Вороты были заперты изнутри, но в них присутствовала небольшая дверца. Она всегда оставалась открытой. Я дернул ее на себя и проник внутрь, оказавшись напротив лифтов. Мой палец нажал на кнопку вызова одно из них. Лифт оказался на этом этажа, так что двери зажужжав, сразу же отворились. Я сделал несколько шагов и зашел в его пахнущее мочой нутро.
Лифт пополз вниз, мигая желтыми лампочками в потолке. Они напоминали мне новогоднюю гирлянду. Изнутри стенки лифта были отделаны фанерой. Люди сплошь исписали ее всякой матерщиной. В углу оказалась баночка для окурков и пепла. В общем, я спускался под землю в «комфортных» условиях. Жаль не курю.
Наконец лифт затрясся всем своим железным телом и остановился. Свет погас. Двери заскрежетали и выпустили меня на свободу. Ну вот я и на Перепутье. Моим глазам предстало полутемное здоровенное помещение, которое освещали прожектора. Но только каждый третий из них был выключен так делали в ночное время.
Я опустил голову, скрывая лицо от камер и украдкой огляделся. Вокруг не было ни души. Все местные заведения предсказуемо оказались закрыты. Базарчик тоже пустовал. Лишь всевидящие глазки камер наблюдали за мной со стен. В основном они были установлены над входами в тоннели, возле указателей с названиями этих тоннелей и их планами. Одна камера висела прямо у меня за спиной. Я знал это по прошлым посещениям этого места.
Мои ноги неспешно двинулись вперед. Пятно света от прожектора осталось позади меня. Я застыл в темноте между двумя лучами и искоса глянул на большие электронные часы, висящие на стене на расстоянии трех метров от пола. Они показывали половину третьего. Что-то рановато я приперся придется ждать. Подойдя к стене, я привалился к ней спиной и застыл во мраке, сложив руки на груди. Тут камеры меня не увидят.
Атос показался спустя ровно двадцать семь долгих минут, за которые я успел невзлюбить вон тот потрескивающий прожектор. Он действовал мне на нервы и буквально напрашивался на пулю.
Когда Крыса торопливо вышел из бокового тоннеля, я облегченно выдохнул, но от стены не отлип, а принялся наблюдать за ним. Вдруг он не один? Взгляд парня начал бегать по сторонам, выискивая меня. Сам он сгорбился и старался казаться ниже, чем был на самом деле. На его голове оказалась строительная каска и приделанный к ней фонарь. Правда, он не функционировал или просто был выключен.
Немного помедлив, я вышел из темноты и вроде бы тихо позвал парня, но эхо усилило мой голос и получилось заметно громче:
Крыса!
Атос пугливо вздрогнул. Его рука нырнула в боковой карман замызганной спецовки, но стоило ему увидеть меня, как он расплылся в облегченной улыбке и быстро пошел в мою сторону, приволакивая правую ногу. Я двинулся ему навстречу, ощущая нарастающую вонь, исходящую от парня. От него разило застарелым потом, какой-то тухлятиной и густым ароматом чернозема.
Крыса приблизился ко мне, и я в деталях разглядел его лицо. Нос парня был свернут набок, а от середины верхней губы и до левой ноздри змеился свежий шрам. Грязные, сальные волосы обрамляли его исхудавшее лицо. Острые скулы едва не прорывали тонкую кожу.
Парень заметил, что я разглядываю его физиономию и неунывающе просипел:
Да, навели мне макияж эти бакланы. Вон еще зубы выбили, он пальцем приподнял верхнюю губу, показывая отсутствие клыка и соседнего зуба. Но я не очкую. Главное, что ласты не склеил.
Атос, ты не подумай, что мне на тебя пофиг, но ты притащил то, что я тебя просил? быстро проговорил я с надеждой в глазах, глядя на него.
Обижаешь, довольно ощерился Крыса. Коммерса местного напряг. Он чуть в штаны не наделал, когда я к нему заявился.
Парень по очередности вытащил из карманов: обоюдоострый серебряный нож, зелье силы воли и небольшой прозрачный пакетик с высушенными цветами омелы. Я взял все эти вещи из его руки и засунул в штаны, после чего потуже затянул пояс, а то портки начали спадать.
Всё в ажуре? спросил Атос, глядя на меня из-под опущенной на глаза каски.
Да, довольно обронил я, мелко кивнув головой, которую старался не поднимать. Во сколько тебе все это обошлось?
Два золотых отвалил, недовольно дернул щекой парень и как бы оправдываясь, добавил: Пришлось переплачивать этому барыге.
Ничего страшного, утешил я его и двинулся в сторону тоннеля, который вел к кладбищу. Ты кристаллы успел сдать?
Да, а лавэ спрятал в надежном месте. Хорошо, что эти козлы не успели меня расколоть. Мой организм оказался хитрее. Он в бессознанку отправился, жестко усмехнулся Крыса, ненавидяще сверкнув глазами.
Хоть один положительный момент, грустно улыбнулся я краешком рта.
Парень покосился на меня и проговорил:
Я тут от корешей слышал, что ко мне в больничку два типа наведывались. По описанию на тебя и на Коса похожи. Это вы были?
Ага, кивнул я головой.
В этот момент мы преодолели Перепутье и вошли в длинный разветвляющийся тоннель. Он был освещен лампами в жестяных абажурах. Как и в случае с прожекторами, функционировала только каждая третья такие правила действовали по всему ночному Подгородью, а не только на Перепутье. Получалась эдакая «зебра»: полоска темная, полоска светлая. Ну прям как моя жизнь.
