Представь себе, Майкл, ее именно так и зовут. Она была у нас на свадьбе.
Неужели?
В студенческие годы мы с Пенни и Ясминой были неразлучны.
Понимаешь, Джейсон, прекрасный пол охотится стаями. Папа выразительно кивнул мне.
Я без всякого усилия улыбнулся в ответ.
Да, папа, в отличие от неприятного пола, ты хочешь сказать? спросила Джулия.
Мама не отставала:
Это Ясмина подарила нам те венецианские бокалы для вина.
О, эти! С острым дном, которые нельзя поставить на стол? Неужели они все еще собирают пыль у нас на чердаке?
Я очень удивлена, что ты ее не помнишь. Она такая яркая женщина. Ее муж Берти был полупрофессиональным игроком в гольф.
Правда? Папу это впечатлило. А почему «был»?
Потому что он перешел в профессионалы и на радостях сбежал с физиотерапевтшей. Прихватив все деньги с семейных счетов. Ясмина, бедняжка, осталась без гроша.
Папа сделал лицо, как у Клинта Иствуда:
Да что он за мужчина после этого?
Но для Ясмины это обернулось благом. Она открыла фирму по дизайну интерьеров.
Рискованная затея. Папа втянул воздух сквозь зубы.
Ее первый магазин в Мэйфере имел такой успех, что она открыла второй в Бате, не прошло и года. Ясмина не из тех, кто любит якобы между делом упомянуть знаменитостей из числа своих знакомых, но она работала и для королевской семьи. Сейчас она гостит у Пенни, потому что открывает третий магазин в Челтнеме. С большим галерейным пространством для выставок. Но она наняла управляющую для магазина, а та в последний момент отказалась.
Ее первый магазин в Мэйфере имел такой успех, что она открыла второй в Бате, не прошло и года. Ясмина не из тех, кто любит якобы между делом упомянуть знаменитостей из числа своих знакомых, но она работала и для королевской семьи. Сейчас она гостит у Пенни, потому что открывает третий магазин в Челтнеме. С большим галерейным пространством для выставок. Но она наняла управляющую для магазина, а та в последний момент отказалась.
Кадры! Это всегда большая проблема. Я как раз вчера говорил Дэнни Лоулору, что
И вот Ясмина предложила эту работу мне.
Воцарилось изумленное молчание.
Мама, это же здорово, просто фантастика! просияла Джулия.
Спасибо, милая.
Папа улыбнулся одними губами:
Безусловно, Хелена, это очень лестное предложение.
Я полтора года управляла бутиком Фриды Хенбрук в Челси.
Ты про ту забавную лавчонку, где ты работала после колледжа?
У мамы потрясающее чувство цвета, текстуры, фактуры и все такое, объяснила папе Джулия. И она феноменально умеет обращаться с людьми. Она их обаяет, и они у нее купят что угодно.
Я этого не отрицаю, помилуйте! Папа шутливо поднял руки. Я уверен, что эта Морда-Буден не стала бы
Мортон-Буддит. Ясмина Мортон-Буддит.
не стала бы говорить об этом, если бы у нее были какие-то сомнения, но
Ясмина предприниматель от Бога. Она очень тщательно относится к подбору персонала.
И что же ты ей ответила?
Она позвонит в понедельник.
На колокольне Святого Гавриила звонари начали еженедельную репетицию.
Только, Хелена я надеюсь, это не какая-нибудь финансовая пирамида?
Это магазин товаров для оформления интерьера, Майкл.
И ты обсудила с ней условия? Тебе, случайно, не на комиссионной основе будут платить?
Ясмина платит своим служащим зарплату точно так же, как сеть супермаркетов «Гринландия». Я думала, ты обрадуешься, что у меня появились перспективы заработка. Тебе больше не надо разоряться на мои прихоти. Я смогу сама их оплачивать.
Я рад. Честно. Конечно, я рад.
