А возвращались еще позже.
И вот подходим мы к подъезду. Улица перед домом залита рыжим фонарным светом, всюду искрится снег, тишина. И я краем глаза замечаю слева на дороге одинокую фигурку.
Поворачиваю голову и уже четко могу разглядеть силуэт некрупной собаки, которая моментально перестала играть в «замри» и быстренько побежала в нашу сторону.
Я только успела заметить, что у нее нет ушей и хвоста, как собака начала изображать перформанс одной актрисы, причем очень талантливой: села, театрально закатила глаза и протянула ко мне лапу. К длинной шерсти примерзли льдышки. Тельце дрожало. Мое сердце разбилось на кусочки это была очень жестокая картина, если честно! Собака сидела в состоянии «я умираю», кренилась набок, но сейчас, спустя годы, мне кажется, что все-таки это был серьезный такой актерский наигрыш и Станиславский воскликнул бы «ВЕРЮ!!!». И зарыдал бы.
Муж молча взял всех собак, болтавшихся у меня на поводках, и завел в подъезд, а я осталась с несчастностью умываться слезами, моментально застывающими на морозе.
Всмотрелась в ее уши, которых не было Они выглядели свежеотрезанными Незадолго до этого случая муж фотографировал на пристройство собаку, которой тоже отрезали уши ножом. Взрослой собаке! Я тогда долго не могла спать, а тут то же самое, прям с доставкой на дом Кто-то или поиздевался, или решил посмотреть на полном серьезе, будет ли собака похожа без ушей и хвоста на алабая (при размере ниже колена, ага).
Конечно, уже через несколько минут она стала частью нашей семьи: муж вернулся, взял актрису Больших и Малых на руки и все так же молча поднялся с ней на наш второй этаж. Следом, хлюпая носом, поднималась я.
Конечно, уже через несколько минут она стала частью нашей семьи: муж вернулся, взял актрису Больших и Малых на руки и все так же молча поднялся с ней на наш второй этаж. Следом, хлюпая носом, поднималась я.
Ну и как назовем?
Конечно, Груша!
Почему же «конечно»?
В смысле? Видно же, что это Груша, и никто другой!
В тот момент я была точно уверена: эту собаку должны звать так. Никакое иное имя ей не подойдет. Давайте будем называть это шоковым озарением. А к имени Груша привыкла действительно очень быстро, она вообще смышленая, талантливая девочка.
Когда Груша наконец пришла в себя после пережитого, она влезла мне на шею, и оторвать ее от меня уже оказалось невозможным. Она прилипла и влюбила в себя беспрекословно и стало понятно, что она навсегда остается у нас после всего пережитого. Хотя, признаться, для проформы мы раскатали в большой комнате нашей двушки фотофон, поставили два осветительных прибора и сделали Грушеньке фотосессию на пристройство. Уже тогда мы понимали, что соблюдаем простую формальность зато фотографии мне пригодились для иллюстрации того, какой она к нам пришла и какой стала, когда расцвела! Вообще как фотограф я очень хорошо понимаю ценность семейных архивов. Точнее, их бесценность! Только фотографии и видеохроники способны хранить наши воспоминания, и, признаться, порой я хорошенько зависаю над съемками прошлых лет.
Груша была лишена многих возможностей для манипуляции людьми, ведь две основные части тела, предназначенные для управления хозяевами уши и хвост у нее отсутствовали. Но она нашла выход, и быстро вся коммуникация, исходящая от нее, основывалась на бесподобных выражениях морды, мимике бровями и телодвижениях, вернее сказать телоколебаниях или телоколыханиях. «Вилять всей собакой» точно про Грушу! А еще она четко поняла, что нужно махать ресничками, лапки давать поочередно и почаще и улыбаться изо всех сил вот тогда жизнь пройдет стабильно в розовом цвете.
Что она и делает всегда улыбается, колбасит своим хвостом, который хоть и обрубок, но капитально оброс шерстью и превратился в помпон или даже небольшой веер и лезет обниматься. Желательно на ручки. И, как вы уже догадались, теперешний вес ее совершенно не смущает, нет. Ведь Груша вечный щенок, а щенкам место правильно, на ручках!
Сколько ей было лет? Сколько угодно. Она казалась мне полуторагодовалой собакой, но могла быть и трехлетней, и даже пятилетней, ведь мой большой опыт дал мне понять, что хорошие зубы у собаки могут быть в любом среднем возрасте, если с генами повезет. Несмотря на то, что с тех пор прошло уже девять лет, а значит, сейчас ей минимум двенадцать, а скорее всего, побольше, в душе Груша все тот же нелепый подросток в белых носочках, так непосредственно и уверенно протиснувшийся в нашу жизнь. Она бегает по участку, играет с другими собаками, и я наивно продолжаю думать, что время остановилось, что никто из нас не стареет, а Груше по-прежнему годика три. По крайней мере, виду о том, что она старше, наш меховой помпончик не подает.
Ника
Появление в нашей семье Ники завершает одну из микроэпох моей жизни городскую.
Тогда мы еще боролись за воспитание Брейна, о котором я обязательно расскажу, и жили в съемной двушке напротив парка.
Нику за три года до момента, о котором сейчас рассказ, мы с волонтерами вытащили из муниципального приюта, а спустя какое-то время я пристроила в замечательную, как мне казалось, семью. Новые хозяева показывали мне, какая шикарная будка-дворец ждет Нику на их вольготном загородном участке, но заверяли, что ночевать она будет в доме. Никакого самовыгула по деревне, только строго внутри участка, паштет с пальца и всесторонняя забота гарантировались. Я была бесконечно рада тому, что на Нику, которой тогда было лет пять, а может и семь (зубы желто-коричневые, старые, плохие очень), нашлись свои люди! Тем более что собака из приюта, ни к чему не приучена, особой какой-то изюминкой внешней не отличалась обычная беспородная собака, которых, к сожалению, в каждом приюте большое количество.
