Но как, по-твоему, я должен был догадаться о коварстве Гамильтона? осведомился Майкрофт, когда миссис Хэкетт принесла графин сухого хереса и бокалы.
Прости меня, Майкрофт! сердито и громко ответил Холмс, как часто сердятся люди, смертельно испугавшись за близких родственников, а потом обнаружив, что те счастливо избежали опасности. Я думал, он носит такую фальшивую личину, что любой мало-мальски здравомыслящий человек не может не понять этого рано или поздно, как давным-давно поняли это слуги Холируд-Хауса. А вы с Ватсоном оба говорите, что не заметили ничего подозрительного
Дорогой мой Холмс, перебил я, сам уже начиная сердиться, я находился в обществе этого человека менее одного дня, а ваш брат не намного дольше. Как вы сами тогда сказали в поезде, у всех людей разные таланты и способности. Так что, я надеюсь, вы простите нам недостаток энциклопедических сведений о преступных типах и их разновидностях.
Отлично сказано, доктор, подхватил Майкрофт, осушив предварительно три бокала так легко, будто в них была вода, а не херес. Если бы я столько времени ползал по сточным канавам и опийным притонам, как ты, Шерлок, возможно, я бы тоже заметил, что лорд Фрэнсис нечестный человек
Преувеличение не довод в споре, Майкрофт, ответил Холмс, изо всех сил стараясь не повышать голос. Ты мог бы еще до приезда сюда заподозрить, что этот человек не таков, каким кажется.
Прошу, скажи мне, о товарищ по играм и друг моего детства, сказал Майкрофт, черпая уверенность в четвертом бокале хереса, как я мог это сделать.
Анализируя уже имеющиеся данные! парировал его брат. С самого начала было ясно, что это дело не связано ни с какими международными и политическими заговорами.
А? Майкрофт необычно резко вздернул голову. Честное слово, Шерлок, ты слишком далеко заходишь. Как ты можешь это утверждать?
Брат Холмс взял обеденный стул, повернул его, поставил боком к брату и сел, свесив руку через прямую спинку. Ты ведь должен был сомневаться серьезно сомневаться в том, что все эти попытки покушения на жизнь королевы, про которые ты рассказывал, как-то связаны между собой.
Казалось, что Холмс не спрашивает, а почти умоляет, и я вспомнил его слова, когда мы говорили о длинной цепи взаимосвязанных покушений «это уже слишком». Теперь я понял, что он тогда имел в виду нельзя воспринимать эту идею всерьез, однако и в буквальном смысле тоже: их было слишком много. И, очевидно, его брат в какой-то степени почувствовал то же самое. Майкрофт сделал глубокий вдох, нахмурился и сказал уже мягче:
В эту связь верят многие из тех, кому королева доверяет каждодневную заботу о своей безопасности. А я считаю, что эти люди ты понимаешь, я сейчас не могу назвать их имена всегда честны в своих мнениях. Кроме того, чтобы уговорить Ее Величество отнестись с пониманием к тем планам, которые могут действительно усилить ее безопасность, планы пришлось строить на определенных принципах, исходя из этих мнений.
В том числе абсурдных? спросил Холмс. Майкрофт, мы имеем девять попыток, совершенных молодыми людьми или подростками приблизительно одних и тех же лет. В этом возрасте, как ни в каком другом, мальчиков обуревает идея оставить след в окружающем мире. Таким юнцам кажется, что оставить свой след трудно, сложно и вообще недостижимо; и все же для отдельных неуравновешенных личностей всегда есть выход они могут добиться славы, уничтожив, или попытавшись уничтожить, того, кто уже достиг заметного положения в свете! Образ действий преступников во всех случаях был настолько одинаков, настолько своеобразен, что вывод можно сделать только один каждый из них прочитал о других попытках и решил сделать то же самое. Другого объяснения дать нельзя, разве предположить, что в питьевую воду в английских школах попал экзотический грибок, споры которого вызывают жажду убийства! И, наконец, в каждом случае покушавшегося наказывали таким образом, словно хотели вдохновить его последователей на новые попытки. Осужденный получал свое мгновение славы, а потом, за его труды, его удаляли от самой причины его страданий анонимной толкотни нашего маленького островка. Вы, быть может, замечали, что в наши дни популярные газеты делают знаменитостей из отвратительно банальных личностей; и желание славы во многих, если не во всех, случаях становилось достаточной причиной для покушений якобы на жизнь Ее Величества.
