Тем временем явился Ефим. В отличие от Егора ветеран был чисто выбрит даже без усов. Прихрамывая, он вошел в столовую и поклонился.
Звали, матушка?
Тут вот люди спрашивают, графиня указала на меня, в добром ли состоянии наши пушки? Имеется ли к ним пороховой запас, запальные трубки, ядра, картечь?
Пушки исправны, доложил фейерверкер. Как раз на неделе чистил. Орудие, оно пригляда требует. Пороха есть чуток, запальные трубки найдем, а вот ядер и картечи не имеется.
Совсем? спросил я разочарованно. М-да, облом.
Разве что охотничий припас, ответил Ефим, почесав в затылке. Пули и картечь, фунтов пять от покойного графа остались. По разу выпалить хватит. Только далеко эта картечь не полетит легкая.
Нам далеко не нужно, обрадовался я. Стрелять будем от крыльца в сторону ворот.
Это в кого? удивился фейерверкер.
Поляки к нам собираются приступать, сообщила графиня. Завтра.
Эти усмехнулся старик. Пусть лезут! Встретим
Вы уверены, Платон Сергеевич? нахмурился штабс-капитан. Что поляков следует впустить во двор?
Посудите сами, Семен Павлович, чем нам помогут пушки за оградой? Один залп и все. Ну, убьем нескольких поляков, остальных только раззадорим. Их нужно заманить во двор, причем, без коней. В седле всадник сильнее пехотинца, а вот спешенный уступает, не приучен так биться.
Как вы собираетесь их к этому принудить?
Поляки наверняка знают, что в имении солдат мало вызнали у убитого мальчишки. Иначе с чего его резать? Пусть так и думают. А мы подымем егерей и тихонько приведем в усадьбу. Лучших стрелков поставим к окнам второго этажа, остальных спрячем внутри. Затаимся. Поляки подскачут к воротам, и вот тут егеря станут стрелять из окон. Убьют сколько-то, остальные спешатся. Ограда усадьбы высока, но недостаточно, дабы укрыть от пуль конного в седле. Умирать они не захотят.
А если станут скакать вкруг имения и палить в нас поверх ограды?
Пусть попробуют. Егеря укрыты за стенами, попади в них с седла! Да и стреляют они метче. Это в поле кавалеристы могут караколировать[52], здесь не выйдет. Спешатся и попробуют открыть ворота, дабы ворваться разом и перебить защитников это лучшее решение при таких обстоятельствах. Следует позволить им ворваться в двор. И вот тут выпалят пушки. Затем вступят в дело егеря: выйдут из дома и дадут залп. После него в штыки! К тому времени численность неприятеля сравнится с нашей или, возможно, уменьшится. В штыковом бою егерь сильнее спешенного кавалериста, да и ружье длиннее сабли.
Я видел у них пики, сказал Егор.
Пешими ими не воюют, покачал головой я. Непривычны к этому кавалеристы.
Добро придумал! внезапно сказал Ефим. Ай, врежем супостатам!
Он расплылся в улыбке, показав щербатый рот.
Вы так воевали в Испании? спросила графиня.
Да, соврал я. Там только и спасения было: найти дом, укрыться в нем и отстреливаться от противника. Без пушек такую крепость не взять, а артиллерии у поляков нет.
Принимая бой здесь, мы подвергаем опасности женщин, неуверенно сказал Спешнев.
Наталья Никитична и Аграфена Юрьевна покинут дом этой ночью вместе с дворней. Укроются где-нибудь. Незачем им находится под огнем.
Это с чего ты стал распоряжаться в моем доме? возмутилась графиня.
Потому что хочу, чтобы вы жили, отрезал я. Негоже женщинам умирать под пулями. Да и нам, защитникам, на душе легче, когда вас нет за спиной.
Мама! воскликнула графинюшка.
