Быстрый взгляд на дверь: закрыто.
На окно: ничего. Ни движения, ни звука.
Вбок: второй лежак пуст.
В ноги Вот!
Стоит, не шелохнется. Как статуя. До боли знакомое приведение, обмотанное простыней. Голые ноги на полу, уже порядком подмерзшие. И над всем этим невыносимо круглые глаза Зарины. С непередаваемой смесью смертельного ужаса и всеми силами сдерживаемого восторженного безумия.
Ты мальчик?!
Якорный Мамай! Сон сдуло. Ладонь быстро прикрыла предательски облегавшую простыню.
В ошеломленном девичьем взгляде проносилось и боролось столько всего, что восприятию и осмыслению уже не поддавалось. Зарина бледнела, краснела, отказывавшие ноги подрагивали, глаза закатывались в трансе, вспомнив что-то ужасное.
Как же с огромным трудом, словно ворочая гору, вымолвили трепетные губки, тут же закушенные до крови.
Пойдешь докладывать? Я мотнул челкой в сторону цариссиной половины.
Метания в глазах Зарины сузились до одной озвученной мысли:
Должна. Ее лицо поникло, ноги совсем подкосились, взъерошенное тельце плюхнулось попой на лежак. Не знаю. Ничего не знаю.
Зарина обняла плечи обернутыми простыней руками и принялась медленно раскачиваться.
Так это правда? В ней еще жила бессознательная надежда, что морок развеется и все станет по-прежнему.
Не веришь? понял я.
Как в такое Ее взгляд трусливо прыгнул туда, где лежала моя ладонь. То есть, ты подтверждаешь? Это не шутка? Ты действительно
Показать?
Получилось грубо и не смешно. Девушка отшатнулась.
Что теперь делать? вылетело из ее вытянувшихся губ.
Твоя рассказанная на уроке история оказалась не сказкой, рассудительно заметил я. Заколдованные принцы существуют. Можешь убедиться собственными глазами.
Она смущенно отвернулась.
Убедилась. А ты?! прорвало ее. Хожу такая, ничего не подозреваю, переодеваюсь, помочь мыться прошу Не мог сказать?! Намекнуть как-нибудь, прекратить мое отвратительное безобразие
Почему же отвратительное? И как ты себе представляешь? Я как бы девочка, но веди себя со мной, словно я мальчик, так? Припомни: я всегда отворачивался. Всегда! Если получалось останавливал. Делал со своей стороны все, что мог.
Зарина вздохнула. Краска отлила от щек. Пальцы принялись задумчиво мять друг друга так, что похрустывало.
Что же делать? в очередной раз спросила она.
Если не собираешься сейчас же бежать к цариссе, то спать.
На эту минуту самая вменяемая и полностью устраивавшая меня идея. Спать. Завтра, на свежую голову, искать выход, бежать, сражаться или не знаю что. Это будет завтра. Сегодня давайте поспим. То убить пытаются, то смертью грозят, надоело. Даже у Бога был выходной.
Здесь не было, напомнила зловредная память. Вместо заповеди «соблюдай субботу» неведомая Алла дала «соблюдай закон».
Зарина решительно выдохнула:
Хорошо, я пока ничего не расскажу ни цариссе, ни папринцию.
Затем ее головка хитро склонилась, лукавые лучики озарили только что беспомощное лицо:
Дальше будет зависеть от твоего поведения.
По рукам.
Я быстро протянул Зарине свою ладонь пока не передумала.
Она с мстительным чувством пожала, сдавив, насколько смогла. Чтобы оценил как предыдущие муки, так и нынешнюю жертву.
Ценю!
Глава 2
Давно мы не просыпались как обычно, без внешних тревог и волнений. Хватало внутренних. Раздалась команда, глаза одновременно открылись, ноги подняли еще сонные, но готовые к новым приключениям тела. Мы отбросили простыни, быстро растащили лежаки и одевались каждый у своего табурета. Единственное, чем день не был похож на другие: глаза не смотрели на соседа. Исключительно в разные стороны. Еще мы молчали.
Ночью прошел дождь. Первый дождь в этом мире. Ноги холодило в мокрой траве и заметно пачкало. Запертые въездные ворота и строения стояли мокрые, грустные. Бревенчатые настилы и лестницы стали опасны, потеряв цепкость сцепления: теперь нужно не только наступить, но и удержаться.
Ученицы выстроились во дворе. Форма обычная, налегке: рубаха со штанами. Со вчерашнего дня боевая только для дежурных и для занятий, где она требуется. Босые ноги разных размеров и подготовленности к непогоде постоянно переступали, ступни терлись друг о друга, а приподнимаемые к ягодицам пятки растирались руками. Пальцы ног захватывались в ладони и так грелись в ожидании учителя. Вскоре половина девочек напоминали балансирующих на одной ножке цапель в тростнике.
Название урока неизвестно, учителя пока нет, кто им окажется неясно. Все наблюдали за работой четверых бойников, снимавших дерн на участке примерно четыре на четыре метра рядом с купальней. Дерн аккуратно складывали рядом. Лопаты были деревянными, только режущая кромка обита металлом. Экономно.
Где Карина? забеспокоилась моя соседка.
Не без причины. Тома озабоченно пожала плечами:
Ушла ночью и не вернулась.
Мне стукнуло в мозг и срикошетило через рот:
Ведь комендантский час!
Что? обернулось сразу несколько девочек.
Ночные выходы запрещены.
Бесстрастно-улыбчивые лица разом помрачнели. Упала тишина, нарушаемая копкой и сопровождавшими ее междометьями бойников. Зарина закусила губу, жалобный взгляд пробежался по соученицам и остановился на мне, стоявшем плечом к плечу.
