А веревочка-то синей до конца так и не стала. И я расплылась в победной улыбке.
Не беременна! подытожила торжественно. А то чего бы еще эти двое сверлили меня такими страшными-престрашными взглядами?
Ректор, развязав узел и отпустив мою руку, вдруг натянуто и вовсе неискренне улыбнулся и аккуратно начал:
Валерия!
Да-да, протянула я, расслабленно устроившись в кресле и сложив руки в замок. Предвкушала извинения и щедрую компенсацию. В идеале, конечно, и компенсацию получить, и девочек из неволи вызволить. Но это уже потом, дома.
По непонятным мне причинам, продолжил Вальд теребя в пальцах веревку, произошла небольшая заминка.
Он вернул веревку обратно в ящик и наконец сел в свое кресло.
В смысле, заминка? не поняла я.
Заминка с твоим оплодотворением, ответили мне. Вообще хамы, да? То есть, не ошибка, а заминка? Это как понимать? Но не волнуйся, все поправимо!
Министр издал странный звук, и когда я к нему повернулась, тоже натянуто улыбнулся.
Валерия, не могла бы ты оставить нас наедине на пару минут? Подождешь в коридоре?
А вы в это время какой-нибудь коварный план придумаете? заворчала я, но все же встала. Может, им и в самом деле надо время, чтобы прийти к правильному решению. Учтите, пожалуйста, то, что я замуж не хочу и к материнству совершенно не готова. И вообще мне еще хотелось бы познать радости сексуальной жизни.
И оба опять та-а-а-ак страшно посмотрели, что я очень даже охотно пошла на выход.
Ректор последовал за мной. Открыл дверь, пропустил, кивком указал на диванчик у окна напротив и вернулся в кабинет. А я ощутила непривычный холодок по телу. Длилось это всего секундочку, и даже показалось, что ноги занемели, потому до окна я так и не дошла. Застыла в двух шагах от двери, прислушиваясь к странным ощущениям. А потом невольно стала и слушателем разговора лахов. Голоса у них басистые, а слух у меня хороший не моя же вина!
Я знаю, что ты сейчас скажешь, кажется, это ректор.
Потому что я, в отличие от тебя, знаю правила, а это точно министр. Ты ее оглушил?
Оглушил и заморозил, охотно ответил ректор. По-максимуму, раз уж она не беременна.
Ага! Я расплылась в победной улыбке и даже показала двери неприличный жест. Потому что я права была! Я так и знала! Так и знала я! В общем, радости моей не было предела. Потому и слова ректора дошли не сразу. Как заморозил? Осмотрела свои руки подвижные. Пальцы так вообще что вытворяют. Ноги тоже все нормально. Тихонечко сделала несколько шагов к кабинету и навострила ушки.
Тогда перейдем к делу, объявил министр. Или ректор. Кажется, я опять запуталась, но разговор в любом случае обещал быть увлекательным.
Кто-то убедил его величество, что призывные невесты могут представлять опасность. Особенно землянки.
Да, они поначалу строптивые
Строптивые? Это драконицы строптивые, а землянки неугомонные. И даже не пытайся уверять, что за восемь месяцев они становятся покладистыми, уступчивыми и не пытаются сбежать домой с ребенком! Это один случай из ста. И уж явно не касается этой
Ну-ну!
Согласен! Ситуация с Валерией вышла из-под контроля.
Если король о ней узнает, мы оба попадем в немилость. Опять! С меня достаточно проколов.
Вот только давай не будем мыслить пессимистично! У нас есть проблема, да. Но и способ решения есть.
Есть! Вернуть ее обратно.
Я улыбнулась и кивнула. Правильно!
Стереть память, конечно, а потом вернуть.
Насупилась. Это получается, ни компенсации, ни девочек спасти? Ну как-то не очень
Ты хоть раз стирал женскую память? Я да! И скажу я тебе, стирается не то, что было в последние несколько часов, а все то, о чем они в принципе думали. То есть велика вероятность, что она потеряет девяносто процентов своей памяти без возможности восстановления.
Так! Нет, ну совсем уже фигня какая-то. Что же, я даже маму родную не вспомню?
Если ты хочешь покалечить женщину вперед! Посмотрим, что на это скажет его величество.
Наступила гнетущая тишина. А потом зловещее:
Это угроза?
Я уже совсем не понимала, что говорит ректор, а что министр. Но один из них точно хотел от меня избавиться. А второй хотел оставить. В данном случае и не поймешь, кто же добрый, а кто злой полицейский.
Если ты хочешь покалечить женщину вперед! Посмотрим, что на это скажет его величество.
Наступила гнетущая тишина. А потом зловещее:
Это угроза?
Я уже совсем не понимала, что говорит ректор, а что министр. Но один из них точно хотел от меня избавиться. А второй хотел оставить. В данном случае и не поймешь, кто же добрый, а кто злой полицейский.
Это просьба. Сейчас самое время напомнить, что ты мне задолжал.
Это несопоставимо! рыкнул второй в ответ. Ты хочешь, чтобы я покрывал этот беспредел? А об академии ты подумал? Ее уж точно закроют, если все всплывет.
Если закроют, опять встанет вопрос о поиске подходящих невест, и его решение затянется на десятилетия. Потому я хочу все уладить по-тихому. Если мы доложим о ней, это только подтвердит теорию о том, что землянки проблема. Нам нужно оставить ее, найти ее лаха и повторить оплодотворение. Повторять до бесконечности, пока она не забеременеет.
Охренеть!
