Я потопал за ним, весело улыбаясь. Его история несколько ослабила то напряжение, которое царило внутри меня. Крыса уверенно схватился за ржавую ручку и дернул дверь на себя. За ней оказался крошечный закуток, в котором на стуле спал почти облысевший старик в потертой робе из грубой черной ткани. Максимыч бы сказал, что у него осталось три пера на лысине.
Множество складок на шеи сторожа, придавали ему вид престарелого шарпея. Он повесил голову на впалую грудь и мерно храпел, плямкая влажными серыми губами. Из его рта тянулась ниточка слюны. Она уже почти достигла худых колен деда,
Атос начал тихонечко красться к старику, но я остановил его, положив руку на плечо. Парень замер и с вопросом в глазах посмотрел на меня. Я шепотом спросил:
Крыса, сколько сейчас времени?
Да что ты так пристал к этому времени? прошипел он, раздраженно нырнул рукой в карман и вытащил часы. Дарю.
Спасибо, поблагодарил я его и взял протянутую вещь. На циферблате было «3:18».
Крыса еще раз недовольно поглядел на меня, а затем на цыпочках подошел к сторожу и гаркнул в его оттопыренное волосатое ухо:
Подъем!
Ох ты, сукин сын! подскочил на стуле старик, широко распахнув бесцветные глаза и вытирая с губ слюну. Да я ж тебя сейчас на клочки порву!
Не кипишуй, вальяжно бросил Атос и бросил серебряную монету. Она приземлилась на стол рядом с лампой. Без очков видишь, что это?
Вижу, обронил дед, перестав грозно трясти сухонькими кулачками, покрытыми пигментными пятнами. Чего тебе надо, ирод?
На днях к тебе должен был заехать новый жмурик коротышка-самоубийца. Как его зовут в душе не того, произнес Крыса, облокотившись на дверной косяк.
Он протяжно заскрипел, грозя рухнуть. Сторож бросил на парня недовольный взгляд. Тот ответил ему злой ухмылкой.
Меня же старик с самого начала беседы, будто не замечал, а я вполне отчетливо высился из-за фигуры Атоса и с мольбой во взгляде смотрел на него. Мы ведь тут сами долго будем искать нужного покойника. Вся надежда на этого деда.
Он в этот миг закатил глаза и уверенно выдал:
Да, был такой. Интересует номер стены, ряд и могила?
В точку, Клюка, улыбнулся Атос и сделал шаг вперед, чтобы лучше слышать старика. До его физиономии дотянулись лучи лампы.
Эк тебя жизнь отделала, промычал дед, разглядев лицо парня. Опять, небось, свои аферы крутил? Лучше бы научился честно зарабатывать на кусок хлеба.
Не булькай, огрызнулся Крыса. Где там этот коротышка прохлаждается?
Клюка хмыкнул и назвал координаты могилы. Атос угрожающе добавил:
Если ты кому-нибудь разбазаришь, что мы тут были, то своей смертью ты не загнешься.
Иди уже, совсем не испугавшись, бросил старик и демонстративно откинул голову назад, закрыв набрякшие веки и открыв беззубый рот.
Крыса зло посмотрел на сторожа, а затем развернулся и сказал мне:
Погребли отсюда.
Уважают тут тебя, саркастично бросил я, выходя из сторожки.
Он всегда был борзым типом, откликнулся парень, обогнал меня и включил фонарик на каске. Пали под ноги. Тут крыс до жопы. Пожрать же есть что.
Смотрю-смотрю, обронил я, глядя только на пятно света, которое освещало нашу дорогу. А зачем тут вообще сторож нужен?
Хрен его знает. Традиция.
Мы двинулись вдоль стен с замурованными в них мертвецами, сверяясь с той информацией, которую дал старик: стена такая-то, ряд такой-то и номер такой-то. Мне моментально пришла в голову аналогия с кинотеатром. Там ведь тоже были места и ряда, совсем как на этом кладбище.
С Крысой я не стал делиться своим наблюдениями. Он бы вряд ли оценил их. Тем более что мы уже нашли место упокоения коротышки, и теперь нам предстояло отодвинуть массивную могильную плиту, которая была расположена всего-то в полутора метрах от пола.
Атос обрадованно прохрипел, глядя на нее:
Вот нам подфартило, что не на верхотуру коротышку упаковали.
Ага, поддакнул я, и мы принялись за дело.
Стоило нам сдвинуть плиту, как в нос ударил такой запашок, что я чуть не блеванул. А вот Крыса не сдержался и исторг содержимое желудка прямо себе под ноги. Но это были мелочи жизни. Главное, что посиневшее лицо трупа точно принадлежало тому, кого мы искали.
Глава 11
Что дальше? прохрипел Атос, вытирая тыльной стороной руки влажные губы.
Молча свети на тело и постарайся больше не загрязнять местный ландшафт, строго попросил я его, вытащил из кармана нож и отрезал им холодную фалангу пальца трупа.
Меня передернуло от отвращения, когда я сделал это. В теле коротышки уже завелись черви. Я старательно морщил нос и пытался не дышать, продолжая свое дело: оттяпал прядь волос подручного Халдея и положил ее вместе с частью пальца на грудь мертвеца. Затем прибавил к ним щепотку цветов омелы. Крыса послушно молчал и не спускал пятно света с могилы коротышки.
Я перевернул нож и чистой стороной сделал надрез на своем предплечье. Выступившую кровь я использовал для ведьмовского символа, а потом поджог цветы и биоматериал трупа. Вопреки законам природы он загорелся. Знак задрожал и рассыпался, лишив меня львиной доли единиц воли. На его месте возник человеческий образ, будто бы сотканный из сигаретного дыма.
