Эй, ты слыхал? В отличие от меня, Дин Дуран умеет не обращать внимания на всякое.
Я уныло сцарапывал с вилки присохшие волокна.
Что такое?
Да Дебби Кромби.
Что с ней такое?
Ну, она всего только взяла да и залетела.
Куда залетела?
Ну залетела, блин! Беременная она, прошипел Дин.
Беременная? Дебби Кромби? У нее будет ребенок?
Не ори! Похоже на то. У Трейси Свинъярд лучшая подружка секретарша в аптонской клинике. Они позавчера ходили бухать в «Черный лебедь». После кружечки-пятой она велела Трейси поклясться жизнью, что та никому ничего, и рассказала ей. Трейси Свинъярд рассказала моей сестре. А Келли рассказала мне сегодня за завтраком. Велела мне поклясться могилой нашей бабушки, что я никому не буду передавать.
(Могила Дурановой бабушки усеяна обломками нарушенных клятв.)
А кто отец?
Ну, тут не нужно быть Шерлоком Холмсом. Дебби Кромби ни с кем не гуляла после Тома Юэна, верно?
Но ведь Тома убили еще в июне.
Да, но он приезжал в отпуск в апреле, верно? Должно быть, тогда и запустил в нее головастиков.
Так, значит, папа ребенка Дебби Кромби умер еще до его рождения?
Жалость какая, да? Айзек Пай сказал, что на ее месте сделал бы аборт, но мамка Дон Мэдден сказала, что аборт это убийство. Как бы то ни было, Дебби Кромби сказала доктору, что оставит ребенка в любом случае. Келли думает, что, наверно, Юэны будут помогать. В каком-то смысле продолжение Тома. Наверно.
Жизнь иногда играет над людьми совсем не смешные шутки.
«Такой смехотищи я в жизни не слыхал», заявил Нерожденный Близнец.
Я наскоро проглотил яичницу с жареной картошкой, чтобы успеть в старый спортзал к 12:15.
Школьный комплекс построен в основном за последние тридцать лет, но часть его составляет старинная школа еще викторианской эпохи. Старый спортзал как раз там. Им почти не пользуются. Когда ветер сильный, с крыши сдувает черепицу. В январе прошлого года одна пролетела в нескольких дюймах от головы Люси Снидс, но пока еще никого не убило. Впрочем, один первоклассник и правда умер в старом спортзале. Его затравили, и он повесился на собственном галстуке. Под потолком, где крепится канат. Пит Редмарли клянется, что видел, как этот парень там висел три года назад, в грозу, еще не совсем мертвый. Голова у него болталась, потому что шея была сломана, а ноги дергались на высоте двадцати футов над землей. Он был бледный как мел, если не считать красного рубца борозды от галстука. Но его глаза следили за Питом Редмарли. Ноги Пита с тех пор не было в старом спортзале. Ни единого разу.
В общем, наш класс и 3ГЛ собрались во внутреннем дворе. Я упал на хвост Кристоферу Твайфорду, Нилу Броузу и Дэвиду Окриджу они обсуждали «Грязного Гарри». Этот фильм в субботу показывали по телевизору. Там есть сцена, где Клинт Иствуд не знает, осталась ли у него в револьвере пуля, чтобы застрелить злодея.
Да, то была эпическая сцена, вставил я в разговор.
Кристофер Твайфорд и Дэвид Окридж наградили меня взглядами, означавшими: «Кому не насрать на твое мнение?»
Тейлор, никто уже давно не говорит «эпический», сказал Нил Броуз.
По внутреннему двору шли мистер Никсон, мистер Кемпси и мисс Глинч. Сейчас нам дадут хорошенькую нахлобучку. В зале были расставлены стулья, аккуратными рядами, как на экзамене. 3КМ сел слева, 3ГЛ справа.
Есть ли здесь люди, которые считают, что они тут быть не должны? начал мистер Никсон.
С тем же успехом он мог бы спросить: «Есть ли здесь люди, желающие прострелить себе коленные чашечки?» Никто не клюнул. Мисс Глинч заговорила, обращаясь в основном к 3ГЛ:
Вы подвели своих учителей, вы подвели свою школу, а самое главное, вы подвели самих себя
После этого мистер Кемпси занялся нами:
Я преподаю двадцать шесть лет и не помню, чтобы мне было так стыдно. Вы вели себя как банда хулиганов
Нас песочили до 12:30.
