А мясо уже, похоже, изжарилось достаточно, чтобы у Тимки от нетерпения не хватало сил сидеть и дожидаться, пока старший скажет, что можно вцепиться в этого вкуснющего зайца зубами. Аристарх, между тем, расстелил небольшую холстину, нарезал хлеба крупными кусками, туда же положил пяток луковиц и едва сунул нож за голенище, как за спиной у них раздался весёлый голос:
А мясо уже, похоже, изжарилось достаточно, чтобы у Тимки от нетерпения не хватало сил сидеть и дожидаться, пока старший скажет, что можно вцепиться в этого вкуснющего зайца зубами. Аристарх, между тем, расстелил небольшую холстину, нарезал хлеба крупными кусками, туда же положил пяток луковиц и едва сунул нож за голенище, как за спиной у них раздался весёлый голос:
А меня накормите?
Аристарх только усмехнулся про себя и медленно повернул голову. Чуть раньше он почувствовал у себя за спиной неясное движение и был готов к появлению кого бы то ни было. А вот Тимка подскочил от неожиданности и через мгновение кинулся к вышедшему из-за куста коренастому, словно дубовый пень, человеку в пятнистой куртке и таких же портах.
Дядька Медведь! мальчишка повис на пришедшем. А мы тебя ждём-ждём!
Ты глянь! изобразил изумление Медведь. Ещё на целый волос вырос! Меня скоро перегонишь!
Тимка задрал нос.
Так как? обратился лешак уже только к Аристарху. Покормите, или мне свой харч доставать?
Отчего ж не накормить, коли по-доброму. Накормим, верно, Тимофей? Аристарх, хоть и способен был взвиться в одно мгновение, но выглядел эдаким добрым дедушкой, готовым накормить хоть весь свет разом. И вот того тоже, пожалуй ткнул он пальцем в сторону кустов, который в папоротнике схоронился. Умно спрятался, потому пусть вылазит и к костру садится и уже вовсе ехидно поглядывая на Медведя, добавил: А вон того, что на тополе ветками трясёт, словно шершня в портки словил, кормить не станем. Уж не обессудь, дурней у нас и своих вдосталь, так что своих ты сам корми.
Медведь только усмехнулся и чуть кивнул головой. Аристарх насторожился чего головой мотать, коли и так все всё слышат? и тут же дёрнулся от неожиданности. Торчащий в четырёх шагах куст ворчливо заявил:
А меня, стало быть, ты кормить не хочешь? Эх, Тимка! А я тебе такие свистульки делал и только теперь Аристарх заметил, что куст чуток располнел с того момента, как они принялись разводить костёр.
Дядька Жёлудь! Кузнечик кинулся прямо на куст, оттуда выросли две руки и поймали мальчишку. Затем куст слегка похудел, и миру явилось нечто среднее между копной травы с вениками и лешим из болота. И почти сразу же край опушки приподнялся, словно дернина отделилась, из-под неё выглянула перемазанная непонятно как и чем рожа совсем уж болотной нечисти. Но рожа улыбалась, и Тимка узнал молодого парня.
Валуник! А мне сказали, ты с боярином ушёл
Не-а Коли бы ушёл, кто бы тогда по твоему носу курносому щелбаны за проигранных «чижей» лепил?
Подошёл спустившийся с дерева Вощаник. Вид у парня был убитый, словно он уже словил десяток стрел в самые непотребные места. И, видимо не без причины, потому что Медведь, недовольно на него глянув, произнёс:
В последний раз А пока по дороге сам лозину выберешь. Марш к болоту и без дичи не появляйся. Хозяева тебя кормить не хотят, и, обернувшись, позвал: Кикиморник, давай сюда, тут нам пир устраивают. Да харч захвати, а то такую ораву двумя зайцами дразнить только.
К холстине Аристарха добавилась ещё одна, и все уселись вокруг.
Да, там мои тропу перекрыли, на всякий случай. Тут она вдоль болота, торная тропа, хожая. Мало ли чего Твои ратники пусть за дорогой смотрят, а то и впрямь не ровён час А нам спокойно поговорить надобно. Клещ! Иди к тем, что на островке, скажи, староста Аристарх и я обедаем, пусть смотрят. Оставайся им в помощь. И не задирайся там! Беда с ними только бы хвост задрать обратился он уже к Аристарху.
У Аристарха смешались самые разные чувства. С одной стороны, его обдурили, словно лесовика из глухой веси скоморохи на ярмарке, а с другой и дураком не дали повода почувствовать. Нечасто такое с ним бывало, и потому, несмотря на тревогу и досаду, его начинал разбирать смех.
Медведь посмотрел на примостившегося рядом Тимку, который аж урчал над своим куском зайчатины, улыбнулся, перевел взгляд на Аристарха и, усмехнувшись одними губами, спросил:
Тим, а чего это ты деда с собой не взял? Занят Гордей чем таким важным, или как?
До воина донесся вздох, почти всхлип, вынудивший его прервать гляделки со старостой. Он удивленно посмотрел на вмиг потерявшего всю весёлость мальца.
Нету деды, дядька Медведь. Помер, Тимка старательно перекрестился, как велел делать священник, поминая покойного. Кабан его задрал. Недалеко ушли, почти сразу, как ты нас на берег высадил. А меня мальчишки из крепости с дерева сняли Только не успевал я. Меня они спасли, а деду не успели На его крик и прибежали.
Медведь перевел взгляд на Аристарха, тот коротко кивнул: так, мол, и было.