Мать твою! громко «поприветствовал» его Крыса и стащил с головы каску.
Луч фонаря уперся в бетонный пол. Но духа и так можно было различить в темноте. Он немного светился и дрожал, из-за чего черты его лица лишь отдаленно напоминали прижизненную физиономию коротышки. Мне почему-то казалось, что ритуал не визуализирует духа, но он как-то сумел это сделать. Наверное, так даже лучше, хотя и самую малость жутковато.
Я мельком глянул на то, что было написано на могильной плите, и почему-то прошептал:
Ты Ростислав?
Да, ответил бесцветный выхолощенный голос, донесшийся как бы изо рта духа, хотя тот не двигался.
Мля, он говорящий, просипел Атос, вытаращив глаза, а потом уважительно добавил: Ну ты Лис, вообще, красава.
Молчи, грозно шикнул я на него, а затем требовательно спросил у духа: Ты работал на Халдея?
Да, -- односложно произнес он, потому что по-другому не умел.
Ты к нему водил проституток? перешел я к самому интересному, от напряжения закусив верхнюю губу. Вот сейчас все и выяснится.
Нет.
Как нет? изумился я, но тут же понял свою ошибку и произнес: Ты водил проституток в его лабораторию?
Да, сказал дух, будто бы дрожа на ветру. На самом деле в подземелье даже сквозняк не гулял.
Кайф, радостно прошептал Крыса, снова нацепив на голову каску, больше не испытывая пиетета перед духом.
Их убивали в лаборатории? проговорил я, стрельнув взглядом на биоматериал. Он живенько так горел, но время еще было.
Да.
Почему? спросил я, но дух Ростислава не сумел ответить на этот вопрос. Он был слишком сложен для него. Тогда я начал по очереди предполагать из-за чего убивали проституток: кровь, деньги, садизм и т.д. Когда я дошел до органов и конечностей, дух сказал «да». Мы с Атосом переглянулись.
Парень понятливо обронил, громко высморкавшись и вытерев пальцы об спецовку:
Вот тебе, млять, и протезы неотличимые от реальных ножек и ручек. Да и дешевле так. Проститутку распилили, что надо взяли, доработали и на Вася тебе новый костыль. Только как он из женской ноги сделал мужскую?
Видимо, есть какие-то способы, содрогаясь от омерзения, обронил я, потирая небритый подбородок, после чего обратился к духу, пытаясь узнать, где именно происходили расчленения.
Я задал ему целую прорву уточняющих вопросов, прежде чем сумел установить местонахождение подпольной лаборатории. Она оказалась в том же районе, где и основная база Халдея, только на другой улице. Мне повезло, что я успел вытянуть из духа эту информацию до того, как он пропал. Биоматериалы коротышки прогорели буквально через секунду после того, как я понял, где лаборатория. Дух моргнул всем бесплотным телом и растворился в воздухе, словно дым на сильном ветру, будто его никогда и не было, только запах горящей плоти напоминал о том, что тут произошел ритуал.
Когда туманный коротышка исчез, Крыса произнес, лучась довольством:
Вот теперь мы Халдея точно за жопу возьмем.
Ага, согласился я, уже обдумывая, как лучше использовать эту информацию. Давай-ка плиту вернем на место. Нам следы лучше не оставлять.
Да. Жмурика так бросать нельзя, поддержал меня Атос.
Мы вместе вернули могильную плиту на место, а потом, пока парень отряхивал руки от грязи, я нащупал в кармане пистолет и выдохнул, с живым интересом глядя ему за спину:
А это что такое? Ну-ка посвети.
Он обернулся, и в этот миг я вытащил из кармана «макар», после чего ударил рукояткой по основанию его черепа. Крыса свалился к моим ногам, потеряв сознание. Кос достаточно долго учил меня этому приему.
Не мешкая, я вытащил из штанов Атоса ремень, а затем снял свой и связал парня по рукам и ногам, засунув в его рот грязный носовой платок, который обнаружился в кармане Крысы. Потом я нахлобучил на свою голову каску парня, вытер об штанину нож и расстегнул его спецовку. Она была накинута на голое тело. Показался хилый торс Крысы. Несильными пощечинами, я привел его в чувства. Атос, застонав сквозь кляп, открыл глаза. Через пару мгновений его мутный взгляд прояснился. Он непонимающе уставился на меня и подгреб под себя связанные ноги. Надо сказать, что страха парень не выказывал.
Я толкнул Крысу в грудь, и он упал на спину. Его руки были связаны за спиной. Стараясь не смотреть на парня, я начал кромсать его грудь. Вот теперь Атоса проняло. Он стал выгибаться от боли и пытаться уползти от меня, но я придавил коленом его впалый живот и продолжил свое дело.
Вскоре мне удалось добиться нужного уровня эмоций, и тогда я снова пустил себе кровь и соорудил то самое заклятие, которое уже применял на Адонисе. Если формула из гримуара точна, то Крыса должен забыть все, что с ним случилось с того мига в тоннеле, когда я воскликнул «Берегись» и до тех пор, пока он не придет в себя.
Во время этой ведьмовской процедуры я потерял остатки единиц воли. Сейчас их потратилось существенно меньше, чем в случае с Адонисом, потому что отрезок времени, который мне нужно было убрать из памяти человека, был гораздо меньше.
Я отпил несколько глотков из склянки с зельем воли, а потом взвалил на плечи лишившегося чувств парня и пошел к сторожке. Тело Крысы оказалось удивительно легким. Мне не составляло труда нести его, глядя себе под ноги. Фонарь на каске освещал мне путь. Камер здесь не было, так что я не боялся быть разоблаченным.