Воистину, отозвался я. И мы ничего другого не скажем.
Даже Холмса, казалось, это удовлетворило он кивнул и еще раз улыбнулся.
Итак, брат, рассказывай. Что же произошло с последним из покушавшихся?
Его зовут Майкрофт придвинулся ближе, словно даже у стен нашего купе могли быть уши, Алек Мортон, и ему всего лишь двадцать лет. Я надеялся, что он не связан ни с какой сетью заговорщиков, и тогда было бы не важно, кто он такой. Но, к сожалению, я не могу больше исключать существование обширного заговора, хотя и продолжаю считать, что Алек был ничего не подозревающей пешкой в руках заговорщиков. Дело в том, что Алек ускользнул от конвоиров, когда его депортировали в Южную Африку, и в этом ему помогли некие иностранные агенты. Он покинул корабль предположительно в компании упомянутых агентов и исчез, а произошло это в бременском порту
Воцарилось довольно долгое молчание, и наконец я едва ли не прошептал:
Немцы? Но не будете же вы утверждать, что это они уже столько лет пытаются расправиться с Ее Величеством?
Не то чтобы «столько лет», доктор, ответил Майкрофт. Но относительно последних нескольких я бы не взялся утверждать с определенностью. На протяжении большей части правления Ее Величества меж нами и Пруссией, а также прочими немецкими землями, объединенными канцлером Бисмарком[13] в империю, было скорее дружеское соперничество, нежели вражда. Среди предков нашей королевы немцев едва ли не больше, чем англичан, да еще все ее дети и внуки, которые, как я уже сказал, занимают не последние места в германской да и всей европейской аристократии. Не зря Ее Величество именуют «бабушкой Европы».
Ведь матушка нынешнего германского императора приходится королеве дочерью? уточнил я; оба мои спутника кивнули, но незаметно было, чтобы эта мысль принесла им облегчение.
Да, Ее Величество имеет такую сомнительную честь, ответил Майкрофт. И обращает это родство на пользу нашей страны. Ведь Ее Величество не гнушалась, уже будучи стареющей вдовой, брать уроки управления государством у самого Дизраэли[14], и у Бисмарка, и готова была следовать мудрой прусской политике поддерживать добрые отношения меж Британией и Германией, хотя лично ненавидела Бисмарка ничуть не меньше, чем любила Дизраэли. Впрочем, позже дела приняли такой оборот, что королеве пришлось пожалеть об отставке и последующей смерти «железного канцлера»: она твердо верила в свою власть над внуком, ныне единоличным правителем Германской империи, но события показали, что этим человеком не способен управлять никто ни любящая бабушка, ни гениальный государственный муж, ни даже специалист по душевным болезням
При упоминании об умственной нестабильности кайзера Шерлок Холмс презрительно вздохнул:
Ах, Майкрофт, если бы я мог сказать, что ты преувеличиваешь! Но ты говоришь, что Алек Мортон служил этому неуравновешенному правителю? Возможно, кайзеру надоело ходить привязанным к бабушкиной юбке, и он решил перерезать тесемки пусть недостаточное, однако же единственное средство, что его хоть как-то сдерживало.
Не то чтобы «столько лет», доктор, ответил Майкрофт. Но относительно последних нескольких я бы не взялся утверждать с определенностью. На протяжении большей части правления Ее Величества меж нами и Пруссией, а также прочими немецкими землями, объединенными канцлером Бисмарком[13] в империю, было скорее дружеское соперничество, нежели вражда. Среди предков нашей королевы немцев едва ли не больше, чем англичан, да еще все ее дети и внуки, которые, как я уже сказал, занимают не последние места в германской да и всей европейской аристократии. Не зря Ее Величество именуют «бабушкой Европы».
Ведь матушка нынешнего германского императора приходится королеве дочерью? уточнил я; оба мои спутника кивнули, но незаметно было, чтобы эта мысль принесла им облегчение.
Да, Ее Величество имеет такую сомнительную честь, ответил Майкрофт. И обращает это родство на пользу нашей страны. Ведь Ее Величество не гнушалась, уже будучи стареющей вдовой, брать уроки управления государством у самого Дизраэли[14], и у Бисмарка, и готова была следовать мудрой прусской политике поддерживать добрые отношения меж Британией и Германией, хотя лично ненавидела Бисмарка ничуть не меньше, чем любила Дизраэли. Впрочем, позже дела приняли такой оборот, что королеве пришлось пожалеть об отставке и последующей смерти «железного канцлера»: она твердо верила в свою власть над внуком, ныне единоличным правителем Германской империи, но события показали, что этим человеком не способен управлять никто ни любящая бабушка, ни гениальный государственный муж, ни даже специалист по душевным болезням
При упоминании об умственной нестабильности кайзера Шерлок Холмс презрительно вздохнул:
Ах, Майкрофт, если бы я мог сказать, что ты преувеличиваешь! Но ты говоришь, что Алек Мортон служил этому неуравновешенному правителю? Возможно, кайзеру надоело ходить привязанным к бабушкиной юбке, и он решил перерезать тесемки пусть недостаточное, однако же единственное средство, что его хоть как-то сдерживало.
Увы, все не так просто, ответил Майкрофт. В противном случае нам довольно было бы представить Ее Величеству доказательства, и через считаные дни Германия оказалась бы в одиночестве, всеми отверженная никто не осмелился бы иметь с ней дело, разве что закадычные друзья кайзера, турки. Я должен сказать, что дело гораздо запутаннее и внушает большее беспокойство: нам так и не удалось установить, кто же эти немецкие друзья Мортона. Мы не можем исключить возможность, что он действовал и до сих пор действует по наущению кайзера или кого-то связанного с Германской империей и в то же время мы не можем доказать, что приказы ему поступали с той стороны.
