>Сквозь придворный фильтр должно было пройти все, что прибывало из королевского владения в широком смысле, из королевства, прежде чем достичь короля; через фильтр двора должно было пройти все исходящее от короля, прежде чем попадало в страну. Даже самый абсолютный король воздействовал на свою страну лишь через посредство живущих при дворе людей. Таким образом, двор и придворная жизнь были местом, откуда неограниченные в своей власти короли эпохи старого порядка получали весь свой жизненный опыт, свое представление о людях и о мире. Поэтому социология двора оказывается в то же время социологией королевской власти.
Разумеется, эта первостепенная сфера действия королей двор не могла остаться незатронутой постепенным расширением и растущим размером сферы королевского господства. В результате этого процесса перед королем-домохозяином встала необходимость править из своего дома и через посредство своего домашнего и дворового хозяйства всей большой страной, и она оказывала, понятно, преобразующее воздействие на это дворовое хозяйство, на сам Maison du Roi[19]. Самый заметный продукт этого взаимовлияния размеров страны и размеров королевского дворового хозяйства это дворец, это Версальский двор, в котором самые глубоколичные действия короля всегда имели церемониальный характер государственных актов, а вне его каждый государственный акт приобретал характер личного действия короля.
Не все социальные объединения или формы интеграции людей являются одновременно жилыми или жилищными единицами. Но все эти формы можно характеризовать определенными типами организации пространства. Ведь они всегда бывают объединениями взаимно соотнесенных, друг с другом связанных людей, и даже при том, что характер или тип этих отношений, конечно же, никогда не могут быть выражены до последней и существенной детали в пространственных категориях, их все же всегда можно выразить также и в пространственных категориях. Ибо каждому виду совместного пребывания людей соответствует определенная организация пространства, в котором входящие в то или иное объединение люди пусть не все сразу, но, по крайней мере, частями действительно пребывают или могут пребывать совместно. А потому и отражение социального объединения в пространстве, свойственный ему тип организации пространства есть наглядная и в буквальном смысле слова зримая репрезентация его своеобразия. В этом смысле жилищные условия людей двора дают нам верное и в высшей степени наглядное представление об общественных отношениях, характерных для придворного общества.
Расселение придворных характеризуется прежде всего тем, что все они или, по крайней мере, значительная часть их имели одновременно квартиру в доме короля в Версальском дворце и особняк (hôtel) в городе Париже. Загородные дома, которые также имелись у большинства, мы можем в данной связи не принимать во внимание.
Версальский дворец основное вместилище французского двора, местожительство придворной знати и короля нельзя рассматривать и понять сам по себе. Он образует кульминационный феномен иерархически структурированного во всех своих проявлениях общества. Нужно видеть, как живет придворная знать у себя дома, чтобы понять, как живет король и его знать при нем. Городские дома знати (hôtels) показывают нам в относительно ясной и простой форме социологически значимые жилищные потребности этого общества. Они же, только умноженные, взаимопереплетенные и дополнительно усложненные особыми потестарными и представительскими функциями королей, определяют одновременно и облик королевского дворца, помещающего в себе придворное общество как целое.
Здание, в котором проживала придворная знать, ancien régime, называлось в зависимости от ранга обладателя и, соответственно, от своей величины особняком (hôtel) или дворцом (palais). В Энциклопедии[20] воспроизведен план подобного особняка[21]. Пояснения Энциклопедии к нему и отдельные статьи дополняют представление о функциях отдельных его частей и помещений. Что в них значимо для социолога?
Мы видим перед собою здание, части которого сгруппированы вокруг большого прямоугольного двора. В торце, граничащем с улицей, двор ограничен закрытой с уличной стороны колоннадой, в центре которой большие ворота (porche) образуют вход и одновременно проезд для карет. Справа и слева, вдоль обоих флигелей эта колоннада продолжается до центрального здания в другом торце двора, так что от входа всегда можно дойти до главного дома, не замочив ног. Это центральное строение, за которым и рядом с которым простирается большой сад, предназначается для общественных комнат; примыкающая часть флигелей заключает в себе частные апартаменты (appartements privés). С задней стороны их находятся, справа и слева, небольшие цветники, отделенные от большого сада то большой галереей, то ванными и туалетными комнатами. Наконец, в тех частях флигелей, которые расположены ближе к улице, помещаются конюшни, кухни, квартиры для прислуги и кладовые. Они группируются справа и слева вокруг двух хозяйственных дворов меньшего размера, именуемых нижними (basse-cour), которые отделены частями здания от малых цветников перед окнами частных покоев. В этих задних дворах, где производится часть кухонных работ, где между стойлами ставят экипажи посетителей, после того как их владельцы сошли на землю в большом дворе перед лестницей центрального здания, протекает жизнь челяди (domestiques).
Как мы видим, люди королевского двора создали для себя в своих домах своеобразный тип городского жилища. Хотя это дома городские, но в их устроении еще ощущается связь с усадьбой землевладельца. Еще остался усадебный двор, но из всех его функций осталась только функция подъезда и репрезентативного пространства. Конюшни, кладовые и квартиры прислуги все еще сохранились, но они срослись с господским домом, а от окружающей природы остались только сады.