Мутные окна вырезали прямоугольники туманной мрачной мглы.
Тоска именно такого цвета.
Вы останетесь на местах до часу дня, пока не прозвенит звонок, объявил мистер Никсон. Вы не будете двигаться. Вы не будете разговаривать. «Но, сэр! Что, если мне понадобится в туалет?» В этом случае позорьтесь, как вы стремились опозорить моего сотрудника. После звонка сходите за тряпкой. Это наказание будет повторяться в каждый обеденный перерыв в течение всей недели.
Нас песочили до 12:30.
Мутные окна вырезали прямоугольники туманной мрачной мглы.
Тоска именно такого цвета.
Вы останетесь на местах до часу дня, пока не прозвенит звонок, объявил мистер Никсон. Вы не будете двигаться. Вы не будете разговаривать. «Но, сэр! Что, если мне понадобится в туалет?» В этом случае позорьтесь, как вы стремились опозорить моего сотрудника. После звонка сходите за тряпкой. Это наказание будет повторяться в каждый обеденный перерыв в течение всей недели.
(Никто не осмелился застонать.)
«Но, сэр! Каков смысл этого наказания неподвижностью?» Смысл в том, что в моей школе не место травле нескольких человек или даже одного человека всей толпой.
На этом месте директор ушел. Мистер Кемпси и мисс Глинч сели проверять тетради. Тишину нарушали только скрип их ручек, бурчание в животах учеников, жужжание мух, бьющихся в лампах дневного света, и крики свободных ребят вдалеке. Секундная стрелка враждебных часов дрожала, дрожала, дрожала, дрожала. Вполне возможно, именно эти часы последнее, что видел перед смертью повесившийся ученик.
Из-за наказания Росс Уилкокс до конца недели не сможет доставать меня в обеденный перерыв. Любой нормальный парень нервничал бы, если бы из-за него два класса наказали на неделю. Может, мистер Никсон рассчитывает, что мы сами накажем главарей? Я украдкой взглянул на Росса Уилкокса.
Росс Уилкокс, должно быть, глядел на меня. Он показал мне обратную «викторию» и выговорил одними губами: «Глист».
«У меня рог! возмутился Хрюша».
Черт, дальше подряд два слова на «с».
«Дайте я в отчаянии прибег к методу спотыкания, когда произносишь запинательную букву (в данном случае с) и вроде как спотыкаешься об нее и переваливаешься в следующий слог, с-с-слово с-с-сказать».
Я, весь в поту, глянул на мистера Монка, нашего практиканта по английскому. Мисс Липпетс никогда не заставляет меня читать вслух, но она ушла в учительскую. Очевидно, не сообщив мистеру Монку о нашей договоренности.
Хорошо, устало и терпеливо сказал мистер Монк. Продолжай.
«На вершине горы рог не с-с-считается, с-с-сказал Джек. Так что заткнись. У м-меня в руках рог! Надо туда зеленых веток положить, с-с-сказал Морис. Их кладут для дыма! Рог у м-меня! Джек в ярости обернулся: А ну заткнись! Хрюша увял. Ральф взял у него рог и обвел всех взглядом. Кто-то должен сп»
О черт! Теперь я не могу выговорить «п» в середине слова. Обычно у меня проблемы только с первым звуком.
Э
«Специально», подсказал мистер Монк, удивленный, что ученик первого по порядку класса не может прочитать такое простое слово.
Я сообразил, что, раз мистер Монк уже произнес нужное слово, его можно теперь не повторять, даже если мистер Монк этого ожидает.
Благодарю, сэр. «С-с-следить за костром. В любой день может прийти корабль, он повел рукой вдоль тугой струны горизонта, и, если у нас всегда будет сигнал, нас заметят и с-с-спасут».
(Вешатель позволил мне сказать «сигнал», как боксер-чемпион забавы ради иногда пропускает пару ударов новичка.)