Холмс обернулся на лице его читалось необычное изумление:
Но ведь вы знаете еще что-то? Иначе зачем нас сюда вызвали, да еще таким странным образом?
Майкрофт поднял брови и неловко поерзал на сиденье:
Мортон родом из Глазго, из семьи потомственных опытных рабочих, в основном штукатуров. Года полтора назад он стал наведываться в консульство Германии в этом городе. Мы беседовали с тамошними сотрудниками и о результатах этих бесед известили как Ее Величество, так и посольство Германии. Мортон желал узнать, каким образом он может совершить длительную поездку в город Бремен, чтобы навестить больную бабушку. Здесь есть только одна загвоздка, о которой нас известило наше собственное консульство в Бремене.
У Мортона нет бабушки в Германии? спросил я.
Точно, доктор. Вообще никаких немецких родственников. Сами немцы должны были об этом знать, однако предпочли не ставить нас в известность о том, что Мортон их обманул.
А он бывал в Германии до того, как совершил покушение на Ее Величество? поинтересовался Холмс.
Если и бывал, мы не нашли никаких доказательств этого. Но со времени покушения мы узнали много интересных, хоть и не связанных между собой на первый взгляд фактов. Например, о семье Мортона: многие из его родственников, включая отца и брата, в разное время работали в бригаде штукатуров, которую возглавлял не кто иной, как Деннис Маккей человек, которого нашли вчера убитым в Холируд-Хаусе. И это еще не все: полиции известно, что Маккей тайно занимал важный пост в Националистической партии Шотландии.
«Зараз спробуйте-ка то, что вы учинили Деннису Маккею!» произнес Холмс, похоже изобразив шотландский говор террориста.
«Зараз спробуйте-ка то, что вы учинили Деннису Маккею!» произнес Холмс, похоже изобразив шотландский говор террориста.
Что-что? переспросил Майкрофт, но тут же понял, о чем речь. А, это сказал один из напавших на ваш поезд? Холмс кивнул, и Майкрофт воскликнул: Так, значит, это в самом деле были националисты.
Или, заметил Холмс, даровитые имитаторы.
Майкрофт взглянул на брата:
Ты знаешь, зачем кому-то понадобилось бы устраивать такой спектакль?
По лицу Холмса я видел, что у него есть какие-то соображения; но он лишь покачал головой и сказал:
Нет, брат, могу только предполагать; а предположений у нас и без того хватает.
Действительно. Ну хорошо, джентльмены. Я вижу, вы начинаете понимать весь масштаб дела, в которое вовлечены, и еще почему я вас пригласил именно таким образом.
Верно, сэр, отозвался я. Оно все меньше походит на расследование убийства и все больше на уж не знаю, как и сказать!
Зато я знаю, тихо сказал Холмс. Только говорить не хочется. Майкрофт, я постараюсь обозначить это как можно тактичнее: мне бы не хотелось думать, что мы с доктором Ватсоном станем пешками в какой-то запутанной интриге, что нас используют, чтобы навеки скрыть от общества истинную подоплеку этого дела.
Меня удивили эти слова: не потому, что мне подобное не приходило в голову, а потому, что Холмс считал брата способным на такое. Но Майкрофт, похоже, совсем не растерялся, даже наоборот.
Я понимаю твои чувства, Шерлок, просто сказал он. И на твоем месте, скорее всего, чувствовал бы то же самое. Дело, которое вы начинаете расследовать, может оказаться очередным и крайне запутанным заговором с целью покушения на королеву, и разворачивается оно в стране, история которой по большей части состоит из таких заговоров. Интрига пусть так, но я обещаю: я никогда не поставлю вас намеренно в такое положение, где вы будете вынуждены пойти на сделку с совестью. Тут старший брат одарил младшего мимолетной улыбкой. Даже в твоем своеобразном понимании этого слова.
Холмс пытливо посмотрел на брата, пока не торопясь являть взаимное братское расположение.
А твое положение доверенного лица и советника королевы?..
Майкрофт заерзал на сиденье с каким-то смущенным видом.
В Британии ныне есть люди и кое-кто из них, помельче рангом, сейчас едет с нами в поезде, которые уверены: чтобы защитить нашу королеву и нашу страну, мы должны позаимствовать методы наших соперников и врагов, как некогда было по всей империи. Мы должны уметь обманывать не только царьков враждебных племен в Африке и Азии, не только продажных европейских агентов и их державы, но и наших собственных людей, если они недостаточно безжалостно или рьяно отстаивают наши общие интересы. Но наша правительница, рискуя собственной жизнью, доказала, что без этого можно обойтись; показала, что Британская империя может поступать вразрез с порочными традициями шпионских сетей, тайных служб, заговоров и убийств традициями, что были установлены и поддерживались царствующими домами от Плантагенетов до Стюартов. Возможно, это безумие со стороны королевы но я с ней согласен. Потому я и провел всю жизнь на своем посту; и хотя иногда в силу необходимости я вынужден сотрудничать с безымянными типами вроде тех, которых вы уже видели, было бы гораздо лучше, если бы Тут он опять придвинулся, боясь (неоправданно, подумал я), что нас подслушают. Если бы мы нашли разгадку этого дела втроем, к удовлетворению Ее Величества и посрамлению всех этих агентов. Давайте же, короче говоря, рассматривать их как своего рода «страховку» ибо если мы не сможем предотвратить эту угрозу британской монархии, все равно ее надо предотвратить. Но если мы успеем раньше, королева будет нами очень довольна как уже неоднократно оставалась довольна вашими услугами трону.