Эта типологическая связь городского дома с сельской усадьбой[22] симптоматична. Придворные конечно же городские жители, и жизнь в городе до известной степени накладывает на них свой отпечаток. Но их связь с городом не так прочна, как у работающей буржуазии. Большинство из них имеют еще одно или несколько поместий. От этих поместий не только происходят обычно их имена, но, как правило, и немалая часть их до ходов, и время от времени они удаляются в эти поместья.
Их общество всегда одно и то же, но место жительства меняется: то они живут в Париже, то отправляются с королем в Версаль, в Марли или в другой его замок, то обитают в одном из своих собственных загородных замков, то гостят в поместьях своих друзей. Эта своеобразная ситуация жесткая привязанность к своему обществу, которое является их подлинной родиной, при относительно легко меняемом месте проживания не в последнюю очередь определила их характер и характер их домов. Все в этих домах об этом мы еще будем говорить вскоре указывает на тесную связь владельца с этим обществом, и почти ничто в них кроме, может быть, скученности различных комплексов в единое целое не указывает на функциональную связь строения с городом. Едва ли пришлось бы устроить что-нибудь в нем иначе, если бы этот дом строился в деревне. Его владельцы включены в городской контекст исключительно как потребители, если не считать их включенности в само парижское придворное общество. Такой уровень потребления можно, как правило, при достаточном числе прислуги, почти с тем же успехом обеспечить и в деревне. Разве что потребление предметов роскоши указывает на городскую жизнь.
Относительная сменяемость места была, что понятно, тесно связана с имевшейся у этих дам и господ возможностью располагать значительным персоналом прислуги, от интенданта и метрдотелей, на которых были возложены распоряжение доходами, забота о порядке и уюте в доме и надзор за прочим персоналом, до кучеров и лакеев, обеспечивавших передвижение. Власть над множеством служащих составляла предпосылку этой специфически ограниченной мобильности; она освобождала придворных людей для решения тех далеко не всегда простых задач, которые ставила перед ними жизнь при часто переезжающем дворе и в среде придворного общества.
Сами придворные люди не очень много говорят об этих людях, руки которых их поддерживают. Челядь живет как бы за кулисами, перед которыми разворачивается большой спектакль придворной жизни; поэтому и в дальнейшем нам мало придется говорить о ней. Но здесь, рассматривая тот дом, в котором живет придворная знать, мы можем и должны, прежде всего, бросить взгляд за кулисы.
Наблюдая жизнь и занятия, осуществляющиеся вокруг двух хозяйственных дворов[23], мы видим многообразие персонала, дифференциацию служб, весьма характерную для притязаний и вкусов, для культуры домашней жизни в этом обществе. Здесь есть интендант дома[24], исполняющий все деловые поручения хозяина и хозяйки. Есть дворецкий, который надзирает за прислугой и, например, сообщает господину о том, что стол накрыт. Здесь назовем особенно характерный пример мы обнаруживаем не только большую кухню и кухню поменьше под названием буфетная (garde-manger), где хранят скоропортящееся десертное мясо, в особенности птицу[25], но сверх того еще одну кондитерскую кухню (office) с особыми печами и утварью, где готовятся в том числе компоты, варенья и мелкая выпечка. За этой кухней наблюдает главный кондитер (chef doffice), которого не следует путать с шеф-поваром (Chef du cuisine). Рядом с нею имеется отдельная плита, дающая особенно нежное тепло, она служит для производства бисквитов, тортов (gateaux) и тому подобной сухой выпечки; с нею соседствует еще одна кухня, называемая laboratoire doffice, где изготовляется мороженое и, как говорит Энциклопедия, производятся прочие работы, которые создавали бы влажность в вышеперечисленных помещениях[26]. Далее, рядом с нею имеется особенно надежно запирающаяся комната, Office paré, где под надзором главного официанта (Officier doffice), которому, в числе прочего, поручено наблюдать за сервировкой стола, хранится столовое серебро. Но иногда здесь завтракает и хозяин дома со своими друзьями.
Полезно для понимания дальнейшего пояснить на примере степень дифференциации того, что кратко именовалось столовой службой (bouche), всего комплекса, связанного с едой и питьем. Ибо для того же, для чего в доме знатного дворянина было только по одной или по две комнаты, в Maison du Roi имелось по целому большому апартаменту, и руководство каждым отделением королевской кухни (в широком смысле слова) например, фруктовой (fruterie), где приготовлялись для стола фрукты всякого рода, или винной (sommellerie), или хлебной (pane terie), где содержали, охраняли и распределяли хлеб и вино, было весьма высокоценимой и высокооплачиваемой придворной должностью. Так, почти все, что в крупном масштабе имеется у короля, можно найти в меньшем размере и у знатного дворянина. Не забыта даже швейцарская стража. Маленькое помещение между входом, конюшнями и каретным сараем называется швейцарской (logement du Suisses)[27]. Но, конечно, конкретный дворянин не всегда поручал охрану своего дома настоящим швейцарцам. Часто довольствовались тем, что наряжали лакеев в униформу швейцарских гвардейцев[28].