Да, конечно, я думал об этом, Шерлок, разумеется! быстро ответил Майкрофт. И о многом другом в том же духе. Но, как я уже сказал, люди, ответственные за ежедневную безопасность королевы, не станут об этом думать и никогда со мной не согласятся. Вспомни, о ком мы говорим, это храбрые и верные, однако невежественные во всем, кроме лесного дела, слуги. Он отсалютовал бокалом Роберту Сэдлеру: Надеюсь, вы не в обиде на меня за такие слова, молодой человек.
Отнюдь, сэр, ответил тот. За что я не хотел бы отвечать, так это за охрану Ее Величества меня этому не учили, и когда она живет во дворце, я часто думаю: почему она не пригласит еще джентльменов вроде вас? Он на мгновение опустил голову. Хотя бы для того, чтоб защититься от людей вроде моего брата и меня
Переводя взгляд на Холмсов, я успел краем глаза уловить, как мисс Маккензи шепчет своему бывшему защитнику что-то утешительное; и подумал, не перенесла ли она, под давлением обстоятельств, свои симпатии с одного брата на другого.
Отлично сказано, мой мальчик, объявил Майкрофт. Эти слова, как и все, что я слышал после моего возвращения, показывают, что вы раскаялись искренне, а это редко бывает. Так вот, Шерлок, каковы бы ни были мои взгляды на эту проблему, королева их не разделяет и просто не позволит мне воплотить их в жизнь. Кроме того, последний случай, по видимости, отличался от всех прочих. Существовала вероятность, что хитроумные шпионы какой-нибудь державы например, из тех, кто работает на германского императора, попробуют извлечь выгоду из устремлений шотландских националистов: завербуют какого-нибудь юнца, похожего на других покушавшихся, и уговорят его на очередную попытку, но по иным, более глубоким мотивам. В случае неудачи его будут судить так же, как и его предшественников, и, скорее всего, без лишних расспросов отправят в ссылку; а в случае удачи как вы сами сказали, будет убран один из тормозов, сдерживающих поведение и амбиции кайзера. Было бы безответственно с моей стороны игнорировать саму возможность такого оборота дела!
В самом деле, Майкрофт, сказал Холмс, все так, но ты забыл одну важную деталь: Денниса Маккея, или, точнее, его убийство. Если бы впечатлительный юноша-националист из Глазго, из семьи, известной Маккею, подпал под влияние немецких агентов, неужели ты думаешь, что предводитель группы, человек постарше, живущий в том же городе и, быть может, лично знакомый с мальчиком, не узнал бы об этом заговоре и не сообщил бы в полицию, именно ради того, чтобы их организацию никто не заподозрил в связи с преступлением, вызвавшим всеобщее возмущение? И все же, как сказал нам Роберт, Маккей не был убит шпионами, и причины убийства Маккея никак не связаны ни с политикой, ни с местью.
Холмс поглядел на Роберта Сэдлера, и тот заговорил:
Нет, сэр. Мой брат и лорд Фрэнсис решили разделаться и с сэром Алистером, и с мистером Маккеем, потому что те выведали, чем мы занимались в башне. Сэр Алистер узнал случайно, когда пошел обследовать комнату, а мистер Маккей потому что не верил, будто сэр Алистер погиб из-за несчастного случая, и все высматривал да выспрашивал, даже когда полиция уже была готова бросить это дело. И лорд Фрэнсис, и Вилл знали, что я никогда не соглашусь помогать им в убийстве и даже постараюсь им помешать; потому они сделали так, чтобы во время обоих убийств меня не было во дворце.
