Осознал? Солодков барабанит пальцами по столу.
Там, Петровский указывает пальцем в потолок, требуют твоей крови. Чтобы другим неповадно было.
Мы молчим. Я рассматриваю документы, мужчины переглядываются.
Читали «Город» в «Новом мире». Ректор кряхтя, расстегивает пиджак. Молодец, сильно.
От всех фронтовиков тебе благодарность! Секретарь парткома забирает папку из моих рук.
А там, наверху, я тоже киваю на потолок, все требуют моей крови или только один Суслов?
В том-то и дело, что не все Петровский жестом фокусника извлекает из вороха бумаг другой лист. Михаил Васильевич, ты этого тоже еще не видел.
Я успеваю заметить на документе шапку Министерства культуры. Ага. Вот и Фурцева нарисовалась. Все, дело труба. Екатерина Алексеевна, конечно, не простила мне хлопанья дверями в ее кабинете.
Солодков, улыбаясь в усы, читает бумагу. Я терпеливо жду. Наконец документ переходит ко мне. Вчитываюсь.
Все! Женюсь на Светке! Фурцева-старшая, умничка, на сложном бюрократическом языке объясняет всем, что, во-первых: ничего крамольного я не совершил. Советским гражданам не запрещено давать интервью зарубежным газетам. И к самому содержанию моего интервью Минкульт претензий не имеет. Во-вторых, это интервью иностранной журналистке мне рекомендовал дать член правления Союза писателей тов. Шолохов М. А. В-третьих, на момент встречи с журналисткой сам я еще не состоял ни в партии, ни в Союзе писателей. А значит, партийные и писательские нормы поведения на меня не распространяются.
Угу. Обращайтесь со всеми претензиями в комитет комсомола. Я мысленно морщусь. Там сейчас рулит обиженная на меня Оля Пылесос.
Формально ты кандидат в члены партии, поясняет Петровский. Так что дисциплинарную комиссию мы все-таки соберем. Но парень ты правильный, интервью нормальное, я бы даже сказал, патриотическое. Поэтому
Ректор посмотрел на парторга. Тот кивнул.
Поэтому отпишемся. Собрались, рассмотрели, ничего не нашли. Приложим к ответу копию бумаги из Министерства культуры.
Ректор посмотрел на парторга. Тот кивнул.
Поэтому отпишемся. Собрались, рассмотрели, ничего не нашли. Приложим к ответу копию бумаги из Министерства культуры.
А мне что делать? Я как-то даже опешил от той скорости, с которой «деды» меня вытащили из задницы.
Отдыхать, набираться сил перед новым учебным годом, пожал плечами ректор. Практика в «Известиях» у тебя как?
Да все вроде хорошо, промямлил я.
У Аджубея в больнице был? подмигнул мне Солодков.
Знают! Интересно, все или частично? И ведь не обсудишь с ними детали заговора против Хрущева. Впрочем, этого не потребовалось.
Не пускают! развожу я руками.
Сходи к нему, теперь уже пускают. Ректор собрал все документы в папку. И Русин! Будь осторожен. Очень многие теперь тебе захотят поставить подножку.
Ошарашенный происходящим, я попрощался, вышел в приемную. Посмотрел на часы. Успеваю еще к Аджубею? Кремлевская больница в Кунцево, это максимум полчаса езды. Успеваю.
Приходится признать, что мое решение самостоятельно добраться на «Волге» до Звездного городка оказалось очень самонадеянным шагом. А ведь дежурный офицер, позвонивший в общагу, предлагал прислать за мной машину. Когда я гордо заявил, что приеду на своей, он даже попытался объяснить мне, где нужно будет повернуть со Щелковского шоссе. Но Леша Русин же умный, он и сам все знает! Вспомнил указатель «Звездный» из прошлой жизни и решил, что добраться туда не составит никакого труда. Ехать-то недалеко, где там особо плутать? Наивный Кто же знал, что на деле найти поселок космонавтов окажется не так просто.
