А вот это уже интересно. Я бы, кстати, тоже не отказался с этой троицей поболтать, причем количество тем для разговоров было бы огромным. Может, попросить у него телефоны собратьев по цеху? Созвонюсь с ними, предложу устроить небольшой корпоративчик. Почему бы и нет?
Все три разговора закончились ничем, продолжал тем временем вещать Ласло. Один Хранитель бросил трубку почти сразу, второй сначала выслушал меня, и только потом сделал то же, что и его коллега.
А третий? с интересом поторопил его я. Тот, с которым вы общались очно?
Он оказался мошенником, усмехнулся мадьяр. Представьте себе. Этот тип просто хотел меня надуть.
И что дальше?
Что хотел то получил, рассмеялся Ласло. Ну, может, не совсем, разумеется, но близкое к тому.
Вы не похожи на человека, которого можно вот так запросто надуть, заметил я.
Верно, кивнул мой собеседник. Я человек, который сам может надуть кого угодно. Например, наглого проходимца, причем в буквальном смысле. Непонятно? Он надулся, как воздушный шар, а после лопнул.
Нет, понять его слова я понял. Просто не очень хорошо представляю, как это возможно, скажем так, практически. Одно дело, когда такое происходит в фильме про Гарри Поттера, но когда в жизни
Ласло с очаровательной улыбкой показал мне ладонь правой руки, после провел над ней левой, и на той появился маленький человечек с седой бородой и в пестром канареечном пиджаке, сидящий на стуле. Секундой позже он начал раздуваться как лягушка, которую надувают через соломинку, вставленную в задницу, а после с еле слышным хлопком лопнул, превратившись в облачко ярких искорок.
Вот как-то так, пояснил мадьяр. Поверьте, Валерий, я очень миролюбивый человек. Это на самом деле так, меня не прельщают власть и то могущество, что она предоставляет, мне ближе тихие радости бытия вроде книг, цветущего сада и общества любимой женщины. Но я не терплю тех, кто пытается меня обмануть или убить. К таким людям я безжалостен.
У меня ничего такого в мыслях нет, сразу сообщил ему я. Слушайте, это было здорово, никогда подобного не видел. Так вы, выходит, маг?
Магов не существует, мягко заметил Ласло. Они довольно давно перестали быть. Или как это правильно? Ну вы меня поняли. Последние из истинных, природных магов дотянули до конца восемнадцатого века, насколько я знаю, но и только. Бальзамо, Сен-Жермен, ну, может, еще Фламель, которого по рассказам вроде как видели в Париже в самый разгар революции. Он то ли там тихонько жил все это время, то ли прибыл для спасения кого-то из своих друзей-аристократов, уж не знаю, что тут верно. Впрочем, как непонятно и то, насколько это правда. Но после их ухода об истинных магах более никто не слышал, и это неудивительно.
Почему? Мне было неподдельно интересно общаться с этим человеком. Он много знал и не скупясь отсыпал мне знания в обе руки, причем без насмешливого покровительства, которое периодически мелькало у того же Шлюндта. Он разговаривал со мной на равных, и это подкупало.
Времена изменились, отозвался Ласло. Подлинная магия хороша тогда, когда в нее верят и когда она является последним аргументом в споре. Последним и самым главным. Это не мои слова, это изречение Мерлина, а он был величайшим из великих. А в девятнадцатом веке все стал решать прогресс, пришло время пара, электричества и огнестрельного оружия. Именно прогресс стал тем последним гвоздем, который вбили в гроб истинной магии, и с тех пор мы, дети Ночи, больше никогда не являлись первыми скрипками в оркестре жизни. Мы ушли в тень и живем в ней, обходясь иллюзиями и кое-какими остатками древних знаний.
Красиво сказано, произнес я, причем иронии в моем голосе не имелось ни капли.
Скорее печально. Ласло побарабанил пальцами по столу. Когда уходят знания это всегда плохо. Мне подвластно многое, это так, но по сравнению с моим же собственным отцом я все тот же мальчишка-дилетант. Ну а если сравнивать с прапрадедом, так и вовсе лилипут. Как у Свифта, помните?
Тем временем к нам снова присоединился Абрагим, который поставил передо мной бумажную тарелочку с арахисом, на котором поблескивали крупинки соли, после достал из одного кармана бело-грязного передника бутылку водки, а из другого уже знакомую мне медную чашку.
Я не буду, сообщил ему Ласло. Не люблю спиртное.
Аджин весело хохотнул, плюхнулся на стул, пророкотал очередную неразборчивую фразу и свернул крышку бутылки.
Абрагим, мне кажется, или эти две юные красавицы проявляют к нашей компании чрезмерный интерес? вдруг тихонько спросил мадьяр у хозяина шаурмячной. Разумеется, я могу ошибаться, но у меня складывается впечатление, что они сродни нашим бабакам. Вернее, они в самом начале этого пути, тьма внутри них пока слаба, но, полагаю, свой выбор они уже сделали.
Сродни кому? не удержался я от улыбки. Просто слово больно забавное. Бабаки. Почти бабайки коренные обитатели платяных шкафов, стоящих в детских спальнях.
По-вашему это Мадьяр пощелкал пальцами. Ведьмы. Вот, все никак слово вспомнить не мог.
А? рыкнул аджин, с лица которого мигом пропало благостное выражение, и резко развернулся.
