Холмс пожал плечами и кивком указал на миссис Хэкетт.
Вы же знаете, Ватсон, мне с самого начала казалось, что старший и младший Хэкетты злы не на нас; их злоба лишь отражается в нашу сторону, а тайной целью ее является кто-то другой. Теперь я могу вам сказать, что этой целью был и остается лорд Фрэнсис.
Верно, сэр, отозвалась миссис Хэкетт; лицо ее и манеры были много спокойнее, чем накануне. И пока тут нет никого больше, дозвольте спросить как вы догадались?
По многим мелким деталям, миссис Хэкетт, ответил Холмс. Например, вскоре после нашего прибытия ваш муж подчеркнуто сообщил нам, что вы не только приготовили наши постели, но и согрели их; это мелочь, но очень важная. Будь мы совсем нежеланными гостями, вы бы, конечно, не стали так утруждать себя, и нам пришлось бы коротать ночь на неуютных холодных ложах.
Миссис Хэкетт покраснела и улыбнулась застенчиво и благодарно; кажется, она даже чуть-чуть развеселилась. Ясно, что женщина эта, кою я сперва полагал боязливой и слегка придурковатой женой домашнего тирана, в действительности была проницательна и так же способна к улаживанию сложных и опасных дел, как и сам Хэкетт, и какие бы трудности нам с Холмсом ни встретились, она окажется нашим надежным союзником.
Ох, доктор, да он сущий дьявол, объявила она не только со страхом, но и с немалой долей презрения. Но он Гамильтон из древнего, славного рода, которому вверено заботиться о Ее Величестве, когда она во дворце, и о самом дворце! Разве мы с мужем могли хоть слово сказать чужакам? Мы не смели! Лорд Фрэнсис ясно дал понять, что́ нам за это будет. Но мистер Холмс спасибо ему сделал так, что лорд Фрэнсис уехал, пускай только на сутки, и нам этого, слава Господу, хватило на то, что давно нужно было сделать. Начать с того, что я смогла добыть мистеру Холмсу эти волосы, какие он просил
У меня уже голова шла кругом от всех этих неожиданных открытий, и чтобы остановить кружение, я с силой швырнул нож и вилку обратно на поднос. Раздался грохот, и мои гости замолчали.
У меня уже голова шла кругом от всех этих неожиданных открытий, и чтобы остановить кружение, я с силой швырнул нож и вилку обратно на поднос. Раздался грохот, и мои гости замолчали.
Умоляю, подождите минуту, оба. Значит, так. Вы, миссис Хэкетт, сказали, что лорд Фрэнсис вовсе не тот радушный хозяин, каким кажется, а напротив злобный мучитель, который уже многие годы терзает дворцовых слуг?
Да, сэр, просто ответила женщина. И это, и еще того хуже. Моя племянница, может, и лишилась чести, поверив лживому языку Вилла-Верняка; но будь воля лорда Фрэнсиса, она лишилась бы ее много худшим способом, как уже бывало с другими служанками. Да только ему с самого начала дали понять дал тот, кто вправе это сделать, что с Элли баловство не пройдет; к тому же среди обслуги полно других девушек для его развлечения. Некоторым того только и надо было, помилуй Господи их душу, хоть лорд Фрэнсис покорности и не поощрял. Мерзкое чудище. Да, он любит, когда ему противятся, ведь тогда он может пустить в ход тот же хлыст, которым он лошадок до смерти загоняет, бедных животин
А вы, Холмс, прервал ее я, не в силах больше выносить этот скорбный перечень злодейств, совершенных доверенным лицом королевы. Вы говорите, что разгадали его низкую натуру сразу по прибытии во дворец?
Я не сказал, что сразу узнал о нем все, Ватсон, но я понял, что это именно он напал на нас в поезде.
Вы хотите сказать чуть не убил нас бомбой!
Разумеется, нет. Бомба должна была напугать нас, а не убить. Возможно, тот, кто ее собирал, и тот, кто ее бросил, хотели именно убить, но у кого-то другого были другие намерения. Как мы поняли еще тогда, бомбу делал человек, обладавший доступом к новейшим ингредиентам, но не имевший понятия, как с ними правильно обращаться, а это совсем не похоже на лорда Фрэнсиса. Тем более что, если бы бомба взорвалась при броске, взрыв был бы гораздо сильнее, чем он рассчитывал, и его бы наверняка тоже убило; вы сами видели, какой ужасный взрыв произвела такая же бомба, которую его приспешники всего лишь подбросили к путям, желая остановить поезд. Однако с нашим «подарочком» кто-то поработал до того, как лорд Фрэнсис пустил его в дело, шнур удлинили, чтобы дать нам возможность просто вырвать его с корнем, что мы и сделали.
Что вы и сделали, Холмс. Он из скромности отмахнулся. И кто же этот ангел милосердия? продолжал я.
А вы подумайте, Ватсон, откуда взялась бомба, ответил Холмс. И не забудьте про пироксилин. Единственное место в этом городе, где его можно раздобыть, замковый гарнизон, и даже там его мог достать лишь человек, который свободно ходит по гарнизону, не вызывая подозрений. Мы знаем, что Вилл Сэдлер работает в замке чинит и реставрирует всяческое оружие, но он не разбирается в современной артиллерии. Значит, он мог украсть пироксилин, приняв его за безобидную набивку для пыжей.
Я обдумал эту гипотезу и понял, что накануне ночью не додумался до нее лишь потому, что не хотел видеть британских солдат соучастниками в преступном заговоре Сэдлера.