Второй издал страшный звук. То ли страдальческий стон, то ли злой рык, а может, и все вместе.
И как ты собираешься его искать? Забрасывать письмами каждого лично и выпрашивать конфиденциальную информацию? Они не признаются, как зовут невесту, не назовут отличительные черты. К тому же она не единственная Валерия.
Но согласись, самая запоминающаяся.
Я хмыкнула и сложила руки на груди. И повисла подозрительная тишина. Ну! А дальше?
Дверь резко распахнулась, и на пороге возник министр. Сцепив челюсти, он окинул неприветливым взглядом всю застывшую и ошеломленную меня и резко захлопнул дверь. Да так сильно, что я вскрикнула от неожиданности и громкого звука.
Это издевательство! заорал он.
Дверь опять открылась, и на этот раз я увидела ректора. Он смерил меня приблизительно таким же взглядом и втянул в кабинет за локоть.
Валерия, начал он торжественно. Боюсь, нам придется сотрудничать и дальше.
Сотрудничать? процедила я. Это вы так называете насилие над женщиной? Боюсь, нам с вами придется перестраивать весь быт и в принципе менталитет Лахуса, если вы хотите, чтобы я осталась.
Глава 4
Я снова вжалась в кресло. Стр-р-рашные они!
Ты сказал, что оглушил ее! с укором крикнул министр. Нервный какой-то.
Я так и сделал, в тон ему процедил ректор и глянул на меня. Судя по лицу, пришел к какому-то умозаключению и спокойнее добавил: Но она ведь не беременна.
Этих слов хватило и министру. На его лице тоже появилось то самое понимание ситуации, и он тихонечко выругался. Причем уже по-русски. А я не смогла скрыть улыбки.
Память мне стирать не дело, подытожила я. Просто портал откройте, я домой вернусь и все на этом.
Мы не открываем порталы, ответил ректор скупо. Больше ничего пояснять не стал. Подумаешь! Я и сама напридумывать варианты могу.
Может, тогда он для меня сам откроется, если я так и останусь небеременной? Нет? Ну тогда, может, мне король его откроет, если узнает, что я здесь против воли? А, погодите! Здесь же все против воли.
Мужчины, кажется, начали соревноваться в испепелении меня взглядами. Пока побеждал министр. От него вообще мурашило до холодка по спине. Но показать страх значит потерять последний шанс на спасение.
Не боюсь я их. Ничего они мне не сделают. Не дамся!
Ректор резко шагнул ко мне, и я взвизгнула, вжавшись в бедное кресло максимально. А эта падла даже ухмыльнулась так ему меня пугать понравилось.
Всего лишь хочу предложить тебе помощь, поведал он и подал руку.
Я в состоянии подняться сама, спасибо. А что, я уже куда-то иду?
Идешь.
И куда же?
В спальню. И опять нахальная ухмылочка. А у меня уже совсем никакого на них терпения не осталось. И нервы у меня ни к черту с этим месячным отчетом.
Встала, сжала пальцы в кулаки, с вызовом посмотрела на ректора и зашипела:
Очень надеюсь, что в свою. И очень надеюсь, что эти грязные намеки о моем предстоящем насильственном оплодотворении наконец закончатся.
А после к министру обернулась и добавила не менее грозно:
Сейчас взорвусь. Честное слово, я на грани. И тогда за себя не отвечаю.
Вот его вроде проняло. Ректора нет. Он издевательски хмыкнул и обратился к Эльдеону, как будто меня в комнате не было:
По большому счету нам не обязательно искать именно ее лаха. В этом деле любой сойдет. А потом все свалим на портал. Ошибка произошла. Бывает
Я предупреждала?
Слушай, ты! зашипела я на этого противного лаха и ткнула в его каменную грудь пальцем. Потом ткнула еще раз и только собралась продолжить, как мою вторую руку схватил министр. И так резко отдернул от заметно удивленного ректора, что даже голова закружилась.
Иди к остальным, я поговорю с ней.
Уверен? холодно спросил Вальд. Резкие изменения в тоне его голоса и поведении заставили меня напрячься. Заодно и указания Эринса вспомнились о том, что ректору «тыкать» нельзя. В этом дело, что ли?
Эйревальд! грозно рыкнул министр, и эсмин Вальд не стал больше спорить. Только у двери бросил:
Ее нужно держать под присмотром. В северной башне.
Министр кивнул. А как только двери закрылись, я окончательно осознала, что все это не сон и я не дома. Это пришло вместе с пониманием, что здесь я действительно беззащитная слабая женщина, а в руках у местных мужчин вся власть. И только от их настроения зависит подать руку женщине или сломить ее.
Сглотнула застывший в горле ком, когда эсмин Эльдеон начал медленно оборачиваться. Все в его жестах вопило об опасности.
Обращаться к мужчинам на «ты» имеет право только жена, начал он тихо и зловеще. В интимной обстановке.
Я на всякий случай кивнула. Ну хорошо. Понятно все.
И обращаясь к лаху подобным образом, ты бросаешь ему вызов. А мы не такие, как ваши мужчины, Валерия. Мы принимаем приглашение буквально и незамедлительно. Особенно если женщина не обременена беременностью и очень уж желает в полной мере насладиться сексуальной жизнью.
Я опять кивнула. А потом подумала и отрицательно покачала головой.
Не, я уже не хочу.
Сказала и уперлась в стену. Все это время министр крохотными шажками подкрадывался, а я отступала. Вот и доотступалась, что оказалась зажатой между ним и стеной.