Надо же, а я даже внимания никакого не уделил тому, что две юные красотки, сидящие за нами, затеяли фоткать друг друга на телефон. Да, собственно, чего в этом удивительного, сейчас все этим занимаются, причем независимо от возраста. А этим двум милашкам вообще сам бог велел, для них инстаграм дом родной. Вот только в фокус, похоже, попадают не они сами, а наша маленькая компания.
Ы-ых! недовольно рыкнул аджин, и девушки дружно взвизгнули, причем каждая по своей причине. Одна от того, что глянула в лицо шаурмячника, вторая от боли. Когда телефон в твоей руке начинает плавиться от жара это всегда приносит дискомфорт.
Ножки пластикового кресла скрежетнули по плитке пола, аджин поднялся на ноги, девчонки затихли и испуганно глазели на него.
Так их! подал голос бородач, наконец доевший свой шмат мяса и теперь облизывающий пальцы. Терпеть ведьмячье племя не могу!
Вы чего, дяденька? захлопала глазами одна из ведьм. Мы просто для ленты Для поста! У вас тут все так вкусненько, необычненько! Мы же ничего такого!
Аджин сделал пару шагов вперед, приблизившись к побледневшим девчонкам, а после провел рукой по их лицам.
А-ха-а-а! мигом среагировал бородач. Во, правильно! Ай, молодца!
Что он имел в виду, я понял после того, как массивная фигура аджина перестала загораживать мне обзор. И это впечатляло.
Куда девались миленькие юные и свежие мордашки, не отягощенные косметикой? Передо мной стояли на редкость жуткие морщинистые образины, с кривыми носами, безгубыми ртами и с глазами, лишенными век.
Фу, поморщился Ласло. На мой взгляд, это перебор. Есть же более гуманные способы!
А после грянул двухголосый девичий визг, такой, что у меня уши заложило. Ведьмочки, взглянув друг на друга, мигом осознали, что произошло, и тут же начали ощупывать свои лица, в надежде на то, что беда коснулась только подруги, следом убеждались, что это не так, и повышали тональность воя.
Любо, снова подал голос бородач. Ох, любо! Они только паскудничать сильны. Поделом им!
Абрагим опять что-то пророкотал, нависнув как скала над заходящимися в вое девчонками.
Не понимаю я вас! провыла одна из них, глянула в зеркальце, извлеченное из сумки, а после бухнулась на колени перед шаурмячником. А-а-а-а-а! Не надо! Не надо-о-о-о! Мне же теперь только в петлю, с такой-то рожей! Верните все обратно, верните! Я отслужу, я всё Я всегда Хоть когда
Абрагим повернулся, и меня тоже ощутимо передернуло. Глаза аджина полыхали багровым огнем, лицо его стало чем-то похоже на древнюю маску демона, которую я как-то видел в одном из музеев. Мама меня всегда по ним таскала, когда мы с ней в детстве летом колесили по Европам.
Он коротко что-то мне бросил, а после показал на ведьму.
Тоже не понимаю, вздохнул я и посмотрел на Ласло.
Абрагим повернулся, и меня тоже ощутимо передернуло. Глаза аджина полыхали багровым огнем, лицо его стало чем-то похоже на древнюю маску демона, которую я как-то видел в одном из музеев. Мама меня всегда по ним таскала, когда мы с ней в детстве летом колесили по Европам.
Он коротко что-то мне бросил, а после показал на ведьму.
Тоже не понимаю, вздохнул я и посмотрел на Ласло.
Абрагим нахмурился, отчего стал совсем уж жутко выглядеть, подошел к столу, плеснул в медную чашу водки, провел над ней ладонью, отчего жидкость на секунду закипела, чудом не воспламенившись, а после сунул ее мне.
Вот ведь. И не знаешь, то ли пить, то ли нет. Я в последнее время к подобным вещам стал относиться очень осторожно, никогда не знаешь, чем подобное может кончиться.
Пей, посоветовал мне мадьяр, верно истолковавший заминку. Абрагим не желает тебе вреда, поверь. Если бы он хотел тебя убить, то сделал бы это куда проще, кому-кому, а мне это отлично известно.
Я задержал дыхание и выплеснул водку в рот. В виски мягко стукнуло, в голове зашумело, и даже неумолчный вой молоденьких ведьмочек на секунду стих.
Спроси, кто их старшая, прорычал Абрагим, и на этот раз его слова были мне понятны.
Ух ты, произнес я, уставившись на него. Это что, любой язык так изучить можно?
Нет, буркнул аджин. Только мою речь понимать сможешь. Делай что я сказал, человек.
Не знаю отчего, но спорить с ним мне не хотелось, потому я поднялся на ноги и подошел к всхлипывающим девчонкам.
Влипли вы, подруги, сообщил я им. Капитально. Этого дядьку злить не стоило. Ладно, первый вопрос вы чьих будете? Какого ковена?
Перовского, быстро ответила та, что фотографировала. Лизавета у нас верховная. Лизавета!
Врет, подал голос Ласло. Слишком быстро ответила. Но понять ее могу, верность семье это святое.
Они ведьмы, фыркнул я. О чем ты говоришь? У них верность только самой себе в чести. Думаю, она верховную свою просто боится, причем настолько, что легче уродиной остаться, чем ее слить.
Аджин, похоже, уловил смысл нашего разговора, нехорошо оскалился, махнул своей лапищей, и девицы заорали куда громче, чем раньше. Оно и понятно когда волосы прядями начинают опадать на пол, это очень страшно.
Ух! бородач даже вперед подался. Это я удачно зашел! И мясо отличное, и зрелище сердце радует! А давайте им еще сиськи до колен оттянем!