А вы их видели?
Конечно. Я, как сиделка, вовсю помогала им. Знаете, мне хотелось сделать как можно лучше, ведь мистер Бейн пошел на соглашение со мной.
У вас не возникала мысль, долго ли она; проживет?
О, она будет жить еще годы.
Давайте вернемся к началу, предложил Мейсон. Сколько же вы выжали по соглашению из мистера Бейна?
Я не собираюсь сообщать вам об этом.
Вы включили мой адвокатский гонорар в сумму, полученную от Бейна?
Мы, конечно, касались вопроса о моих расходах. И поэтому, кстати, он пошел на соглашение.
В телефонном разговоре я поставил условие, что, если мистер Бейн оплатит мой гонорар, он будет составлять пятьсот долларов.
Знаете, не он оплачивал ваш гонорар. Это я вам плачу.
Натан Бейн стоял рядом с вами, когда вы разговаривали со мной по телефону?
Да.
И в это время я как раз говорил, что это обойдется ему в пятьсот долларов?
Знаете, не он оплачивал ваш гонорар. Это я вам плачу.
Натан Бейн стоял рядом с вами, когда вы разговаривали со мной по телефону?
Да.
И в это время я как раз говорил, что это обойдется ему в пятьсот долларов?
Да, именно так.
Мейсон, не говоря ни слова, протянул руку.
Она нерешительно застыла, пауза затягивалась, затем с неохотой открыла сумочку, вынула две стодолларовые бумажки и буквально швырнула их через стол.
Адвокат подобрал их, свернул, положил в карман и не прощаясь вышел из комнаты. Вслед ему раздался грохот захлопываемой двери и резкий, как удар хлыста, звук задвигаемого засова. Мейсон прошел по коридору, подождал немного и затем негромко постучал в дверь соседней квартиры 2-Б. Дверь медленно открылась, показалась узкая полоска света, и Мейсон заметил движение тени, как будто кто-то притаился и внимательно прислушивался. Мейсон снова постучал, едва слышно, кончиками пальцев по косяку двери. Тень в прихожей приблизилась, дверь открылась, и он даже не услышал, как был отодвинут засов. На пороге стояла, словно кадр из фильма, молодая женщина в полупрозрачном пеньюаре. Комнатный свет резко очерчивал точеную фигуру незнакомки.
О! вскрикнула она, в ее голосе смешались удивление и испуг, и она поспешила захлопнуть дверь.
Мейсон плечом не дал ей сделать это.
Учтите, я закричу, предупредила она.
Это вам ни к чему.
И это тоже вам ни к чему, сердито возразила она.
Давайте не будем ссориться, примирительно заметил Мейсон, я хотел бы переговорить о женщине, она только что здесь была, о той, что из квартиры 2-А.
Я ничего о ней не знаю, я лишь видела сегодня вечером молодую женщину с парой чемоданов. Я с ней не знакома.
Могли бы придумать что-нибудь получше. Ладно, поговорим о Натане Бейне. Эта фамилия о чем-то вам говорить?
Конечно нет.
Его вы, значит, тоже не знаете, сообщил Мейсон. Так вот, Натан Бейн немного задерживается с приездом в Новый Орлеан. Теперь, если вы хотели бы
Вы что, стараетесь меня запугать? Она насмешливо вскинула подбородок.
Просто планы Натана Бейна очень скоро изменятся.
Не знаю никакого Натана Брейма
Бейн, поправил адвокат.
Хорошо, Бейн, или Брейм, или как пожелаете величать его. Я не знаю его и
Никогда с ним не встречались?
Конечно нет. Слушайте, если вы не уберетесь, я начну звать полицию.
Она подождала несколько секунд и двинулась к окну, выходящему во внутренний дворик.
А что, у вас нет телефона? спросил Мейсон.
Мне он не нужен. Я покажу вам, как быстро полиция
Мейсон подождал, когда она уже была почти у окна, и не торопясь произнес:
Смерть Элизабет Бейн, видимо, задержит
Что вы там мелете? В смятении она остановилась.
Тогда я извещаю вас о смерти Элизабет Бейн.