Захотелось погладить, приласкать, как котенка. Сказать что-то утешающее. И сказал бы, будь мы одни. Приобнял бы за плечи, притянул, прижал к груди
Ага, еще бы вынес из огня и спас, когда тонула. Утешатель хренов. У нее горе, а у тебя зуд в мозгах. Хорошо, что в мозгах.
Маленький кулачок нашел внизу и с силой стиснул мою ладонь.
Я оторопел. На щеках вылепились сострадальческие ямочки, я машинально кивнул девушке: держись, мол. И сразу отвернулся вперед, куда смотрели все на загадочные земляные работы.
Готовую выемку взрыхляли лопатами и копьями, выполнявшими роль ломов. Появились деревянные ведра. Собственно, других здесь не было. Каждый бойник набирал пару ведер в бассейне, проносил несколько метров, с плямкающим хлюпом содержимое выплескивалось на землю без травы, где через минуту образовалась черная жижа.
В дверях показался дядя Люсик.
Урок борьбы в непростых условиях, объявил он. Соперницы проходят в центр арены и встают лицом друг к другу. Задача: вылезти на траву и не дать сделать это противнице.
Дядя Люсик, где Карина? не выдержала Зарина.
Папринций смотрел с другой стороны, поэтому кулачок с моей ладонью не разжался.
Карина нарушила приказ о ночном покое, сообщил школьный распорядитель. Она будет наказана. На первый раз несущественно по сравнению с тем, что будет, если она или кто-то другой повторит. Всем все ясно?
У нее уважительная причина! с надрывом воскликнула Зарина. Она шла к невестору!
Ученицы с радостным изумлением переглянулись. В глазах мелькали варианты обсасывания полученной информации и всяческого выжимания из нее здравого смысла до потери привязки к реальности. Будет о чем посплетничать перед сном. Для них день начался отлично.
Методом дедукции я определил смысл слова «невестор». После всего предыдущего оно показалось нормальным.
Приказ либо есть, либо его нет, уважительные причины в этой схеме отсутствуют. Посчитав вопрос закрытым, папринций продолжил для всех: Разбиться на пары.
Я вздрогнул. Буйная возня в грязи при тонкой холщовой одежонке
Тома стояла с другой стороны меня, ее ладонь нашла мою и тоже сжала. Теперь обе моих руки были схвачены, одна в благодарность за сочувствие, вторая в тревоге за меня самого. Дрожь непростого решения пронеслась по телу Томы, я прочувствовал ее пальцами и прижатым плечом. С другой стороны еще сильнее сжался кулачок Зарины: она тоже поняла опасность и выказала решимость не сдавать меня. В меру возможности я поблагодарил обеих девушек ответным пожатием.
Тома уже открывала рот, чтобы настоять на необходимости бороться именно в паре со мной не знаю, какие причины она придумала, да и придумала ли
Заметив мою панику, дядя Люсик опередил:
Поскольку Карины нет, одна из девочек остается без пары. Изобразивший муки выбора взгляд пробежал по ученицам. Чапа, пройди со мной, у меня есть к тебе вопросы.
Феодора перебила:
А мне такое противопоказано! Пусть Чапа остается в паре, а Тома борется с Глафирой. Или Чапа с Глафирой, а Тома с Зариной так силы будут примерно равны.
Договорив, она шагнула назад, покидая строй учениц и тем ставя точку в прениях. Папринций нахмурился:
Меня можно попросить, даже дать мне совет, но нельзя указывать, что мне делать. Вы, молодая царевна, нарушили основополагающее правило школы что учитель всегда прав. О ваших проблемах с кожей я наслышан, как и о том, что посторонним они не передаются, посему участвовать будете на общих условиях. А после занятий вместе с Кариной примете наказание. Ей определит царисса, вам же назначаю пять плетей и час мишени. Первое исполнит Аглая.
Злорадная ухмылка блеснула в прищуре ночной королевы, ее мышцы расправились в предвкушении. Сгорбившаяся Феодора покорно вернулась в строй.
В порядке построения приступайте, скомандовал дядя Люсик.
Отвернувшись, он махнул мне рукой, чтобы следовал за ним. Аглая с Варварой полезли в рукотворную грязевую лужу.
Идти недалеко. Не прошло полуминуты, как дверь тихо закрылась изнутри. Папринций привычно расположился за столом. Дождавшись приглашения, я плюхнулся на знакомую тесаную скамью у стены. В окне за спиной распорядителя разгоралось ледовое побоище, летний вариант. Аглая топила в грязи цариссину дочку; вырываясь из цепких объятий била по пальцам, совала лицом в жижу и держала там. Варвара не сдавалась. Долго. В конце концов воздуха не хватило. Стряхнув задыхавшуюся соперницу, Аглая победно вскинула руки и вылезла на берег. Узнать ее можно было только по лицу. Варвара в обтекающей грязью фигуре определялась только по тому, что кроме них двоих в луже никого не было.
Насчет Астафьи ты оказался прав. Папринций задумчиво почесал шею под подбородком. Действительно, она специалист по особым поручениям.
Чьим поручениям, кому служит?!
Воскликнул и прикусил губу. Понятно, кому.
Брезгливо опуская ноги, в лужу вошли Зарина с Томой, встали лицом к лицу, их взгляды, полные апатии, встретились. Раздался обоюдный виноватый вздох, и две девушки понуро кинулись в объятья друг друга. Назвать происходившее борьбой мог лишь человек, который никогда не боролся не только за жизнь, но и за компанию.