мы просто зашли, без проблем добрались до общей камеры, где держали всех заключенных перед посадкой в шаттл. А потом вырубили твоего брата и так же спокойно ушли, прихватив его с собой.
А зачем вырубили?
Не было времени с ним объясняться. Или ты думаешь, он бы так просто куда-то пошел с двумя незнакомыми парнями? А на мое воздействие у него, как и у тебя, иммунитет. Потому, прости, пришлось применить силу.
Полагаю, Лешке банально досталась парочка точных ударов кулаком, после которых он благополучно отключился. Конечно, куда удобнее было бы выстрелить в него из конгайта, но тогда бы излучение точно не удалось скрыть. Потому я и не стала заострять внимание на способе приведения моего брата в бессознательное состояние.
А что за рана у него на груди? спросила, снова поднимаясь на ноги и подходя к прозрачной крышке капсулы. Такая жуть.
О, Саш, это крайне интересная штуковина, отозвался отчего-то воодушевившийся Рис. Он даже соизволил встать с кровати и направился ко мне. Ты ведь слышала о присяге, которую в Союзе заставляют принимать всех одаренных?
Конечно, слышала, кивнула, пока не понимая, к чему он клонит. Говорят, что ее нельзя нарушить.
Слова пыль, с философским видом выдал Дарис. Перед принятием присяги в тело вживляется чип. Это очень сложное устройство. Оно этакий поводок для одаренного. С его помощью можно вычислить местонахождение, можно отправить сигнал о помощи, но главное, что оно же способно обездвижить или даже убить своего носителя за считаные мгновения. У него еще множество функций, разных, странных, о которых известно единицам. Но активируется оно только после того, как одаренный не просто произнесет, но и осмысленно примет присягу. Тем самым даст согласие на службу Союзу. А твой брат явно отказался это делать, и потому его организм пытается отторгнуть вживленное в него инородное тело. И, судя по виду раны, эта борьба ведется уже давно.
Его можно удалить? спросила, сглотнув.
Да, ответил Рис. Капсула с этим справится. Главное, что присяга не принята. В противном случае удалить его почти невозможно.
Почти? уточнила, глядя на Риса с интересом.
А ведь он сам появился в рядах «Защитников свободы», когда ему было семнадцать, а дети проходят проверку на энергетический потенциал в десять. То есть получается, что семь лет Рис либо успешно скрывался, либо открыто учился. А учитывая уровень его дара, он точно обучался бы подальше от родни. Вероятнее всего, на Даркаре. Там у него наверняка был такой чип.
И Дарис прекрасно понял ход моих мыслей по изменившемуся взгляду.