Она повернулась к нему, выпрямилась и, словно безмолвная статуя, не отрывая взгляда, смотрела на него.
Что вы городите? повторила она.
Хочу сообщить вам некоторую информацию, имеющую для вас явную ценность.
Кто эта Элизабет Бейн? Она взяла себя в руки.
Она жена Натана Бейна или, скорее, была его женой.
Может быть, вы все-таки представитесь?
Моя фамилия Мейсон.
И вы некоторым образом связаны с полицией?
Нет, я адвокат.
А почему вы появляетесь здесь и рассказываете мне все это, мистер Мейсон?
Потому, ответил он, что я хотел бы выяснить, знали ли вы уже о смерти миссис Бейн?
Мистер Мейсон, вы определенно с кем-то меня спутали.
Она направилась к большому, покрытому шерстяной тканью креслу, оперлась рукой на спинку, не заботясь запахнуть пеньюар.
Как это случилось, эта смерть миссис Брейм?
Назвать Бейна Бреймом один раз это была удачная находка, усмехнулся Мейсон. Второй раз уже избито. Ее отравили.
О Боже мой! вскрикнула она, и ее ноги, подкосившись, уперлись в кресло. Вы сказали, она ее отравили?
Да.
Это были снотворные таблетки самоубийство?
Нет.
О!
Однако, продолжил Мейсон, повернувшись к двери, поскольку вы не знакомы с четой Бейн, все это не представляет для вас никакого интереса.
Подождите, резко остановила она его.
Мейсон помолчал.
Подождите, резко остановила она его.
Мейсон помолчал.
Кто дал ей как это случилось?
О, вам-то что за дело? Вы их не знаете, помните, что вы сказали?
Я я просто ладно, ваша взяла. Что вы хотите? Что вам нужно? Что вам угодно?
Выглядите вы вполне взрослой, заметил адвокат. Я подумал, может быть, вы и действовать будете по-взрослому?
Что вам угодно?
Информацию.
Какую информацию?
Всю, что у вас имеется.
Предположим, что я не дам.
Это ваше право.
А вы адвокат?
Мейсон кивнул утвердительно.
Окей, присаживайтесь, пригласила она. Я угощу вас виски.
Мейсон уселся в кресло. Она прошла к шкафу, открыла его и взяла бутылку виски, щедро наполнила два стакана, плеснула содовой и сказала:
Надеюсь, вам нравится виски с содовой. Другого у меня нет.
То, что нужно, сказал адвокат.
Она передала ему стакан, села на стул, пеньюар мягко очертил фигуру, которая на конкурсе красоты несомненно выиграла бы первую премию.
Чем быстрее вы начнете, начал Мейсон, поглаживая стакан, тем быстрее все это закончится.
Хорошо, ответила она. Скрывать мне нечего. Я знаю Натана Бейна.
Мейсон сделал глоток.
Познакомилась я с ним на одной конференции полгода назад, она осторожно подбирала слова. На конференции кинопродюсеров. У него были хорошие манеры, и денег он не считал.
А вы такого и искали? спросил в лоб адвокат.
Хорошо, она кашлянула, считайте, что я вам и это сказала.
Девушка отпила два больших глотка, посмотрела ему в глаза и продолжила:
Вы только не думайте, что я только и делаю, что гоняюсь за толстосумами. Во взрослую жизнь я вступила доверчивой дурочкой и верила всему, что мне говорили. Главное, мне всегда нравились солидные, уверенные в себе мужчины с хорошими манерами. Несколько раз я ошибалась, и поверьте, такие ошибки женщины переносят гораздо тяжелее, чем вы, мужчины. С семнадцати лет я сама зарабатывала себе на жизнь, работала много и честно, и все верила, что придет он, настоящий, оценит и полюбит меня. И ничего от своей самостоятельности я не выиграла. А потом поумнела. Поумнела, когда увидела, как живут некоторые другие девушки. Я работала за гроши, а они раскатывали в шикарных лимузинах с шоферами, закутанные в дорогие меха, беззаботные и выхоленные, а с ними богатые олухи, которые потеряли счет своим доллара^ Но главное, эти олухи действительно думают, что мы к ним липнем, как на сахар, а на самом деле они липнут к нам, потому что они всего лишь прокисший соус.
