Он ошибался.
Они напуганы, объяснил Ланс. Им страшно подумать о том, что это могло случиться и у них на заднем дворе.
Пресса активно подпитывала их страх и гнев, пестря шумными заголовками: «Местная девушка убита своим молодым человеком» или «Местный парень прикончил свою соседку».
Конечно, легче выместить свой гнев на мне и Нике, чем посмотреть правде в глаза. Бад посмотрел на свой дом: на двери гаража кто-то написал ярко-красной краской «УБИЙЦА». Пойду попробую это оттереть.
Мне жаль, Бад. Морган коснулась его руки. Вам помочь?
Нет. Он покачал головой. Вы и так уже сделали больше, чем я мог мечтать. А мне надо чем-то себя занять.
Бад скрылся внутри дома, а Морган с Лансом перешли на другую сторону улицы.
И что же ты такого сделала для Бада? поинтересовался Ланс. Тебе лучше держаться подальше.
На это можешь больше не рассчитывать. Своими длинными ногами Морган в два счета преодолела подъездную дорожку.
Что ты имеешь в виду? Ланс шел следом.
Она помолчала.
Я буду защищать Ника в суде.
Что-о?!
Ланс взял ее за руку и повернул кругом.
Ты спятила?!
Вся карьера псу под хвост
Нет. Ну, может я слишком наивная В обуви без каблуков Морган была почти на голову ниже Ланса, но с высоко поднятой головой и расправленными плечами она смотрелась выше и более значительно. На ее лице вдруг возникло выражение твердой решимости, которое ему раньше видеть не доводилось, а взгляд голубых глаз превратился из очаровательного в пронзительный. Появись она в таком виде в зале суда все перепугались бы до чертиков.
Предварительное следствие по делу Ника уже завершено, он признан виновным, и когда в округе узнают, что ты на его стороне, все накинутся на тебя.
Я так не думаю. Меня все знают, мою семью все знают на протяжении пятнадцати лет. Деда все уважают.
Но Морган, люди ведь как думают: будто Ник убил милую соседскую девчонку, просто ангела. Палмер хорошо выразил суть. Всем придется выбирать, и ты будешь на противоположной стороне. Ты станешь врагом.
Так что, мне бросить Ника по той причине, что это не добавит мне популярности?
Я этого не говорил.
Тогда о чем ты? спросила она.
Я волнуюсь за тебя. Ланс посмотрел ей в глаза.
Она кивнула:
Я понимаю. Но что я буду за человек, если не помогу Нику?
Ты действительно думаешь, что он невиновен? спросил Ланс.
Да. Имеющиеся доказательства это еще не все. Морган посмотрела через его плечо на дом Забровски. Совокупность фактов может иметь несколько логичных объяснений.
Ты мне как-то сказала, что никогда не стала бы адвокатом, потому что не смогла бы спокойно жить, позволив преступнику избежать правосудия. Я понимаю, ты считаешь Ника невиновным. Но даже если тебе удастся это доказать, что будет после суда? Брайс ни за что тебя не возьмет после такого. Останешься без работы.
Я знаю, вдохнула Морган. Но все это меня не остановит.
Но Ланс не был уверен в том, что она понимает, с какой яростью столкнется, как только широкие массы узнают, что она собирается защищать Ника. Все будут просто вне себя, а разозленные люди опасны.
Вот, посмотри. Ланс вытащил телефон и запустил видео драки у озера.
Морган побледнела:
Где ты это взял?
Один из ребят, который был на той вечеринке, показал. Но вообще ролик есть на YouTube. Ланс кратко рассказал о поисках Джейми Льюис. У твоего клиента есть характер.
Черт. Морган припустила к дому, крича через плечо: Что за парень, который дрался с Ником?
Его зовут Джейкоб Эмерсон. Ланс бросился за ней. Ты куда?
Нужно срочно добиться постановления на изъятие этого ролика из YouTube, а то он быстро разлетится по всем источникам и выпускам новостей! Тогда о непредвзятости присяжных можно будет только мечтать Она распахнула дверь и скрылась внутри дома.
Ланс последовал за Морган и на ходу с грустной иронией подумал, что как раз сейчас шансы на беспристрастность жюри присяжных уже на полпути до луны.
Морган, взгляни на это, раздался из кресла голос Арта.
Внизу по экрану ползла строчка «ЭКСТРЕННЫЙ ВЫПУСК», а над ней эфир заполняло злополучное видео драки Ника с Джейкобом.
На беспристрастности присяжных можно ставить жирный крест.
Глава 13
За решеткой. День 1.
Ника уже потряхивало от холода, когда его нагишом, с охапкой одежды под мышкой, втолкнули в камеру.
Дверь позади него закрылась с каким-то неестественным металлическим щелчком, мгновенно отрезав все стенания и крики, полнившие тюремный приемник. Почти все вокруг было железным или бетонным, и любой звук отдавался таким резким эхом, что на протяжении первого часа, проведенного в окружной тюрьме, он то и дело нервно вздрагивал.
Стены маленькой камеры были сделаны из шлакобетонных блоков, друг напротив друга находились две металлические двери, снабженные замками. В каждой из дверей имелось по небольшому окошку из армированного стекла, через которые внутрь чуть ли не каждую минуту заглядывал охранник. В камере стоял запах хлорки и мочи. В углу был установлен стальной унитаз, его окружала желтого цвета лужица. Нику хотелось помочиться, но не искупав все ноги в моче, сделать это было затруднительно.