Опусти ботву пониже. Возле ламп камеры в стене, предупредил Крыса, а потом добавил, похлопав меня по спине: Ну, мля, спасибо, что навестили.
Как бы это я виноват, что ты там оказался, негромко произнес я.
Херня, махнул он рукой. Я сам ввязался в эту бодягу, так что камня за пазухой не держу.
Я тут подумал бери-ка ты себе тридцать процентов из денег за кристаллы, а не пятнадцать, великодушно предложил я, ощущая вину за постигшую Крысу участь.
Вот это подгон! Зубы себе сделаю и шнобель подправлю, радостно оскалился Атос, прикрывая рукой лицо от очередной камеры. Тогда я тебе только тридцатку золотом торчать буду.
Я тут подумал бери-ка ты себе тридцать процентов из денег за кристаллы, а не пятнадцать, великодушно предложил я, ощущая вину за постигшую Крысу участь.
Вот это подгон! Зубы себе сделаю и шнобель подправлю, радостно оскалился Атос, прикрывая рукой лицо от очередной камеры. Тогда я тебе только тридцатку золотом торчать буду.
Заметано, отозвался я и в замешательстве застыл на перекрестке, глядя на то место на стене, на котором должна была висеть схема тоннеля. Она отсутствовала. Кто-то сорвал ее. Какой-то совсем нехороший человек, а, возможно, целая группа плохих людей.
Атос правильно трактовал мой растерянный взгляд и уверенно просипел:
Нам налево. Кладбище там.
Чтобы я без тебя делал? философски изрек я, слабо ухмыльнувшись.
Заблудился бы, а потом бы тебя крысы сожрали, с веселыми интонациями в голосе пошутил парень, двинувшись к кладбищу.
Глупая была бы смерть, выдохнул я, идя за его щуплой спиной и ощущая, что немного взопрел под землей. Одежда начинала липнуть к телу. Циркуляция воздуха здесь оказалась не важнецкая, хотя вентиляция присутствовала не только в потолке, но и в стенах.
Атос вдруг вполне логично поинтересовался:
А что ты хочешь делать с телом коротышки?
Берегись! внезапно заорал я, тыча пальцем в потолок, где была квадратная решетка, скрывающая вентилятор и воздуховод.
Кого?! воскликнул он, отпрыгнув к стене.
Показалось, безмятежно махнул я рукой, прекрасно зная, что на самом деле никакой опасности не существовало. Я так крикнул для того, что потом притворить в жизнь одну свою идейку.
Что хоть показалось-то? все еще взволнованно спросил парень, опять двигаясь чуть впереди меня.
Забудь, небрежно обронил я и поинтересовался: А сколько сейчас времени?
Крыса достал из кармана штанов наручные электронные часы без браслета и произнес:
Три пятнадцать.
Отлично, улыбнулся я и тут же перевел разговор на прерванную тему: Я хочу поговорить с духом коротышки.
Козырный ход, оценил Крыса мою задумку, а затем обернулся всем телом и спросил: Лис, это ты подкупил Толяна, чтобы он завалил Изувера?
Я не имею к этому никакого отношения, уверенно солгал я, пройдя мимо парня.
В масть, значит, получилось, донеслось из-за моей спины, а затем Атос догнал меня и сообщил: Вот тут снова налево. Всё, притопали.
Перед нами предстал огромный неосвещенный зал, который и являлся кладбищем. В темноте практически ничего нельзя было разобрать, но я помнил, что это помещение разделено высокими стенами, между которыми располагались проходы метра два в ширину. В стенах присутствовали полости. Они-то и служили последним пристанищем для покойников. В них клали тела умерших людей, а потом их закрывали каменной плитой, на которой были написаны имена, годы жизни и род деятельности почивших. Так хоронили всех жителей города за исключение самых богатых и самых бедных. Для первых было создано свое элитное кладбище, а для вторых крематорий. Помимо бедняков в нем сжигали разнообразный мусор, мертвых собак, кошек и так далее. Возникал закономерный вопрос: почему же всех жителей города не сжигали в каком-нибудь нормальном крематории, а тратили так много усилий, чтобы похоронить их в подобных залах? Ответ прост: да потому что в нашем мире присутствовал призрачный шанс на воскрешения. Тут и новые технологии из Киберграда, и бог Воскрешающий, который мог проявить интерес, да и еще много всего прочего. Так что основатели города создали вот такое вот кладбище, не став лишать людей микроскопической возможности воскреснуть. На моей памяти такое случалось всего дважды.
Пока я обо всем этом думал, Крыса ткнул меня острым локтем в ребра, а потом, поняв, что привлек мое внимание, кивнул головой на деревянную сторожку, прилепившуюся к бетонной стене с внутренней стороны кладбища-зала.
Там старший сторож. Клюка его зовут, пояснил он, глядя на горящую настольную лампу, которую было видно в окно сторожки.
Старший сторож? переспросил я, удивленно хмыкнув. А что есть такая должность?
Ага. Она появилась после того, как смотритель кладбища застал обычного сторожа Клюку за тем, как он ряху не давил. Вот так Клюка и получил повышение, насмешливо проговорил Атос, двинувшись к этому убогому строению.
Я потопал за ним, весело улыбаясь. Его история несколько ослабила то напряжение, которое царило внутри меня. Крыса уверенно схватился за ржавую ручку и дернул дверь на себя. За ней оказался крошечный закуток, в котором на стуле спал почти облысевший старик в потертой робе из грубой черной ткани. Максимыч бы сказал, что у него осталось три пера на лысине.