Ладно, вздохнула помещица. Будь по-твоему. Я-то смерти не боюсь старая уже, да вот Грушу жалко. Худо ей придется без меня. Готовь свою диспозицию, лекарь, вижу, что разумеешь. Пойдем, дочка! Собраться нужно. Прошка, Яков, за мной! Егор и Ефим, остаетесь. Помогайте офицерам!
В карете обложитесь подушками, посоветовал я. У вас спина больная, беречь нужно.
Графиня пристально посмотрела на меня, затем вдруг подошла, обхватила голову ладонями и поцеловала в лоб. После чего проделала тоже со Спешневым, заставив того смутиться. Я бы предпочел подобный жест от Груши, но выбрать мне не дали.
Егор, Ефим! велела графиня, обернувшись к инвалидам и указав на нас. Слушать их, как меня!
Сделаем, матушка! поклонились ветераны.
Ну, что, сказал штабс-капитан, после того, как дамы и лакеи ушли. Начинаем готовиться. Егор, отправляйся в деревню и подымай егерей. Но прежде разбуди фельдфебеля он где-то в доме спит, и пришли к нам. Передай егерям: ранцы не брать, только лядунки с патронами.
Я еще мужиков подыму, пообещал Егор. Пусть берут вилы и ослопы[53].
А пойдут? засомневался Спешнев.
Микитку им покажу, сказал Егор. Схожу за мальцом и вынесу его к усадьбе. Пусть глянут, чего их детей ждет. Пойдут, ваше благородие, не сумлевайтесь.
Только в поле со своими ослопами не лезьте, посоветовал я. Поляки вырубят, как капусту.
Не боись, лекарь! хмыкнул отставной унтер. Понятие имеем. Не менее твоего воевал, как бы не более.
Он напялил колпак на голову, взял фузею и вышел.
А я заряды подготовлю, сказал Ефим и заковылял следом.
Ну, что, Платон Сергеевич, вздохнул Спешнев. Угодили мы с вами, как кур в ощип. Отдохнули, значит, лошадьми и провиантом разжились. Эх!..
Я взял со стола трубку их, как и шкатулку с табаком забыли унести, набил чашку и раскурил от снятой с канделябра свечи. Ядреный табачный дым продрал горло и привел скачущие мысли в порядок. Курение гадость, конечно, но иногда помогает.
Ничего, Семен Павлович! сказал, вернув свечку на место. Прорвемся!
С опушки усадьба выглядела покинутой: ворота закрыты, вокруг ни души ни людей, ни животных. Маре приходилось бывать в гостях у местных помещиков поляки принимали их радушно, и он помнил, что в усадьбах еще затемно начинается суета: бегают слуги, бредут мимо поместья выгоняемые на пастбища коровы, женщины несут воду на коромыслах, а из труб поварни тянется к небу дым. Здесь же ничего подобного не наблюдалось.
Странно, сказал он, складывая подзорную трубу. Как будто все вымерли. Не нравится мне это. Как бы не засада.
Просто русские еще спят, улыбнулся капитан. Ленивые скоты. Сейчас мы устроим им побудку.
Он повернулся к застывшей на опушке роте и указал рукой на усадьбу.
Напшуд[54]!
Строй всадников сорвался с места. Набирая скорость, рота помчалась по лугу, оставляя росной траве темный след. Когда последний всадник проскакал мимо, Маре дал шенкеля своему жеребцу и зарысил следом. Ему нет нужды присутствовать в первых рядах, пусть шеволежеры геройствуют им за это награда обещана.
Расстояние от опушки до усадьбы рота преодолела в считанные минуты. Первые всадники подскакали к воротам и попытались запрыгнуть во двор, встав на седлах. В тот же миг створки окон второго этажа дома разлетелись в стороны, и из темных проемов наружу высунулись стволы с блеснувшими в утренних лучах солнца штыками.
Засада! закричал Маре, но его не услышали. Затрещали выстрелы, дом окутал пороховой дым. Смельчаки, пытавшиеся заскочить во двор, упали на землю. И не только они. Рядом выпали из седел еще несколько шеволежеров.