Черные коровы собрались на поле сразу за нашим участком, через забор от альпийской горки.
Значит, ты будешь каждый день ездить в Челтнем и обратно? Шесть дней в неделю?
Пять. А как только я найму помощника, будет четыре. Челтнем гораздо ближе Лондона, Оксфорда и всех прочих мест, куда ты вроде бы без проблем добираешься.
Это значит, что жизнь нашей семьи сильно изменится.
Она так или иначе изменится. Джулия уезжает в университет. И Джейсон уже далеко не младенец.
Моя семья выбрала этот момент, чтобы посмотреть на меня.
Мама, я тоже за тебя очень рад.
Спасибо, малыш.
(Мне тринадцать лет не многовато ли, чтобы звать меня малышом?)
Джулия не могла успокоиться:
Ты же согласишься, правда?
Это очень соблазнительное предложение. Мама смущенно улыбнулась. По сравнению с тем, чтобы каждый день сидеть одной взаперти дома, в четырех стенах
Взаперти?! Папа хихикнул, как будто ему было очень смешно. Поверь мне, ты не знаешь, что такое сидеть в четырех стенах в магазине каждый божий день.
Там не только магазин, а еще и галерея. Я хотя бы людей буду видеть.
Папа искренне удивился:
Ты же постоянно общаешься с людьми.
Мама искренне удивилась:
С кем это?
Да с десятками людей! С Алисой, например.
У Алисы свой дом, своя семья и свой бизнес. В Ричмонде. Полдня езды по старой доброй британской железной дороге.
У нас очень милые соседи.
Безусловно. Но у меня с ними нет ни капли общего.
Но все твои подружки в деревне?
Майкл, мы сюда приехали вскоре после рождения Джейсона, но мы для них до сих пор городские. О да, они вежливы в основном. В глаза. Но
(Я поглядел на свои часы «Касио». Скоро уже идти на встречу с «призраками».)
Мама права. Джулия теребила египетское ожерелье с анком, подарок Эвана. Кейт говорит, если ты не живешь в Лужке Черного Лебедя со времен Войны Алой и Белой розы, то тебя никогда не примут как своего.
Папа надулся, словно ему возражали исключительно из упрямства.
Мама глубоко вздохнула:
Мне скучно и одиноко. Вот и все.
Коровы свистели хвостами, отгоняя мух, вьющихся вокруг заляпанных навозом задниц.
Кладбища полным-полны разлагающихся трупов, так что, разумеется, там страшно. Немножко. Но что угодно, если думать о нем достаточно долго, становится еще и чем-то другим. Прошлым летом, когда была хорошая погода, я уезжал далеко-далеко, сколько хватало моей карты. Даже до Уинчкума один раз доехал. Если по дороге попадалась норманнская (круглая) или саксонская (островерхая) церковь и никого не было поблизости, я прятал велосипед где-нибудь на задворках и ложился в кладбищенскую траву. Невидимые птицы, изредка цветок в банке из-под варенья. Экскалибура, застрявшего в камне, я не нашел, зато обнаружил надгробие, датированное 1665 годом. 1665-й год чумы. Это мой рекорд. Могильные камни обычно стираются за пару столетий. Даже смерть вроде как умирает. Самую грустную эпитафию я нашел однажды на кладбище на Бредонском холме. «Ее многочисленные добродетели украсили бы и более долгую жизнь». Похороны это тоже вопрос моды, как клеш и брюки-дудочки. Мистер Бродвас говорит, что на кладбищах сажают тис, потому что дьявол терпеть не может его запах. Не знаю, верю ли я в это, но планшетки для спиритических сеансов точно работают. Я знаю кучу историй, когда люди получают послание: «С-А-Т-А-Н-А-Т-В-О-Й-П-О-В-Е-Л-И-Т-Е-Л-Ь», стекло разлетается, и приходится посылать за священником. (Однажды дух вселился в Гранта Бёрча и его устами сказал Филипу Фелпсу, что тот умрет 2 августа 1985 года. Теперь Филип Фелпс не ложится спать без Библии под подушкой.)
