Лионелла знала, что рано или поздно доберется до истины. Стоит только понаблюдать, порасспрашивать, а возможно, просто догадаться, используя всю добытую информацию.
Ее тревожило одно обстоятельство: зачем Тихвин отправил ее с водителем, а сам остался на съемочной площадке? Хорошо, если только для того, чтобы попрощаться с Комиссаровым. А если поговорить с Лосевым? Поговорить или договориться и то и другое внушало ей опасения, поскольку неизвестно, чем может закончиться эта история. На этой мысли Лионелла потянулась к телефону, чтобы в очередной раз позвонить мужу. К счастью, он ответил:
Ну здравствуй.
Она с облегчением выдохнула:
Наконец-то!
Ты волновалась за меня?
Конечно, но дело не в этом.
А в чем? Лев сразу понял, что ей не до шуток, и готов был выслушать.
Со мной случилась неприятность.
Ты в Москве?
Нет. Я все еще здесь.
В пансионате?
Не совсем. Я в доме Тихвина.
Тихвина Егора Макаровича? удивился Лев.
Да, я в его доме.
Какого черта ты там делаешь?
Почувствовав, что за возмущением мужа стоит больше, чем ревность, она объяснилась:
У меня не было выхода. Иначе бы пришлось торчать в пансионате «Рыбачий» фактически под арестом.
Я не понимаю, Лионелла. Объясни, что стряслось.
Позапрошлой ночью в лесу убили Надежду Ефимовну Бирюкову.
Народную артистку? Кому это понадобилось?
Следователь Лосев считает, что мне.
Что за бред?! Ты это серьезно?
Настолько серьезно, что не хочется в это верить.
Послушай, Лионелла, любое подозрение должно опираться на факты.
Они есть.
Повтори, я не расслышал.
Факты, говорю, есть.
Какие? севшим голосом спросил Лев.
В ту ночь, когда ее убивали, я гуляла и обронила в лесу перчатку.
Ее нашли рядом с трупом?
Да, но это еще не все, продолжила Лионелла.
Слушаю тебя.
Утром после завтрака мы с Максимом пошли погулять и наткнулись в лесу на мертвую Бирюкову.
Кто такой Максим? сухо спросил Лев.
Стрешнев исполнитель роли князя Олексы. Неужели не помнишь?
Этот красавчик? Ну-ну
Что значит, ну-ну?
Словно не услышав вопроса жены, Лев задал новый вопрос:
Как ее убили?
Повесили на осине.
Как символично хмыкнул он.
Я не понимаю, к чему ты это сказал.
Не улавливаешь?
Нет.
На осине повесился Иуда Искариот[6].
Лев! Мне сейчас не до этого!
Прости. Само по себе вспомнилось. Из-за осины. Значит, так: сиди там, и никуда ни ногой, распорядился муж. Завтра к тебе приедут.
Кто?
Какая тебе разница? Адвокаты, юристы, кто-нибудь из прокуратуры. Какой там ближайший город?
Кажется, Валдай.
Кажется?
Я не знаю, Лев. Это не точно.
Ну, хорошо, я сам все разузнаю. В окончание разговора он резюмировал: Короче, сиди в доме у Тихвина и жди, пока приедут юристы. Договорились?
Договорились.
Немного помолчав, Лев спросил:
Тихвин сам тебя пригласил?
Сам.
Как некстати
Не понимаю, о чем это ты? насторожилась Лионелла.
Потом расскажу, ответил Лев и поспешил попрощаться.
Лионелле осталось только догадываться, что он имел в виду.
Иуда Искариот. Она потянулась в постели. И к чему Лев его вспомнил? Непонятно.
Собираясь на ужин, Лионелла надела простое черное платье, в котором приехала на съемки. По счастью, в сумке отыскался шелковый платок фирмы «Гермес». Она сложила платок по диагонали и приколола к плечу булавкой, подобрав с изнанки. Вышло просто, без затей, но в этом был безусловный шарм.