С другой стороны, он хотя бы был один в этой камере временного содержания.
Впервые с момента, когда его доставили в это здание, Ник наконец-то смог вздохнуть спокойно. Несмотря на видеокамеру под потолком, наблюдавшую за арестованными, отсутствие сокамерников стало для него, пусть и ненадолго, желанным облегчением нервное напряжение и так уже было на максимуме, в животе то и дело ощущались приступы тошноты.
Скоро его отправят к остальным заключенным. Хуже того не просто к заключенным, а в блок D, где содержались наиболее опасные преступники, ведь его обвиняли в жестоком преступлении. Там он познакомится с обществом других убийц, сидящих за решеткой в ожидании приговора.
Презумпция невиновности полная фикция.
Весь день он провел на поступлении в тюрьму: его полностью раздели и осмотрели, потом провели дезинфекцию и окатили из душа. Дезинфекционный порошок попал в глаза, они покраснели и до сих пор слезились. Никогда в жизни он еще не испытывал такого унижения и страха, как во время всех этих процедур. Все его представления о человечности были разбиты вдребезги он скорее чувствовал себя животным, хотя с обитателями зоопарков явно обращались с большим уважением.
Он положил на привинченную к стене металлическую скамью выданную ему оранжевую робу и оделся. Хорошо хоть, что на нем были белые трусы белье всех остальных цветов подлежало конфискации. Если бы утром он, например, выбрал те, что в клеточку, сейчас щеголял бы вообще без трусов. И что-то подсказывало ему, что без нижнего белья ощущение беззащитности было на порядок сильнее
Он думал, что тюремная роба это что-то вроде спортивного костюма, но на деле она оказалась больше похожей на грубо сшитую форму для медперсонала. Он натянул штаны и сунул ноги в казенные резиновые тапочки, которые напоминали те, что заставляли надевать в школьном бассейне. Верхняя часть робы была на несколько размеров больше нужного, и холод легко проникал внутрь сквозь тонкую ткань.
Сидя на жесткой холодной скамье, он сосредоточился на дыхании. Его ужасала каждая мысль, возникавшая в голове, и нужно было успокоиться. Это не то место, где стоит показывать страх. Он стал проигрывать в голове шахматную партию, просчитывать ход за ходом хаос потихоньку уступал место порядку.
Дверь вдруг открылась, своим металлическим лязгом вонзив в Ника стрелу страха, и в камеру вошел крупный белый мужчина с оранжевой робой в руках. Все в нем было большим, начиная с кулаков размером с голову и заканчивая покрытыми татуировками широченной грудной клеткой и огромными руками. Его лицо обрамляла густая светлая борода, не менее обильной была и растительность на груди. Он неторопливо и в полном спокойствии оделся, что со всей очевидностью выдавало в нем знакомство с данным помещением. Ник старался не подавать вида, пряча испуг, однако судя по выражению веселой иронии на лице его нового соседа это ему удавалось слабо.
Меня зовут Босс, представился он, произнеся последнее слово так, будто это был королевский титул. Он присел на скамейку напротив Ника и, мельком глянув на него, спросил: Первый раз здесь?
Ник не знал, что лучше: сказать правду или соврать. Он чувствовал себя не просто не в своей тарелке тут лучше подошло бы сравнение с экспедицией на Марс или другую враждебную планету. Все, о чем он сейчас мог думать это как унять дрожь в руках, ведь не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, что проявлять слабость в тюрьме все равно что оказаться в море, кишащем акулами, с кровоточащей раной.
Можешь не отвечать. И так видно, что малек, коротко хохотнул Босс. Вести себя тихо хороший вариант, только не позволяй думать, что ты боишься разговора. Будешь игнорировать начальника блока тоже задницу надерут. Ну и, само собой, надо уметь постоять за себя, а не то каюк тебе.
Ник кивнул, будто все понял, хотя на самом деле мысли скакали и путались. Пока что только одно он ощущал четко: он угодил в жуткий водоворот, и шансов выплыть на поверхность не просматривалось.
Босс уселся поудобнее и вытянул свои мощные ноги.
У меня уже третья ходка. Дам тебе один совет. Мы здесь держимся вместе, белые с белыми. Нас меньше, а гребаной политкорректностью здесь и не пахнет. Надо просто выжить, так что держись себе подобных.
Ник молча слушал.
Голову не поднимай, рот не открывай. Вопросов не задавай. Кто бы что тебе ни говорил, сплетни не распускай: стукачи тут долго не живут. Босс поднял руку, демонстрируя внутреннюю сторону предплечья. Видишь?
Угу. Ник не был уверен насчет значения символа сдвоенной молнии и числа 88, но неверно истолковать изображение свастики было невозможно.
Босс был сторонником превосходства белой расы.
Мальку типа тебя без защиты тут крышка. Быстро чьей-нибудь подружкой станешь. Он похлопал пальцем по свастике. А вот это защита.
Вот черт.
Ник не подумал про банды. Он понятия не имел о том, как строится тюремная жизнь, и это только подогревало его страхи. Стать частью банды это звучало очень серьезно, как некое ответственное решение, принятие которого навсегда отсекало путь назад.