Золотистая скатерть приподнялась, и на меня уставились две пары жутких глаз. Под столом ведь было темно, а они отсвечивали, как у животных ночью. И я вскрикнула, начав отползать подальше.
Валерия, не бойся, произнес требовательно один.
Мы тебя не очень больно пытать будем, добавил второй, явно издеваясь. И первый даже послал ему неодобрительный взгляд. А потом еще и руку мне протянул.
Ты в безопасности, выходи.
Собравшись и подумав, что сидеть под столом непродуктивно, я поняла, что это и есть мой шанс поговорить с начальством.
Я домой хочу! Я вообще не беременна!
И тут второй, который пытками грозил, ударился головой о стол и зашипел:
Как не беременна?
Глава 3
Нет, ну он смешной! Как не беременна? Да запросто.
Плохо старался ваш лах, выдала я, и тут об стол ударился второй. А потом коротко рыкнул (явно на меня), и они оба выползли. Даже по ногам я поняла, что лахи в бешенстве. Нет, ну а что такого?
Ну бывает, пояснила я, пытаясь сгладить ситуацию. Не у всех же с первого раза получается опыт и сноровка нужны. А тот, который ко мне приходил, вообще псих какой-то с садистскими наклонностями. Хотя, может, у вас все тут такие. В любом случае оно к лучшему. Не беременна и ладно. Домой меня отправьте, я ничего никому не скажу.
А сама представила крупномасштабную операцию по спасению почти сотни пропавших девушек с отличительными признаками родимыми пятнами. В полицию позвоню, на телеканалы, в министерство обороны, президенту тоже, наверное, надо бы
Валерия, промурлыкал один из них. Лица я, понятно, не видела, но по тону сразу ясно, что ничего хорошего меня не ждет. Так бывает, что некоторые эсмины не сразу открывают свой разум для осознания новой жизни. Чаще всего это случается с теми женщинами, у которых в принципе мозги работают не так, как надо.
Не поняла! Напряглась. И даже из-под стола выползла. Совсем не поняла!
Это что, вы меня сейчас глупой обозвали?
Сложила руки на груди и повнимательнее осмотрела сначала одного, затем второго. Поразительно, насколько они похожи. Я бы даже подумала, что братья. Рост один, цвет волос и кожи тоже. Даже глаза и те синие-синие, глубокого цвета, как будто небо во время бури. Судя по всему, и голоса по тембру схожие, когда они над столом говорили, я так и не поняла «ху из ху». Да, собственно, и до сих пор не понимаю. Но долго в глаза мужчинам смотреть не получилось при всей моей воинственности. Выше меня на голову, слишком огромные, мощные и страшные, да. Не на лица (на лица оба вроде ничего), а по ощущениям. И опять сердце заколотилось как ненормальное. Я даже назад посмотрела, ища поддержку у других девушек. И вскрикнула, когда поняла, что они все застыли. Их буквально заморозили!
А детям это не навредит? спросила я совсем потерянно.
Нет, ответил сухо мужик в зеленом кимоно.
Я кивнула. Схватилась за спинку кресла, так как уже ноги начали подрагивать, а потом и села в него. Лахи остались стоять, нагнетая обстановку еще больше.
А со мной что делать будем? спросила я. Хотя надо было не спрашивать, а требовать. Вы ведь сами сказали, что я глупенькая. К тому же ничуть не беременная. Значит, меня домой, да?
Мужчины переглянулись. Один даже улыбнулся как-то нехорошо, только краешком губ, но я заметила.
Валерия, начал лах в белом. Он обошел меня и сел прямо на столешницу. Я пугливо глянула на зеленого и на всякий случай посмотрела на Эринса. Он стукач, но ведь уверял же, что мы все здесь в безопасности.
Эринс нашелся уже в дверях. И рыженькая с ним, жалобно смотрит на меня и пятится следом за нашим провожатым.
Ты беременна, меж тем продолжил зеленый. И, главное, так уверенно, будто сам участвовал в процессе.
Нет! объявила я. Я точно знаю.
И тут с другой стороны и тоже прямо на столешницу уселся белый и объявил:
Да! А если нет, то мы это сейчас же исправим.
И такая многообещающая улыбочка, что прямо давление поднялось. Глянула на зеленого тоже ухмыляется.
Так! воскликнула я и ударила по столу. Потом отодвинулась, встала и начала ходить туда-сюда вдоль кресел. Думай! Думай, Лерочка!
Слушайте, так не бывает, чтобы сразу два плохих полицейских было. Кто тут у вас главный?
Эсмир Эльдеон, ответил лах в белом.
Это вы? уточнила я.
Это я, ответил зеленый. Запутать меня хотели, ишь какие! Значит, в белом таки ректор академии.
Я посмотрела на одного, запомнила, потом во второго, тоже запомнила. Была у них пара различий помимо наряда. У ректора родинка на скуле, а у министра скулы пошире, брови гуще, губы побольше. А так одно лицо.
А еще главнее кто? С королем можно пообщаться?
Оба сразу заметно собрались и улыбаться перестали. Потом переглянулись, и ректор, соскочив со столешницы, уставился на меня взглядом инквизитора.
Куда? не поняла я, когда он схватил меня под локоть и повел прочь из зала.
Ужин окончен, угрюмо оповестил он. Перейдем к воспитательному процессу.
Ой-ей Звучало плохо. Ощущалось еще хуже. Ноги не шли, сердце гулко колотилось.
Министр остался в зале, видимо для того, чтобы девочек разморозить. Хотя я чувствовала его тяжелый взгляд. И шла молча, хотя на языке крутился протест. Но спорить сейчас бесполезно, нужно выяснить, куда меня приведут и что скажут.