«И потом. Нам нужно еще одно правило. Где рог, там и собрание. И все равно внизу это или наверху. С этим все с-с-с»
Теперь скрыть мое запинание уже не удастся. Висельник знал, что близок к решающей победе. Чтобы произнести «согласились», я вынужден был прибегнуть к методу «продавливания». Стараться выдавить из себя нужное слово это последнее отчаянное средство, потому что лицо при этом кривится, как у параличного калеки. А если Вешатель наносит ответный удар, то слово застревает, и вот тогда превращаешься в классического трясущегося паралитика. Я задыхался, словно меня обернули пластиком. Мне казалось, что от стресса у меня вибрируют мочки ушей.
«Хрюша открыл было рот, встретился взглядом с Джеком и осекся. Джек потянулся за рогом и встал, осторожно держа хрупкий предмет в з-з-з» Простите, сэр, я не могу разобрать дальше.
«Закопченных»?
Благодарю, сэр. Жаль, что у меня не хватит духу взять две шариковые ручки, воткнуть себе в глазные яблоки и со всей силы боднуть парту. Сбежать любой ценой. «Ладонях. Ральф совершенно верно говорит. Нам нужны правила, и мы должны им подчиняться. Мы не дикари какие-нибудь. Мы англичане. А англичане всегда и везде лучше всех. Значит, надо вести себя как э-э с-с-следует».
Вошла мисс Липпетс и увидела, что случилось:
Вошла мисс Липпетс и увидела, что случилось:
Спасибо, Джейсон, достаточно.
По классу пробежала молчаливая мысль: «Почему это он так легко отделался?»
Мисс, можно вас попросить? Гэри Дрейк поднял руку.
Да, Гэри?
Эта часть очень классная. Я прямо сидеть не могу. Можно я почитаю?
Я рада, что тебе нравится эта книга. Пожалуйста.
«Он обернулся к Ральфу. Ральф, я разделю хор то есть моих охотников на смены, и мы будем отвечать за то, чтоб костер всегда горел. Его великодушие стяжало редкие хлопки, Джек осклабился и, призывая к тишине, помахал рогом».
Гэри Дрейк читал с преувеличенной гладкостью для контраста с тем, что будет дальше.
«Ссс-ССССС-сейчас-то ззззззачем ему гореть? Ночью кто дым у-у-у-увидит? Ссссссснова ззззажжем, когда зззззахотим. Альты вввввы отвечаете ззззза костер эту нннннеделю. А ввввы, дддддисканты, сссссследующую»
Он меня растоптал. Пацаны хихикали. Девчонки поворачивались и смотрели на меня. Голова моя вспыхнула и запылала ярким пламенем стыда.
Гэри Дрейк!
Сама невинность:
Да, мисс Липпетс?
Все оборачивались на Гэри Дрейка, а потом на меня. Интересно, заревет ли Тейлор, Школьный Заика? На меня налепили ярлык, который мне теперь до конца жизни не отодрать.
Ты считаешь, что это смешно, Гэри Дрейк?
Простите, мисс, Гэри Дрейк улыбнулся без улыбки, я, похоже, где-то подцепил гадкое заикание
Кристофер Твайфорд и Леон Катлер затряслись от сдавленного смеха.
Вы двое, тихо!
Они заткнулись. Мисс Липпетс не дура. Послать Гэри Дрейка за эту шуточку к мистеру Никсону верный способ обнародовать ее по «школьному телеграфу». Впрочем, скорее всего, она и так разойдется по всей школе.
Это омерзительная, жалкая, презренная выходка с твоей стороны, Гэри Дрейк!
Недочитанные слова с сорок первой страницы «Повелителя мух» взлетели и облепили мое лицо роем пчел.
На седьмом и восьмом уроке у нас музыка, ее ведет мистер Кемпси, наш классный руководитель. Алистер Нёртон занял мое обычное место рядом с Марком Бэдбери, так что я, не говоря ни слова, пошел и сел с Карлом Норрестом, королем прокаженных. Бест Руссо и Флойд Чейсли так давно вместе выступают в роли прокаженных, что уже практически женаты. Мистер Кемпси все еще злился на нас за историю с Макнамарой. После того как мы хором произнесли «Добрый день, мистер Кемпси!», он швырнул в нас тетради, как Оджоб в «Голдфингере» швыряет шляпу.