Капитан что-то прокричал, махая руками, и поляки стали спешно покидать седла. Коноводы, подхватив поводья лошадей, под прикрытием ограды увели их к видневшимся в стороне строениям. Все это шеволежеры проделали в считанные минуты чувствовалась выучка. Подумав, Маре тоже спешился и, ведя жеребца на поводу, подошел ближе. Капитана он нашел неподалеку от ворот тот отдавал распоряжения своим лейтенантам.
Вы были правы, полковник, сказал он, увидев Маре, нас ждали или увидели своевременно. Я потерял пятерых. Ничего! он скрипнул зубами. Русские за это заплатят. Кишки вытащим!
Что намерены делать? спросил Маре.
Сейчас карабинеры дадут залп по окнам, он указал на шеволежеров, которые заколачивали в стволы пули с помощью шомполов и молотков. Пока русские придут в себя, мои люди запрыгнут во двор и откроют ворота. Мы ворвемся внутрь и довершим дело.
А если там все егеря?
Мои люди заглянули за ограду со всех сторон. Во дворе никого. Будь русские здесь, то стояли бы шеренгами. Это обычная тактика пехоты отбиваться от кавалерии в плотном строю. Поэтому я приказал увести лошадей здесь с ними не развернуться. С десятком солдат мы справимся быстро, а потом повеселимся здесь и деревне, капитан ощерился. Стребуем долг.
Со второго этажа дома вновь ударили ружья, над головами офицеров свистнули пули. Неподалеку вскрикнул и упал на траву шеволежер с карабином.
Отойдите в сторону, господин полковник! сказал капитан. Не хватало, чтобы вас подстрелили. Я хочу получить обещанную награду, без вас ее не дадут. Мы начинаем.
Он прокричал команду. С десяток шеволежеров отбежали от ограды, вскинули карабины и выстрелили по окнам второго этажа. Тем временем двое других, подсаженные товарищами, перелезли через ворота и спрыгнули во двор. Спустя мгновение тяжелые створки поползли в стороны, открывая проход во двор.
Вот и все! оскалился капитан и выхватил из ножен саблю. Напшуд!
Шеволежеры, заревев, толпой устремились в ворота. Капитан побежал следом. Маре запрыгнул в седло русским стрелкам сейчас не до него. Сейчас поляки выломают двери в дом в руках передовых шеволежеров он разглядел саперные тесаки и закончат дело. «Толковый у них командир, подумал Маре. Надо будет отметить в рапорте»
Додумать он не успел во дворе выпалила пушка. Завизжала, пролетев мимо картечь. Маре не успел прийти в себя, как грохнуло второе орудие. Из открытых ворот выполз дым, на короткое время закрыв происходящее во дворе. «Откуда у русских пушки? изумился Маре, привставая на седлах. Шеволежеры не докладывали».
Набежавший ветерок снес пелену дыма, и открывшаяся взгляду картина ужаснула полковника. Все видимое пространство от ворот во двор было завалено телами. Некоторые из них шевелились, другие лежали недвижимо. Наконец, показались живые шеволежеры они бежали обратно, спотыкаясь о тела товарищей, падали и снова вставали. Среди них метался капитан. Размахивая саблей, он пытался остановить подчиненных. В этот миг во дворе грохнул ружейный залп, следом второй. Эти залпы оказались не такими жидкими, как со второго этажа прозвучали мощно и слитно. Ударили десятки ружей. Выронив саблю, рухнул капитан шеволежеров, рядом упали и другие кавалеристы. Уцелевшие выбежали наружу. Со двора раздалось яростное «А-а-!», из ворот стали выскакивать егеря. Догоняя непривычных к бегу шеволежеров, которым вдобавок мешали путающиеся в ногах ножны, они кололи их в спины штыками. Самые прыткие из поляков, тем не менее, уже приближались к строениям, за которые коноводы успели увести лошадей. Сейчас они прыгнут в седла и покажут русским, кто царь на бранном поле.