Эолейр мог лишь наблюдать за воцарившимся в фургоне безумием, он даже подумал, что падение повредило его разум, но Лысоголовый испустил яростный вопль, прыгнул к более низкому мужчине, и его длинный нож сверкнул в свете лампы.
Рука Астриана, быстрая, как лягушка, которая охотится на муху, метнулась вперед, когда охотничий нож стал опускаться, и его кинжал пронзил запястье тритинга. Лысоголовый издал пронзительный крик боли, но успел нанести удар левой рукой в лицо врага, заставив Астриана отшатнуться. Лысоголовый стоял, сжимая запястье, и кровь сочилась у него между пальцами.
Свиньи из каменных городов! прорычал он.
Пытаешься драться честно, и что получаешь в ответ? Оскорбления.
Астриан лягнул тритинга по колену, увернулся от ответной атаки охотничьего ножа, вонзил кинжал в тело тритинга, и того с глухим стуком отбросило к стене фургона. Когда Астриан отступил назад, Лысоголовый уронил нож и посмотрел на рану в своем животе, откуда еще только начала течь кровь, а потом, не сводя с нее глаз, соскользнул вдоль стены на пол, пока жизнь его не оставила.
Да, много от тебя было помощи, проворчал Астриан, обращаясь к своему высокому спутнику.
Да, много от тебя было помощи, проворчал Астриан, обращаясь к своему высокому спутнику.
Ты же сам хотел, чтобы схватка была честной, ответил тот.
Что вы здесь делаете? резко спросил Эолейр, с трудом поднимаясь на ноги. Я вас знаю, видел обоих в Хейхолте. Но что, во имя сияющей дочери Ринн, вы делаете здесь?
Я вижу, он не рвется нас отблагодарить? сказал Астриан. Мы здесь, чтобы вас спасти, граф Эолейр. Сэр Ольверис и я приносим вам извинения за то, что вмешались в исключительно важное событие в вашей жизни.
Эолейр посмотрел на мертвого тритинга.
Оставьте мне кинжал и уходите. Я скажу, что сделал это сам. Унвер хочет провести переговоры с Верховным Престолом, и если вас здесь поймают, его план отправится псу под хвост!
Астриан поджал губы.
Боюсь, уже слишком поздно, ваша светлость, сказал он. Возможно, вам удастся объяснить мертвеца в фургоне, но снаружи еще два трупа и перевернутый поднос с ужином. Нет, вы должны пойти с нами мы вас спасем, хотите вы или нет. Когда мы вернемся в наш лагерь, вы посмотрите на вещи иначе.
Вы сошли с ума? Унвер согласился меня вернуть. Он хочет мира. Эолейр сердито тряхнул головой. Он действительно хочет мира. Но лишь одни боги знают, что он станет делать теперь. Кто вас послал?
Герцог Осрик, ответил Астриан. И вы можете поспорить о плюсах и минусах данной ситуации с его сиятельством. Но, если вы не пойдете с нами миром, мы вас свяжем и заберем отсюда против вашей воли.
Спроси его про принца, вмешался Ольверис, который явно отличался немногословием.
О, да. Правда ли, что принца Моргана нет среди тритингов? Или глупец Порто, который едва держится на ногах, все перепутал и в этом случае? Он ошибся на целую лигу, когда объяснял, где находится лагерь Унвера.
Эолейр все еще не мог поверить в то, что с ним произошло.
Я понятия не имею, о чем вы говорите, но Моргана здесь никогда не было. Он сбежал в лес до того, как я попал в плен.
Ну, что же, очень жаль. Астриан указал в сторону двери. Так мы идем?
Эолейр позволил рыцарям вывести себя из фургона. Более низкий из них был прав ему будет трудно объяснить трупы двух стражников возле фургона толпе тритингов, и без того ненавидевших чужаков. И даже если Унвер поверит в его историю, едва ли шану удастся убедить других танов. Кроме того, Эолейр мог сделать еще одну вещь, которая, возможно, изменит ситуацию к лучшему.
Как только они спустились по ступенькам из фургона, переступив через тело стражника, которого убил Лысоголовый, Эолейр сразу направился в сторону палаток, находившихся в другой стороне лагеря. Второе тело лежало рядом еще один бородатый труп. Он упал на землю, держа в руке поднос с ужином для пленника.
Послушайте, вы идете с нами, милорд? спросил Астриан, словно Эолейр был капризным ребенком. Наши лошади там, за деревьями.
Если вы намерены мне помешать, сэр, вам придется меня убить. И тогда король и королева сдерут с вас шкуры. Я знаю, что делаю. Либо следуйте за мной и держите рот на замке, либо устройте драку, чтобы тритинги немедленно нас схватили. Он огляделся по сторонам. А куда все подевались?
Астриан ускорил шаг, чтобы не отстать.
Они устроили пир в сетте, вон там. Мы посчитали это самым удобным временем, чтобы вызволить вас из плена. А многие мужчины куда-то ушли.
Мы идем не в ту сторону, заметил Ольверис, который не стал ускорять шаг и заметно отстал.
Эолейр проигнорировал обоих и быстро зашагал по траве к большому шатру. Изнутри доносились голоса, и, войдя внутрь, он увидел большую группу женщин и несколько стариков, которые готовили еду и напитки, чтобы отнести их в поле. В центре, как он и рассчитывал, точно военачальник, стояла Воршева, отличавшаяся от остальных короткими волосами, жена принца Джошуа.
Воршева! позвал он. Леди Воршева!
Одна из женщин вскрикнула и уронила поднос Хьяра, которую он сразу не узнал.
Эолейр! сказала она. Клянусь Грозой Травы, что вы здесь делаете? На вас кровь!