Туфель Лионелла с собой не взяла, пришлось надеть черные замшевые ботинки. К счастью, они были на каблуках.
Прикрыв за собой дверь комнаты, Лионелла взглянула на часы начало девятого. Самое время спуститься по лестнице и эффектно появиться на ужине.
Реальность превзошла все ее ожидания. Лионелла вошла в зал, освещенный десятком больших люстр, за столом сидели около сорока человек. Овальный стол, длиной не меньше пятнадцати метров, был накрыт белой скатертью и уставлен множеством блюд. Возле него крутилось несколько официантов.
Первым Лионеллу заметил сам Тихвин. Он встал и направился к ней. Взяв за руку, обернулся к гостям:
Хочу представить мою гостью Лионеллу Баландовскую!
Мужчины начали вставать, на что она тотчас отреагировала:
Прошу вас, сидите Потом взглянула на Тихвина: Пожалуйста, проводите меня до моего места.
Конечно, конечно. Егор Макарович усадил ее на свободный стул рядом с собой. К ней сразу подошел официант с блюдом.
Что это? спросила Лионелла.
Зеленый салат с куриной грудкой и помидорами черри.
Терпеть не могу куриное мясо.
Тихвин махнул рукой, и на месте этого официанта оказался другой:
Зелень с авокадо, креветками и кедровыми орешками.
Пожалуй. Лионелла кивнула, и официант положил на тарелку салат.
Как провели время в дороге? спросил Тихвин.
Пожалуй. Лионелла кивнула, и официант положил на тарелку салат.
Как провели время в дороге? спросил Тихвин.
Мучилась вопросом так же тихо обронила она.
Это интересно. Он покрутил головой. Могу узнать, что за вопрос? Или не скажете?
Отчего не сказать? Лионелла щелкнула ногтем по бокалу. Вина сначала налейте.
Егор Макарович наполнил бокал и снова спросил:
Итак?
Почему вы не уехали вместе со мной?
Он удовлетворенно кивнул:
Помню, обещал сопроводить лично.
Что же помешало?
Хотел сделать сюрприз.
Для кого?
Не догадываетесь? Конечно, для вас.
Только теперь Лионелла заметила, что среди незнакомых людей за столом сидели члены съемочной группы.
Как мило. Вы решили всех покормить?
Я подумал, что вам будет приятно увидеть знакомые лица.
Почему бы и нет. Она пожала плечами и задала вопрос, на который могла ответить сама: Комиссаров уехал?
Да, у него дела в Москве. Тихвин встал и постучал вилкой по графину. Внимание! Многоголосый говор за столом сразу стих. Позвольте тост! Сегодня среди нас много новых интересных людей, тружеников кино. Прошу выпить за них! Тихвин обернулся к Лионелле, и ей пришлось встать. За вас, прекрасная Лионелла!
Все выпили, и некоторое время за столом раздавался только стук вилок и ножей. Потом мало-помалу возобновились разговоры.
Выглянув из-за мужа, она сидела от него с другой стороны, Марианна Тихвина спросила Лионеллу:
Как вам салат?
Очень вкусно, ответила Лионелла, не собираясь продолжать разговор, поскольку и вопрос, и ответ были формальными. Она сама, принимая гостей, практиковала такое.
Позвольте познакомить вас с моими друзьями, предложил Тихвин.
Хотите, чтобы я обошла весь этот стол? с нежеланием уточнила Лионелла.
Все, кто нужен, рядом со мной. Тихвин привстал и положил руку на плечо плотного темноволосого мужчины в галстуке: Юрий Друзь начальник службы безопасности.
Рад познакомиться, сказал Друзь, глядя на Лионеллу, но у нее сложилось впечатление, что говорил он не с ней, а с Тихвиным.
Взаимно, вежливо кивнула Лионелла и перевела взгляд на Тихвина.
Егор Макарович встал и, обойдя стол, остановился возле лысого человека в очках.