Оказалось в кабинет. Судя по роскошной обстановке, это был его, ректорский кабинет. Эсмин Вальд мягко, но настойчиво усадил меня в кресло, взялся за подлокотники и потащил к столу. Я попыталась слиться со спинкой слишком близко было ректорское лицо. Наконец он оставил кресло в покое и уселся сам опять на столешницу. Да что же у них за манеры такие? Все время голову задирать надо
Итак, почему ты думаешь, что не беременна? строго спросил он, сложив руки на груди.
Итак, почему ты думаешь, что не беременна? строго спросил он, сложив руки на груди.
Потому что у меня никогда не было мужчины, с вызовом произнесла я. Обычно я этой информацией стеснялась делиться, все же слишком личное, да и стыдно уже в моем-то возрасте Но в данной ситуации это единственный способ все выяснить. Следовательно, забеременеть я не могла.
Ректор сощурился, и в этот момент в кабинет вошел министр. А я невольно издала обреченный стон. С одним я еще бы могла справиться, но с двумя
Министр, слава всевышнему, не стал торчать надо мной, а сел в кресло рядом.
Валерия начал спокойно, но почему-то казалось, что он медленно закипает.
А можно Лера? Не люблю свое полное имя.
Сокращать имена женщинам у нас имеют право только любовники. Так что пока Валерия, ответил Эльдеон. И это его «пока» мне очень не понравилось. Я от таких намеков точно беременной стану. Ты не попала бы сюда, если бы не была беременна. Призывная магия только так и работает. В тебе должна быть частичка лаха, иначе портал для тебя не откроется.
Все верно, подтвердил ректор Вальд. Один из сотни избранных в этом году оставил в тебе часть себя. Мы называем этот процесс «эроус». То есть магическое оплодотворение. И для этого не обязательно быть опытной. Все происходит во сне. У тебя ведь были подобного характера сны?
И ректор вздернул брови, послав мне насмешливый взгляд. Но ведь с боссом Не считается ведь?
Я сглотнула комок в горле и посмотрела на министра. Он изучал меня нечитабельным взглядом: то ли ему жаль меня, то ли не рад меня видеть не понять. Но неловко.
И доводы неубедительные.
А разве я бы не чувствовала хоть что-то? Симптомы там всякие у меня их нет!
Не всегда они чувствуются, пояснил ректор.
Это вы по личному опыту знаете? съязвила я.
Он снова сощурился и перевел жесткий взгляд на министра.
Проверь, ответил тот. Одно слово, а мне уже совсем плохо стало. Я даже ноги в кресле поджала и вцепилась в подлокотники, всем видом давая понять, что осматривать не дамся. Совсем с ума сошли в этой своей Лахундрии!
Но ректора моя реакция только взбодрила. Точно извращенец какой-то. У меня даже мысль страшная промелькнула.
А вы случайно драконами не увлекаетесь? спросила я, наблюдая за тем, как он обходит стол и начинает рыться в ящиках. Ректор застыл и послал мне такой испепеляющий взгляд, что я вжалась в кресло еще больше. Кажется, нет! Не увлекается.
Драконы у нас не водятся, отрезал министр. Мы ими детишек и непослушных жен пугаем.
Ящик стола с шумом захлопнулся, и директор выпрямился, окинув меня очередным садистским взглядом теперь предвкушающим.
Нашел! подытожил он, а в его руке я увидела веревку. Охнула. И еще раз внимательно присмотрелась к этому лаху.
Эсмин Вальд, а вы случаем не один из этих ста? неуверенно спросила я.
Он напрягся максимально и сжал челюсти, явно недовольный ни вопросом, ни ответом. Опять сел на стол и требовательно протянул ладонь.
Руку!
А может, еще и ногу? съязвила я. Вот он мне сразу не понравился, и ничего не могу с собой поделать.
Можно и ногу, меланхолично ответил министр. Он наблюдал за нами со своего кресла, подперев голову рукой. Можем даже всю связать, засунуть кляп в рот и бросить в башню. Мы вообще много чего можем. Все зависит от твоих предпочтений, Валерия.
И бровью повел.
А я, не отрывая от него взгляда и медленно протягивая руку ректору, подумала, что министр мне тоже страх как не нравится. И вообще, ужасно у них тут. Какие-то эти лахи совсем обнаглевшие и одичавшие.
Вальд накинул веревку на мое запястье и начал затягивать замысловатый узел. Не просто бантик, а целое хитросплетение. Один раз даже запнулся, что-то тихо пробормотал себе под нос и начал сначала. А когда все же закончил, мою руку не отпустил, сжал ладонь, как в приветствии, и опять забормотал. Если честно, очень похоже на немецкий. Такой же гавкающий на слух язык. Но как я ни прислушивалась, ни слова не поняла. А скоро и прислушиваться перестала мое внимание привлекла веревка. Она вдруг начала нагреваться и поблескивать. На белых нитях появилось голубоватое пятно, которое все росло и росло, распространяясь вдоль и окрашивая нити. Ощущения странные, но не болезненные. Мы с министром замерли, только он, вероятно, знал, чего ожидать, а я даже не представляла.
Наконец ректор перестал бормотать, и некоторое время в кабинете стояла полная тишина. Пока министр не разбавил ее громким и пылким ругательством. Причем явно по-лахусски, но я все равно по интонации догадалась.
Наконец ректор перестал бормотать, и некоторое время в кабинете стояла полная тишина. Пока министр не разбавил ее громким и пылким ругательством. Причем явно по-лахусски, но я все равно по интонации догадалась.