Мейсон широко улыбнулся и сказал:
Вот это мне уже нравится!
Они и есть олухи, с вызовом бросила она. Как раз когда я поумнела, я встретила Натана Бейна и подумала, а чем я хуже? Я сразу поняла, что он считает себя подарком, из-за которого женщины должны сходить с ума. Ему было невдомек, что годы и лишний жирок меняют мужчину, и не в лучшую сторону. Он начал усиленно меня обхаживать, но я ему дала понять, что так просто меня не завоюешь. Тогда он резко повысил ставки и действительно Ничего для меня не жалел.
Вы имеете в виду деньги? поинтересовался Мейсон.
Нет, конечно. Подарки. Ну, камни, украшения, меха все такое.
Он их что, по почте присылал или с посыльным? серьезно, без тени иронии спросил Мейсон.
Не валяйте дурака, вдруг вспыхнула она. Он дарил их лично. У него прямо-таки какой-то бзик появился: ему нравилось вытащить где-нибудь на людяу изящный бриллиантовый кулон или что-то в этом роде, подержать его в руке и небрежным жестом застегнуть цепочку у меня на шее.
Приятно, наверное, ни за что получать такие дорогие подарки, а? с завистью произнес Мейсон.
Вы меня не за ту принимаете. Эти подарки честно заработаны мною. Он что думал, что я его за красоту полюбила! Свое мнение об этих олухах я уже высказывала.
Ну а потом?
Потом Натан Бейн снял эти две квартиры в Новом Орлеане. Я должна была проводить здесь свой отпуск. Он останавливался в соседней, они сообщаются между собой, и мог таким образом незаметно от окружающих посещать меня. Никто не должен был знать, что мы знакомы. Сам Натан приезжал в Новый Орлеан под предлогом своего кинобизнеса. Он очень боялся, что его жена наймет частного детектива и он выследит нас.
Что случилось потом?
Потом этот толстый дурень, она не могла скрыть своего возмущения, оставил по глупости в своем офисе на видном месте мои письма ему, и жена их обнаружила.
Вы что, действительно писали ему нежные любовные письма? иронически спросил Мейсон. Неужели это так необходимо в общении с богатыми олухами, как вы их называете?
Да нет, просто от нечего делать. Ведь должны же быть хоть какие-нибудь чувства, пускай даже мнимые. Вот я и писала всякую романтическую чепуху, благо времени у меня хватало. Но я не думала, что так все может кончиться. В конце концов, у него ведь голова на плечах, а не мешок соломы.
Когда его жена нашла ваши письма, вас это обеспокоило?
Нисколечко. А вот он задергался не на шутку. Тут-то я и сообразила, насколько сильно он сидит у нее на крючке. Он рассчитывал получить развод и оттяпать кое-что из ее собственности, а потом уже жениться на мне. А тут получалось, что она может оттяпать у него за доказанную супружескую неверность. Сообразив все это, я решила немного поиграть в эту игру.
И что же дальше?
А дальше он каким-то образом, уж не знаю как, вернул эти письма и направил сюда эту девицу передать их мне.
Ту самую, из квартиры 2-А?
Да, Нору Карсон.
А она что из себя представляет?
Ничего хорошего. Ни рыба ни мясо. Все рыщет, что-то вынюхивает, выспрашивает. Я так поняла, что она хотела бы пойти по моей накатанной дорожке и тоже найти какого-нибудь богатого олуха, но не знает, как к этому подступиться. Передав письма, она уже несколько раз под разными предлогами заскакивала ко мне. И говорить-то нам не о чем, а она все обсматривает и обглядывает меня, видимо, спрашивает себя саму, что же у меня такое есть, чего у нее нет, и, судя по выражению ее лица, не понимает. И не поймет, потому что показывать и выставлять ей нечего. Да и потом, она какая-то замороженная. Мужчинам такие не нравятся.