Он даже не взглянул в ее сторону, а сразу направился к Воршеве, которая трясла головой, словно ей казалось, будто это сон.
Леди Воршева, сказал он. Я знаю, что вы меня помните. Я граф Эолейр из Над-Муллаха, я был одним из самых близких соратников вашего мужа. Саймон и Мириамель, Верховные король и королева, многие годы пытаются вас найти. Идемте со мной. Ваши друзья вас ищут и Джошуа. Где он?
Глаза Воршевы широко раскрылись, ноздри затрепетали, и она швырнула на пол поднос, который держала в руках.
Знаю ли я вас? Я знаю лишь, что вы один из них. Я знаю, что вы один из тех, кто пытался увести его от меня. Уходите. Я никуда с вами не пойду. И я плюю на ваших короля и королеву.
Вы заметили, что она, похоже, не хочет с вами идти, вмешался Астриан.
Какие-то женщины бросились вон из палатки, одна из них столкнулась с Ольверисом, который вошел именно в этот момент и испугал ее. Эолейр понимал, что у него остались считаные мгновения, пока кто-то не позовет на помощь.
Пожалуйста. Воршева. Я искал вас с того самого момента, как сюда попал. Пойдемте со мной, я хочу лишь, чтобы вы поговорили с королем и королевой! Они примут вас с почестями! И вернут обратно домой с подарками они хотят только одного: поговорить с вами!
Воршева повернулась и схватила со стола нож, не такой длинный, как у Лысоголового, но с достаточно опасным лезвием, предназначенным для резки мяса.
Я ударю тебя, если ты ко мне прикоснешься. А теперь беги, городской человек, беги, пока мой сын не пришел тебя убить.
Эолейр испытал отчаяние и сделал еще один шаг к ней, не сводя взгляда с ножа. Воршева была худой, но не хрупкой, и Эолейр сомневался, что сможет отобрать у нее нож прежде, чем она нанесет ему серьезную рану.
Быть может, вам лучше написать письмо, милорд, сказал Астриан, но тревога в его голосе не вызывала сомнений. Я слышу крики.
Эолейр бросился вперед, рассчитывая, что сможет схватить Воршеву за руку, прежде чем она нанесет ему смертельную рану, а потом вытащит ее из шатра, но она отреагировала на его движение и направила лезвие ножа ему в живот.
Нет! закричала Хьяра, встав между ними. Воршева, не надо!
Но было уже слишком поздно: клинок вонзился в грудь Хьяры. Она сделала еще шаг и упала на пол, а ее платье моментально потемнело от крови.
Чья-то рука сомкнулась на запястье Эолейра и рванула его назад. Воршева упала на колени рядом с Хьярой, рыдая и взывая о мести на языке тритингов, но слов Эолейр понять не смог.
Нужно бежать, сказал Астриан, толкая Эолейра к выходу из шатра.
Хьяра! кричала Воршева. Нет! Я убью их всех!
Ольверис выскочил наружу и махал им рукой. Эолейр уже слышал топот ног и голоса со всех сторон. Только теперь он понял, что совершил, и у него подогнулись колени, но Астриан поддержал его с одной стороны, а Ольверис с другой, и они потащили его через огороженное пространство загона к темным деревьям.
Ты меня спас. Левиас попытался сесть, но он все еще испытывал сильную боль, и ему пришлось снова опуститься на соломенный матрас. Слава Богу, и пусть Он сохранит тебя, Порто. Ты спас мне жизнь.
Ну, если быть честным до конца, твою жизнь спас тритинг шаман по имени Рузванг. Ты его помнишь?
Левиас покачал головой:
Нет, но я благословляю и его. И твоих друзей. Я их помню.
Порто вспомнил, как он ехал на упрямом осле в лагерь за Астрианом и Ольверисом, которые направлялись туда верхом на своих лошадях.
Да, кисло сказал он. Пусть Бог благословит и их тоже.
У нашего Господа Усириса есть на меня планы я это чувствую. Левиас потянулся к Порто и взял его за руку. И на тебя тоже, друг мой. Вот почему он сохранил нам жизнь, когда мы находились среди обитателей лугов. Бог-Отец заготовил работу для нас обоих, святую работу. И я стану восхвалять его имя с радостью и благодарностью.
Порто кивнул.
Бог был добр к нам обоим. Это удивительно, ведь я не самый послушный Его сын.
Он прощает всех, сказал Левиас и зевнул. Он хочет тебя вернуть, ведь все отцы хотят, чтобы сыновья к ним вернулись.
Порто подумал о своем отце, хорошем человеке, несмотря на все его недостатки.
Я могу в это верить. Хочу верить.
Ничего другого от тебя и не требуется. Левиас снова зевнул. Мы проводим на земле совсем мало времени и очень много в следующей жизни. Ты хочешь провести его рядом с Богом или в каком-то более темном месте?
Ты слишком долго не спал, сказал Порто. Я счастлив, что ты поправляешься, но я веду себя слишком эгоистично. Тебе нужно отдохнуть.
Ничего эгоистичного, друг мой. Левиас сжал его руку. Я никогда не забуду, что ты для меня сделал. Как и Бог.
Порто бродил по лагерю и махал в ответ солдатам, которые его приветствовали. Его возвращение с Левиасом стало поводом для многих разговоров, и в первые вечера после их появления его угощали выпивкой у костров, а наутро он просыпался с головной болью и незнакомыми до сих пор сожалениями. В порядке ли Левиас? Быть может, Бог говорит ему, что следует перестать пить и готовиться к переходу на Небеса? Увидит ли он там жену и детей? И бедного Эндри, своего друга, смерть которого в северных землях была так ужасна.