Выйди и карауль снаружи.
Он отдал честь и покинул комнату. Ботаник проводил его рассеянным взглядом, а потом встрепенулся и кинулся к своим вещам, начав натягивать на себя одежду.
Спартак грозно на меня поглядел, а затем проговорил, хмуря лохматые брови:
Спартак грозно на меня поглядел, а затем проговорил, хмуря лохматые брови:
Почему Паук попытался убить тебя? Что между вами произошло?
Ничего, пожал я плечами.
Вообще-то неуверенно донеслось от Паши.
Что «вообще-то»? мигом выстрелил вопросом полковник, нацелив на него пытливые глаза. Говори.
Стараясь не встречаться со мной взглядом, Ботаник рассказал Спартаку о том, что было в кузове грузовика: как Паук отреагировал на то, что я сказал ему о своей вере в драконов.
Полковник заложил руки за спину и процедил:
Не повод. Если бы Паук из-за такого убивал, то он бы уже давно отправил к ядрёной матери половину охранки.
Согласен, поддакнул я, тщательно размышляя над тем, стоит ли мне говорить о том, что я полностью исключаю самостоятельное решение Паука убить меня. Если скажу об этом полковнику, то мне придется объяснять ему, почему я так считаю. Но если промолчу, то Паука ждет нешуточное наказание. Возможно, стоит отделаться полуправдой?
Неожиданно лысый разлепил глаза и протяжно застонал. Все взоры в комнате мигом уставились на него. Он недоумевающе похлопал ресницами, скользнул изумленным взглядом по своим связанным рукам и ногам, затем прошелся по нашим лицам и ошарашенно выдохнул:
Где я? Что случилось? Почему я связан?
Кхм, кашлянул в кулак Спартак. Зачем ты напал на Лиса?
Я? неподдельно изумился Паук, широко раскрыв глаза, полностью подтверждая мои подозрения о том, что он ничего не вспомнит. Да на хрен мне этот Лис нужен, товарищ полковник!
Действительно, тяжело обронил Спартак. Но между тем есть свидетели твоего нападения.
Да вы чего? Вы же меня знаете! Я бы никогда не пошел бы против своего сослуживца! принялся горячо лепетать лысый, не делая попыток освободиться.
А что ты помнишь последнее? задумчиво спросил Ботаник, опустившись на одно колено рядом с Пауком и заглядывая ему в глаза.
Как лег спать, а потом бац и уже тут лежу, жарко произнес тот, наморщив лоб. Вы мне верите, товарищ полковник?
Спартак ничего не ответил. Он хмуро глядел на своего бойца и напряженно размышлял. Тогда я проговорил:
Паук действовал не по своей воле. В него вселился дух.
Объясни, мгновенно потребовал полковник, нависнув надо мной точно немного пузатая скала.
Все признаки налицо: потеря памяти, стеклянные глаза во время того, как он душил меня и не снятое с предохранителя оружие, проговорил я, сложив руки на груди. Мне кажется, что тот дух, который вселился в Паука, просто не умел в должной мере обращаться с огнестрелом вот и не сумел застрелить меня.
Логично, поддержал мое предположение Ботаник, механическим движением приглаживая непослушные волосы.
Ты уверен, что это именно дух? Может работа ведьмы или шамана? произнес полковник, задумчиво поблескивая глазами.
Уверен. После их манипуляций нет таких визуальных проявлений, ответил я, поигрывая желваками.
Но откуда мог взяться этот дух? недоверчиво спросил Спартак, упрямо сжав губы. Гильгамеш их тут неделю искал и ничего, а здесь на тебе сам появился.
Не могу знать, товарищ полковник, соврал я, хмыкнув носом. Мне-то было ясно, что он явился за мной.
А куда он делся? не отставал от меня Спартак.
Дух мог отправиться в Астрал, а может и где-то тут бродить, но мне его не слышно, сообщил я, картинно оглядев комнату.
Т-а-а-к, раздумчиво протянул полковник, почесав крепкими ногтями испещренную шрамами щеку. Это что же получается: дух может вселиться в любого моего бойца и напасть на кого угодно?
Пока мало данных и я не могу с уверенностью говорить, что дух действительно может завладеть любым человеком, осторожно проговорил я. А вот нападать дух, скорее всего, будет только на меня я ведь «Говорящий с духами», а у нас с ними особые отношения.
Мне почудилось или от Спартака, правда, долетел облегченный выдох? В этот миг активизировался Паук. Он жалобно простонал:
Что-то хреново мне.
Вслед за его словами изо рта парня вытекла струйка желтой слюны, а потом за ней обильно пошла пена. Тело Паука начало дергаться в мелких конвульсиях. Глаза закатились, а пальцы скрючились и побелели. Мне тут же вспомнился Клюка. С ним происходило все то же самое только в более сильном варианте.
Ботаник первым отреагировал на припадок Паука. Он вставил ему в рот свою ладонь, чтобы парень не откусил язык и не захлебнулся кровью, а затем взволнованно выдохнул:
Ботаник первым отреагировал на припадок Паука. Он вставил ему в рот свою ладонь, чтобы парень не откусил язык и не захлебнулся кровью, а затем взволнованно выдохнул:
Помогите мне поднять его! Ему срочно нужно в лазарет!
Что с ним? встревоженно сказал полковник, опасливо схватив лысого за ноги. Это заразно? Гарнизон может пострадать?
Нет, уверенно отрубил Паша. Мне доводилось видеть такой приступ. Он опасен только для самого пациента.
Где ты это видел?! судорожно спросил я и подключился к транспортировке мелко дергающегося парня. Его глазные яблоки лихорадочно метались под закрытыми веками, а между губ, не останавливаясь, пузырилась пена.