Ну хорошо, сказал я. Вилл Сэдлер сконструировал бомбу. А кто ее доставил и откуда взялся второй образец волос? Как вы с этим справились?
Как уже сказала миссис Хэкетт, чтобы достать улики, надо было сначала убрать с дороги лорда Фрэнсиса, и я предположил, что, если Майкрофт задействует королевский приказ, Гамильтон не сможет отказаться. Майкрофт сразу же выполнил мою просьбу, не спрашивая, для чего мне это, и нам с миссис Хэкетт оставалось только пройтись по апартаментам Гамильтона в удобное для нас время, что мы и проделали сегодня утром.
У него полон чулан таких штук, доктор, вставила миссис Хэкетт. Можно подумать, он на театрах играет!
Актер, бесспорно, подхватил Холмс. Но, боюсь, «сцена» его весь город, где в личинах гораздо более действенных и приятных глазу, нежели та, кою надел он к нашему поезду, он без счета завоевывал молодых барышень, а то и делал с ними кое-что похуже. Как бы там ни было, я скоро нашел те аксессуары, что мы видели, после чего взял в библиотеке увеличительное стекло и с его помощью убедился образцы идентичны.
А я в это время позволил очаровать себя изысканными манерами и был совершенно бесполезен, сказал я, с виноватым видом снова беря нож и вилку.
Чепуха, Ватсон, если бы мы оба знали о двуличности лорда Фрэнсиса, кто-нибудь из нас обязательно сделал бы ложный шаг. Вы чувствовали неподдельную симпатию к нему в его приятной ипостаси, это усыпило его бдительность, и тем легче нам было уговорить его уехать. Кроме того, не вините себя слишком сурово, друг мой, за то, что дали себя провести хоть лорд Фрэнсис и дилетант, но он один из опаснейших преступников из тех, с кем мы когда-либо имели дело. Помните человека, называвшего себя Стэплтоном? Несколько лет назад.
А я в это время позволил очаровать себя изысканными манерами и был совершенно бесполезен, сказал я, с виноватым видом снова беря нож и вилку.
Чепуха, Ватсон, если бы мы оба знали о двуличности лорда Фрэнсиса, кто-нибудь из нас обязательно сделал бы ложный шаг. Вы чувствовали неподдельную симпатию к нему в его приятной ипостаси, это усыпило его бдительность, и тем легче нам было уговорить его уехать. Кроме того, не вините себя слишком сурово, друг мой, за то, что дали себя провести хоть лорд Фрэнсис и дилетант, но он один из опаснейших преступников из тех, с кем мы когда-либо имели дело. Помните человека, называвшего себя Стэплтоном? Несколько лет назад.
Ну конечно, ответил я. Дело Баскервилей.
Совершенно верно. У них много общего, хотя лорд Фрэнсис, должно быть, физически много сильнее Стэплтона. Помните, как он разбил окно в нашем купе?
Да уж не забуду. И все же, Холмс, как он встретил нас, когда мы прибыли во дворец! Наверняка в поезде у него была еще какая-то маскировка, кроме парика и усов, когда мы увидели его в истинном обличье, он был значительно меньше ростом.
Эффект осанки и голоса, Ватсон. Нарочитая сутулость, вялое рукопожатие, жеманный голос, подобострастные манеры и мы уже уверены, что перед нами мелкая, слабая особь. И все же вспомните мы с ним стояли глаза в глаза, когда говорили про несмываемый след пролитой во дворце крови.
Подумать только, и впрямь! Я даже припоминаю, что заметил это. Кажется, ваши слова привели его в негодование, он выпрямился и оказался одного роста с вами, то есть довольно высоким. Вы намеренно начали разговор такой грубостью?
Конечно. Как бы ни был умен противник, но, если он настолько самоуверен, что полагается на такую рудиментарную маскировку, его легко поймать на чуть более тонкую хитрость. Как только я определил его подлинный рост и силу, остальное быстро начало проясняться. Он ведь третий сын, а Гамильтоны хоть и древний род, как сказала миссис Хэкетт, но богаты лишь родословной, а не кошельком. Работать управляющим в королевской резиденции довольно унизительное занятие безо всяких перспектив. Но я должен признать, что лорд Фрэнсис выжал из этой должности все возможное. Когда он придумал этот план обогащения, ему не хватало лишь исполнительного подручного.
Миссис Хэкетт забрала у меня поднос, я зажег сигарету и, поднося к губам чашку с крепким чаем, поправил Холмса:
А! Вы, наверное, хотели сказать «подручных»?
Мой друг, казалось, на миг засомневался; повернувшись к экономке, он как будто взглядом спросил ее, не хочет ли она ответить на этот вопрос; и этим навел меня на мысль.
Погодите минуту! Миссис Хэкетт! Вы чуть раньше сказали, что будь воля лорда Фрэнсиса, ваша племянница лишилась бы чести гораздо более ужасным образом но его отпугнул тот, к чьим словам он не мог не прислушаться. А вы, Холмс, вы еще не сказали, у кого имелись причины намеренно оставить запал бомбы слишком длинным, чтобы мы успели обезвредить ее до взрыва. Похоже, вы оба намекаете на одно и то же я прав?
Холмс лишь глянул на экономку:
Миссис Хэкетт?
Женщина слегка присела в реверансе, повернулась, и, держа поднос одной рукой, другой открыла дверь спальни
А там, в дверном проеме, стоял Роберт Сэдлер, в полной мере являя свой рост и силу.
Холмс! заорал я, бросившись к постели и выхватив из-под подушки «наладонный защитник»; но друг мой только шагнул в сторону и оказался на линии огня. Черт возьми! Отойдите, а то я в него не попаду!