Людей всегда хоронят лицом на запад, чтобы они, когда протрубят трубы Страшного суда, встали, выкарабкались на поверхность и пошли прямо на запад, к трону Иисуса, где их будут судить. Если ты в Лужке Черного Лебедя, то выходит, что трон будет в Аберистуите. А вот самоубийц хоронят лицом на север. Им сроду не найти трон Иисуса, потому что мертвые ходят только по прямой. Они все окажутся в Джон-ОГротсе. Аберистуит не самое интересное место в мире, но папа говорит, что Джон-ОГротс всего лишь кучка домов там, где в Шотландии кончается вообще вся Шотландия и ничего не остается.
По-моему, лучше совсем никакого бога, чем бог, который делает такое с людьми.
На случай если «призраки» за мной следят, я бросился на землю и перекатился, как заправский спецназовец. Но на кладбище при церкви Святого Гавриила никого не было. Звонари еще репетировали. Когда стоишь вплотную, колокола на самом деле не звонят, а плям-кают, тыркают, баммммают и еще делают «баЛУУУ-Ум». Наступила и прошла четверть девятого. Поднялся ветерок, и две гигантские сосны заскрипели костями. Полдевятого. Колокола замолкли, уже насовсем. Тишина поначалу звенит так же громко, как сам звон. Завтра суббота, но, если я через час или около того не попаду домой, начнется: «Сколько сейчас времени, по-твоему?» Из церкви вышли звонари, на ходу обсуждая какого-то Малькольма, который ушел в мунисты и последний раз его видели, когда он раздавал цветы в Ковентри. Звонари пролезли через «покойницкие ворота», и голоса их затихли в направлении «Черного лебедя».
Я заметил мальчишку он сидел на кладбищенской стене. Для Плуто Ноука слишком мал ростом. Для Гранта Бёрча, Гилберта Свинъярда или Пита Редмарли хиловат. Я подкрался к нему бесшумно, как ниндзя. На нем была армейская бейсболка козырьком назад, как носит Ник Юэн.
Я так и знал, что Ник Юэн в «призраках».
Ник, привет!
Но это был Дин Дуран он заорал: «ААААА!!!» и свалился со стены.
Дуран выскочил из зарослей крапивы, яростно почесывая руки, ноги и шею.
Чертовы жгучки жгутся как черти! Дуран знал, что выглядит идиотом, и потому не стал изображать сильно крутого. Что ты тут делаешь?
А ты что тут делаешь?
Ну, я эту записку получил. Приглашение вступить Когда Дуран думает, это всегда очень заметно. Э. А ты что, «призрак»?
Нет. Я думал, что ты «призрак».
А эта записка, что у меня в пенале?
Он расправил смятую записку точно такую же, как у меня.
Дуран правильно разгадал мое смятение:
Ты тоже получил?
Угу.
Эта новость меня смутила, разочаровала и обеспокоила. Смутила, потому что Дуран явно не годится в «призраки». Разочаровала, потому что «призраком» быть вовсе не круто, если таких лузеров, как Дуран, тоже принимают. Обеспокоила, потому что все это очень уж походило на розыгрыш.
Дуран ухмыльнулся:
Круто! (Я оттащил его к стене.) Круто, что «призраки» позвали нас обоих, вместе типа.
Угу. Классно, сказал я.
Наверно, они поняли, что мы с тобой прирожденная команда. Как Старски и Хатч.
Угу. Я заозирался, подозревая, что где-то здесь прячется Уилкокс.
Или как Торвилл и Дин. Я знаю, ты всегда мечтал надеть юбочку в блестках.
Очень смешно, блин.
Из уха Луны выплывала, сияя, Венера.
Думаешь, они по правде придут? спросил Дуран.