Ты знал отца Григория? не глядя на меня, произнес Ботаник, старательно придерживая голову Паука, чтобы она не ударилась об дверной косяк, мимо которого мы его проносили.
Это тот чокнутый священник, который проповедовал отречение от мирских благ? вспомнил я этого персонажа, бочком просачиваясь в сени.
Именно, сказал Паша. Вот он умер от такого приступа. Я как раз был неподалеку и попытался оказать ему помощь, увидев, что с ним творится, но отец Григорий так выгибался, что сломал себе шею. Паук, видимо, покрепче старика и его не так сильно поразил приступ.
Здоровье у Паука отменное, по-хозяйски вклинился в диалог Спартак. Из него гвозди делать можно никогда не согнутся.
Тут мы вышли из дома, и полковник приказал караулившему дверь бойцу сменить меня в роли санитара. Парень подхватил Паука, а я сделал шаг назад. Спартак проговорил, внушительно глядя мне в глаза:
Пройдись по деревне и попробуй отыскать духа, который все это устроил. Потом доложишь мне. Я буду у себя.
Есть, отдал я честь полковнику и забежал обратно в дом за зельем «Сила воли».
В тот раз у меня не было возможности отыскать духа по горячим следам, но сейчас я попробую это сделать. Правда, времени прошло уже порядком, но попытаться все же стоит. В идеале, мне бы сейчас впасть в транс, который когда-то помог мне отыскать духа в клубе «Апокалипсис», но той травяной жидкости у меня нет, и ее состав я не знаю, да и те слова, которые нужно во время этого произносить, я тоже не помню, так что придется справляться собственными силами.
Быстро вытащив из рюкзака склянку с зельем, я сделал несколько глотков и выскочил во двор. Паука и остальных тут уже не было. Их силуэты смутно виднелись возле дома на той стороне улицы. Я не стал наблюдать за ними, а двинулся вокруг хаты, тщательно прислушиваясь. Бродячие духи, да и духи места, не могли быть полностью бесшумными. Очень многие из них обязательно что-нибудь бормотали, стенали или еще как-то проявляли себя. Я не знаю с чем это связано но факт есть факт. Только малая часть духов была практически лишена этой особенности. Вот если в Паука вселился подобный персонаж, то мой поиск не имеет смысла, а, возможно, даже опасен. Вдруг дух овладеет мной? Нет, глупая мысль. Если бы он мог такое проделать, то я бы уже давно был мертв. Что-то ему мешает. Но вот что? Понять бы по какому принципу он выбирает себе тело. Клюка, Паук, отец Григорий что их объединяет? Сейчас даже не имеет значения один и тот же это был дух или разные, важно понять: почему именно они? Я ведь правильно в этот ряд добавил отца Григория? Он погиб от такого же приступа, как и Клюка, значит, священник был марионеткой духа. Ну, логично. Теперь бы еще расспросить Ботаник о подробностях смерти отца Григория. Возможно, тогда я сумею уловить какую-то связь между этой троицей. Пока она ускользает от меня, словно вода сквозь пальцы. Они все такие разные и совсем не похожи друг на друга, но что-то точно есть.
Продолжая размышлять над тем, как дух выбирает себе человеческое вместилище, я не прекращал усиленно вслушиваться во мрак ночи и обходить деревню. Моя фигура скользила вдоль заборов и иногда останавливалась, когда мне чудились подозрительные звуки, но потом оказывалось, что это были лишь стрекочущие насекомые, мелкие грызуны, плеск капающей воды и так далее.
Вскоре я исследовал все Сосенки. Духа отыскать мне не удалось. Похоже, что он уже покинул деревню, а я за ее пределы ночью выходить не собирался ищите дураков в другом месте. В общем-то, я не сильно надеялся на то, что наткнусь на него, так что не особо расстроился.
Я двинулся к дому старосты, чтобы сообщить Спартаку о результате поисков духа, но стоило мне пройти несколько шагов, как где-то сбоку скрипнула дверь, мигнул желтый прямоугольник света и во двор одной из хат вышел Ботаник. Он устало вытер со лба пот и посмотрел на показавшуюся среди туч луну. Удачно парень оказался на моем пути. Видимо, вот этот дом и есть лазарет. Паука, по-моему, занесли именно в него.
Я вкрадчиво протянул, прислонившись к забору, который покачнулся от моего веса:
Так и тянет перекувырнуться в оборотня, да?
Паша подскочил от неожиданно, а потом разглядел меня в темноте и облегченно выдохнул, подражая старческому голосу:
Разве можно так пугать пожилых людей?
Можно, а иногда и нужно, весело ответил я, после чего поинтересовался: Как Паук?
Жить будет, сказал лекарь с чувством выполненного долга. Пару дней отлежится и как новенький станет.
Это хорошо, обронил я, действительно так думая, а затем попросил Ботаника: Павел, а расскажи-ка мне подробнее о смерти отца Григория.
Тоже думаешь, что это работа духа? поинтересовался он, подойдя к другой стороне забора и оказавшись напротив меня.
Уверен, бросил я и по мальчишеской привычке сорвал какой-то стебелек, после чего засунул его в рот, став катать между губ.
Дело было утром, начал рассказывать Паша, я тогда домой с дежурства возвращался, а тут отец Григорий идет мне навстречу: шатается, глаза точно у куклы, а сам весь какой-то неживой. Я сначала подумал, что он пьянствовал всю ночь, но потом оказалось, что в его крови алкоголь не превышал обычной нормы. И вдруг он падает и