Майкрофт Холмс проявлял все большее недовольство и нетерпение:
Конечно, я принимал во внимание эти соображения, Шерлок, но, когда речь идет о безопасности королевы, я думаю, ошибки, вызванные чрезмерной ретивостью, простительны!
Может, и так, ответил Холмс, с сомнением, и, как я подумал, довольно нелюбезно; и тем самым напомнил мне еще раз, что его политические взгляды иногда бывают слишком примитивны. Но простительны они или нет, ошибки есть ошибки, и не следует, исходя из них, впадать в дальнейшее заблуждение. Давай согласимся, что политические события и преданность короне затуманили твой взгляд, и ты не смог разглядеть подлинную опасность и зло, что кроются в этом доме. Давай также согласимся выкинуть политику из головы и составим план, чтобы положить конец преступной карьере лорда Фрэнсиса Гамильтона и Вилла-Верняка Сэдлера.
Майкрофт решительно кивнул, отставляя бокал из-под хереса; и скоро мы уже обсуждали, как лучше всего одолеть наших врагов.
Главная трудность состояла в том, что у нас до сих пор не было вещественных доказательств, с которыми мы могли бы пойти в местную полицию, в Скотленд-Ярд или даже в гарнизон Эдинбургского замка. Мы все же попытались, не медля: Холмс отправился в участок, а мы с Майкрофтом еще раз поднялись на Замковую скалу, в могучую крепость на вершине. Исход был такой, какого и следовало ожидать: комендант крепости, похоже, разделял мои подозрения, что состав гарнизона терпит Вилла и Роберта Сэдлера и даже содействует им; и у коменданта не было никакого желания «превышать свои полномочия» и ввязываться в это дело, посылая своих солдат навести порядок в Холируд-Хаусе во всяком случае, пока сама королева находится в Балморале. (Мы, разумеется, могли бы телеграфировать Ее Величеству и обеспечить высочайшее повеление военным содействовать нам; однако к тому времени, как процесс сей завершился бы, исход дела, вероятнее всего, был бы решен не тем, так иным образом.) Предпочитая не проявлять инициативу, комендант переадресовал нас опять в полицию; и по тому, что мы туда в самом деле отправились, можно понять, как мало у нас оказалось пространства для маневра. Мы с Майкрофтом не могли придумать ничего лучшего.
Майкрофт решительно кивнул, отставляя бокал из-под хереса; и скоро мы уже обсуждали, как лучше всего одолеть наших врагов.
Главная трудность состояла в том, что у нас до сих пор не было вещественных доказательств, с которыми мы могли бы пойти в местную полицию, в Скотленд-Ярд или даже в гарнизон Эдинбургского замка. Мы все же попытались, не медля: Холмс отправился в участок, а мы с Майкрофтом еще раз поднялись на Замковую скалу, в могучую крепость на вершине. Исход был такой, какого и следовало ожидать: комендант крепости, похоже, разделял мои подозрения, что состав гарнизона терпит Вилла и Роберта Сэдлера и даже содействует им; и у коменданта не было никакого желания «превышать свои полномочия» и ввязываться в это дело, посылая своих солдат навести порядок в Холируд-Хаусе во всяком случае, пока сама королева находится в Балморале. (Мы, разумеется, могли бы телеграфировать Ее Величеству и обеспечить высочайшее повеление военным содействовать нам; однако к тому времени, как процесс сей завершился бы, исход дела, вероятнее всего, был бы решен не тем, так иным образом.) Предпочитая не проявлять инициативу, комендант переадресовал нас опять в полицию; и по тому, что мы туда в самом деле отправились, можно понять, как мало у нас оказалось пространства для маневра. Мы с Майкрофтом не могли придумать ничего лучшего.