Нику в новый дом отвезли с легким сердцем и какое-то время я поддерживала с новыми хозяевами связь. Новости поступали только хорошие! Затем у меня начался новый киношный проект, рутина увлекла с головой, а общение сошло на нет, потому что я не хотела быть навязчивой, ведь уже долгое время по переписке и звонкам все у собаки складывалось хорошо, даже фотки слали.
Нику в новый дом отвезли с легким сердцем и какое-то время я поддерживала с новыми хозяевами связь. Новости поступали только хорошие! Затем у меня начался новый киношный проект, рутина увлекла с головой, а общение сошло на нет, потому что я не хотела быть навязчивой, ведь уже долгое время по переписке и звонкам все у собаки складывалось хорошо, даже фотки слали.
И вдруг спустя три года звонок: «Девушка! Вы нам пристраивали Нику, заберите ее!» Я тогда даже не поняла, что речь идет о нашей Нике. Да и собак я с тех пор не пристраивала, а только фотографировала, потому честно ответила: «Быть не может, я не пристраиваю собак, я фотограф. Наверное, я вашу собаку фотографировала, вам куратору звонить нужно».
На том конце провода удивились, однако я уверенно повторила, что вопрос не по адресу, и положила трубку.
И тут меня осенило. «Да быть не может!» отмахнулась я от странной мысли. Прошло столько лет, все было хорошо!
Но червячок, затаившийся внутри, начал о себе регулярно напоминать. И донапоминался до того, что я перезвонила и стала выяснять, что за Ника, да как же так и что случилось. Оказалось, что да, это она.
И что ее волшебные когда-то хозяева уже год как переехали в городскую квартиру. А собаку с собой не взяли, потому что «она же не квартирная!»
Что вообще значит «не квартирная»? По какому принципу определяется эта неквартирность животного? По породе, размеру, поведению? Собака или в семье, или нет, и она прекрасно адаптируется, если ей немного помочь. Однако Никины хозяева такую позицию не разделяли. Они оставили Нику бегать по деревне, где она шаталась по помойкам и приставала к велосипедистам и любителям утренней трусцы догоняла и облаивала. Спортсмены пугались, и жители деревни в конце концов резонно поставили вопрос отлова. Нику требовалось срочно забирать оттуда и вот только тогда (!) бывшие хозяева позвонили мне. И сообщили, что, если я ее не заберу, они отдадут собаку в приют или усыпят Ни то, ни другое не было легким вариантом нужно найти приют, который согласится взять взрослую собаку, а ведь приютам нужны не новые проблемные животные, а помощь уже живущим там собакам! Второй вариант с усыплением вообще дикий на эвтаназию нужны деньги, и я прям вижу, что эти люди заморочились бы на вызов врача и оплату его услуг. Куда там! Когда я попросила посадить Нику на привязь, чтобы мы не бегали ее искать по всей деревне, когда приедем, то услышала: «Ну уж нет, она же всю землю вокруг себя загадит».
И тут я поняла, что ни в какой приют они ее не станут определять и даже не вызовут эвтаназию. Собаку просто отравят или пристрелят, потому действовать требовалось быстро.
Мы собрались и поехали. Поймали и привезли домой. Все!
Ника, конечно же, оказалась милейшим существом огромного ума, идеального поведения и шикарного послушания. Среди моих на тот момент шести собак она была настоящим ангелом.
В то время я часто думала: а ведь они будут стареть вместе. И уходить тоже. Я смотрела на них молодых, азартных, смелых и думала, мол, глупости, они никогда не постареют. И они не старели.
Год за годом я считала, что Фросту все еще не исполнилось и пяти, что Груша до сих пор щенок, Ларочке лет шесть, никак не больше, а Шуня с Никой всегда были чуть-чуть ветеранами, но из тех, кто никогда не даст намека на свой почтенный возраст.
Мои лучшие друзья. Моя семья. Треть всей моей жизни Шуня с Никой сопровождали меня!
Ника, конечно, тоже ушла от старости, которую мы замедляли, как могли, но договориться на более долгий срок не удалось. До последних часов она ходила на своих ногах, оставаясь в здравом уме и абсолютном сознании, а под вечер легла, вздохнула и уснула навсегда. Я сидела работала, она легла справа подле меня и ушла так тихо, что даже не привлекла моего внимания. Ее безусловная деликатность и тут взяла свое. Нике в тот год было не менее шестнадцати годков, но, скорее всего, гораздо больше. Она прожила долгую и насыщенную жизнь, бόльшая часть которой оказалась для нее самой счастливой.
Пристроить животное очень сложно.
Первым делом стоит забыть о том, чтобы подыскивать приют.
Может сложиться и так, что в найденном вами приюте пристанищем собаки окажется вольер, где уже битком набито собак, где кормят самым дешевым сухим кормом и никогда не гуляют в нашей стране приютов без выгула очень и очень много. Волонтеры выбирают себе подопечных в таких приютах и приезжают гулять на выходных. Это фактически одна прогулка в неделю!
Стоит ли говорить, как тяжело жить собакам в таких условиях, тем более что волонтеров на всех не хватает и многие собаки сидят без выгула пожизненно!
Если вы нашли собаку и хотите ее пристроить, в первую очередь отметайте мысль о том, чтобы отдать ее в приют. Хорошим приютам самим нужна помощь, а не еще одна собака!