По следам мы, конечно прошли. И где ты их высадил, видели. То, что до тропы довели и к нам направили правильно сделали. Они б через версту-другую на наш дозор и наткнулись бы, да Чего там говорить! Давно секача того валить стоило, да всё недосуг, рук и так не хватало. До загонной охоты решили отложить. А оно, вишь, как вышло, едр-р-рён дрищ
Помер, значит. Значит, зря всё, всё одно прахом пошло Медведь вдруг расслабился, отпустил нож, который вдавил в землю по самую рукоять. Прижал к себе мальчишку, и прошептал: Прости, Тимофей. Прости старого. Моя вина. Не довёл. А ты, значит, в Ратном теперь? Не обижают?
Не, в крепости. В Ратное меня наставник Макар деду хоронить возил. И с дядькой Аристархом познакомиться. Это он велел, чтоб деду похоронили. А живу у дядьки Макара, с тёткой Верой. Они хорошие.
Самому тебе их вести и не получилось бы, Аристарх пожал плечами в ответ на острый взгляд лешака. Ты, конечно, хитёр, но лес-то наш. Ждали вас, таких умных, чуток подальше, да только именно вас и ждали. А что прахом пошло, так про то рано говорить. Кузнечик, вон, тоже нам не совсем чужим сделался, к защите крепости со всеми готовился, за младшими приглядывал. Занятный он малец, едрён дрищ Потянулись к нему. Так что ты не стесняйся, говори, зачем Гордей в Ратное шёл. А там поразмыслим.
Кузнечик? Хм Да уж, Кузнечик. И с мелкими у него всегда хорошо выходит, Медведь встряхнулся. А беги-ка ты, Кузнечик, к Вощанику. Лес ему покажи, ты ж тут уже всё знаешь. Может, утку раздобудете, а то разговор у нас тут долгий наметился. Да не бойся, мы тебя не бросим.
Деда умер. И папка тоже, да?
Папка не умер. Болеет крепко, но жив Мастер. Очень о тебе беспокоится. Будет судьбе угодно, свидитесь скоро. Только ты и сам понимаешь судьбу не загадаешь, но помочь ей можно. А чтоб ей помочь, осадил он вскинувшегося мальца, побудь пока в крепости, покажи, чему научился, ты ведь уже многое умеешь? Так надо. Дядька Аристарх сказал же, что не обидит.
На обратном пути Аристарх с удовольствием наблюдал за изрядно повеселевшим Кузнечиком. Если мальчишка и раньше проявлял живость характера, то теперь, когда с его плеч спал невидимый груз, начал прорезаться тот самый шустрый и деятельный паренёк, о котором упоминал Медведь. М-да Гроза мастерских и закрытых амбаров. За ногу, конечно, привязывать не надо, всё ж военная крепость, там и не таких орлов обламывали Вот только обламывать его нельзя. Вся ценность в нём как раз в таком, необломанном. А к порядку привести так за то Медведь и сам просил.
Весь последний час Тимофей, умаявшийся от постижения тонкостей охоты на уток, вываливал на Аристарха новости последнего года своей жизни, особенно тщательно обрисовывая свои взаимоотношения с мастерами и, понятное дело, с мастеровыми мальчишками. Аристарх, явно возведенный в ранг кого-то вроде деда, с интересом слушал и, оправдывая оказанное ему нешуточное, по пацанячьим меркам, доверие, поддерживал беседу, потихоньку направляя разговор к интересным ему вещам, по ходу сравнивая рассказ с тем, что говорил Медведь. Не прост, конечно, командир лесной нечисти, вон как про Тимкиного отца ввернул! Привязывает, значит, мальца к своей стороне. Ну да ничего, на такие ходы у старосты и свои ответы имелись. Подумать только надо. Крепко подумать, что со всего этого Ратное взять сможет. И как ему, старосте, этим знанием распорядиться.
По возвращению в крепость Тимофей получил короткое «Свободен», что при детальной расшифровке оказалось «Двигай на кузню, там мелкие, займи их чем-нибудь полезным». Возле кузницы, действительно, оказалась вся младшая команда, включая Савушку и Митяя, которые кучковались чуть в сторонке под присмотром бдительной Красавы. Недоставало только складских мальчишек.
Так на складах они. Добро всякое у ратнинских принимают и по полкам рассовывают, объяснила Елька. Ну, которое не надо. И подводы в Ратное собрать гонец приказ привез. Работы много, а до вечера управиться надо.
Значит, и мы на склады, решил Тимка, вручая подаренную Вощаником свистульку Митяю, чтоб Савве не завидовал.
«А занятная эта штука, свисток, подумал Макар, проводив взглядом сорвавшуюся с места детвору, особенно вон тот, с шариком. Ишь какую пронзительную трель выводит! Девкам на стены, что ли, дать? Случись тревога мёртвого подымет».
Большинство ратнинских начали собираться домой ещё с вечера, а утром уже и уехали. Остались только те бабы, что родили уже тут, в крепости. «Ляльки», вспомнились слова деда. Крошечные, сморщенные, а орут закачаешься. Перед таким талантом Тимка мысленно снял шапку. Так громко, а самое главное, так долго могла орать только соседская свинья, когда начинала подозревать чего худого. Но лялечки на поросят не походили нисколечко, они были куда интереснее.
«Неужели и я когда-то так умел? Не, наверное, я был хорошим, иначе куда тогда голос делся?»
К роженицам из Ратного примчались отцы этих лялечек. Глядя на их одуревшие физиономии, Тимка новорожденным по-доброму позавидовал: «Папки приехали». Вместе с папками приехал и отец Симон.
Священник из Княжьего погоста был совершенно не похож на отца Михаила, с которым Тимка разговаривал на похоронах деда. Тот был Казалось, дух у него уже улетал, да чисто случайно за тело зацепился. Так они и жили дух летал высоко, почти в горних высях, и изо всех сил рвался дальше, а тело его кашляло, корчилось в судорогах, но не могло оставить какое-то очень важное дело. Дух и не спешил. Он терпел.