Главный технолог комбината Кислянский.
Рад познакомиться. Реакция технолога была такой же, как у режимника: он ни на секунду не выпускал из виду хозяина, реагируя на каждое его движение или слово.
Я тоже рада, сказала Лионелла, с интересом наблюдая за тем, что происходит. Заметив, что рука у Кислянского в гипсе, она спросила: Что с вашей рукой?
Упал, коротко ответил технолог и взглянул на хозяина.
Тихвин между тем сел и по-барски развалился в своем кресле:
Хорошо покатались. Он усмехнулся. Ну и как? Ручка бо-бо?
Кислянский с готовностью закивал:
Дергает.
Что же ты, друг дорогой? Был пьян или за руль не держался?
Да он же, Егор Макарович, как зверь из-под тебя рвется!
Авария? догадалась Лионелла.
По лесу на квадроциклах катались, ответил Тихвин. Все мужики как мужики, и только этот дрищ не удержался в седле.
Второй день маюсь. Кислянский словно оправдывался.
Зачем же пришел? Остался бы дома на диване.
Наблюдая за технологом, Лионелла была уверена, что, будь его воля, он так бы и сделал. Что же помешало? И, кажется, она знала ответ: страх потерять расположение Тихвина.
Лионелла чувствовала ее буквально пронизывает ощущение всеобщей угодливости и преклонения. От этого сделалось мерзко.
Значит, на квадроциклах вы катались недавно? уточнила она.
Позавчера, уточнил Кислянский. По лесу доехали до «Рыбачьего», потом обратно. То есть обратно я уже не сам ехал. Меня до «Скорой помощи» довезли. Потом в приемный покой.
Во сколько это было? Лионелла сама не понимала, для чего ей детали.
Часов в девять вечера, ответил Кислянский. Было уже темно.
Ага, глубокомысленно заметила Лионелла. Однако все, что происходило в тот день раньше одиннадцати, не интересовало ее. В девять часов вечера съемочная группа приехала в пансионат, и Бирюкова была жива.
Тихвин встал и, кивнув на стол, приказал жене:
Нужно все освежить.
Марианна подозвала распорядителя ужина, и по его команде вокруг стола с удвоенной энергией засуетились официанты.
Егор Макарович с Лионеллой вышли в соседний зал, за ними, словно выполняя приказ, потянулись все остальные.
Лионелла достала из сумочки футляр с янтарным мундштуком и тонкую сигарету.
Идемте на веранду, сказал Тихвин.
Вы же не курите, вспомнила Лионелла.
Я вам уже говорил. И не люблю запах дыма в доме.
Что ж, идем на веранду. Но там холодно.
Там тепло. Там зимний сад.
Покинув зал, Тихвин и Лионелла вошли в заросли тропической зелени. Посреди зимнего сада располагался большой пруд с вуалехвостыми рыбами. Лионелла села на скамейку и закурила. Тихвин присел рядом.
Хочу вам признаться, заговорил он.
Давайте.
Ваш первый фильм я смотрел двадцать два раза.
Как глупо.
Второй двадцать пять.
Не побоюсь спросить про мой третий фильм. Сколько раз вы смотрели «Вверх по течению»? Лионелла манерно выпустила кольцо дыма и взглянула в лицо Тихвина.
Отвечая, он, кажется, растерялся:
Не помню.
Что ж вы так?
Не скрою, был в вас влюблен.
Как глупо, повторила она. Вы же совсем не знали меня.
В те времена я знал каждый ваш жест, каждый поворот головы и движение губ.
Вы не кажетесь мне романтиком, заметила Лионелла.
Теперь да. Жизнь очень изменчива.
Из чего следует, что люди меняются.
Не во всем. Тихвин придвинулся, и Лионелла почувствовала запах его парфюма.
Это признание? спросила она.
Вы разбередили мне душу.
Лионелла потянулась стряхнуть пепел, но Тихвин схватил ее руку и стал жадно целовать.