Начнем с того, что с указателями на дорогах сейчас вообще плохо, а учитывая повышенную секретность всех объектов, примыкающих к военному аэродрому Чкаловский и к Центру подготовки космонавтов в частности, там их практически нет. Еду по узкой полосе Щелковского шоссе, окруженной густым лесом, и с удивлением понимаю, что многих привычных мне ориентиров на нем просто еще не существует. Лес, лес какая-то деревенька. О! Указатель на Медвежьи озера. Снова лес, лес, лес Но я уверенно еду дальше, не снижая скорости, зная, что мимо памятника Покорителям неба уж точно не проскочу. Угу И вот уже впереди железнодорожный переезд показался, а «Сушки» то на постаменте нет и в помине! Делаю легкий прокол узнаю, что этот памятник только в 1980 году установят. Вот балда
Чертыхаясь, разворачиваюсь назад, закладывая резкий разворот на пустынном шоссе, и дальше еду, уже сверяясь с картой, вызванной в голове. На заднем сиденье машины при развороте жалобно тренькнула гитара, стукнувшись грифом о мягкую обшивку двери. Покосившись на нее, ощущаю легкий мандраж, словно перед трудным экзаменом. Эта подруга семиструнная была позаимствована в безвозмездное пользование у одного из соседей по общаге сразу после моего возвращения от Аджубея.
Прорваться в больницу к «главному зятю страны» оказалось нелегко в список посетителей фамилия Русин, конечно, внесена не была. Выручила, как всегда, хрущевская индульгенция Аджубею позвонили с поста, и меня пропустили без разговоров. Выглядел главред «Известий» неважно, хоть и уверял, что идет на поправку. Но его бледный, нездоровый вид говорил о том, что до окончательной «поправки» ему еще ой как далеко. Проговорили мы с ним недолго врачи постоянно напоминали «пора, мой друг, пора» и в основном на отвлеченные темы: понятно, что в таком месте у стен могут быть о-очень большие уши. Но договорились обязательно встретиться в редакции после моего возвращения в Москву и его выписки из больницы. На прощание Аджубей крепко пожал мне руку, и его тихое «спасибо» было искренним.
Вечер пятницы я целиком посвятил восстановлению своих гитарных навыков, и, слава богу, никто этому не мешал, не отвлекал и даже не жаловался на шум. Димон где-то пропадал после работы и вернулся ближе к полуночи с довольной мордой из чего я сделал вывод, что с Юлькой они все-таки помирились. Лева всецело погрузился в ремонт «Победы», и даже Индус куда-то свалил. Правда, перед уходом поинтересовался, зачем мне гитара, если я даже не умею на ней играть?
А кто тебе сказал, что не умею? В армии я неплохо подбирал аккорды, просто никогда этого не афишировал.
Да?! Ты же вроде и петь не умеешь, сам всегда шутил, что тебе медведь на ухо наступил.
Я просто стеснялся.
А теперь перестал?
А теперь перестал.
А теперь перестал.
На самом деле на гитаре я уже не играл лет двадцать и, казалось, забыл за это время все, что только можно забыть. Но вот вдруг выяснилось, что мозг сохранил мои умения где-то в глубине «чердака» и прекрасно помнит, как надо правильно настраивать инструмент. Так что я ловко подтянул струны, и как же приятно было пробежаться пальцами по грифу и извлечь нужные аккорды! И если вечер-два посидеть с гитарой, то вполне можно прежние навыки восстановить. Пусть не в полном объеме пальцы-то все-таки другие, но
Увлекшись, вдруг заметил, что Индус с интересом посматривал на мои попытки освоить чужой инструмент.
Слушай, скажи все-таки, зачем тебе все это?
Нужда заставила.
Все равно этот репей не отвяжется, так лучше сразу объяснить ему мой интерес к гитаре.
Мои стихи переложили на песню и вначале не очень удачно. Так что неплохо бы теперь сразу к стихам какую-никакую мелодию подбирать, чтобы заранее убедиться, что они ложатся на музыку.
Индус понятливо кивнул. Кажется, мои объяснения его вполне устроили. Вот так пусть и доложит своим кураторам: Русин сошел с ума начал на гитаре бренчать. Занятие это вполне безобидное, не то что на Лубянке перестрелки устраивать или на бэтээре по столице разъезжать.
Выныриваю из воспоминаний и сразу замечаю нужный мне поворот. Снова сверяюсь с картой в голове. Да, это он. И никаких указателей!
Бегло копаюсь в памяти насчет информации по Звездному городку. Главный сюрприз официально даже такого названия нет Звездный, и сам всемирно известный городок космонавтов пока в стадии строительства. Там только недавно первые дома начали возводить. А что же есть? Есть ЦПК Центр подготовки космонавтов, и есть обычный жилой поселок для космонавтов рядом с аэродромом Чкаловский, с немудреным названием Зеленый. Причем Зеленых поселков здесь целых два один еще до войны был построен для военных летчиков, когда сюда с Ходынки перебазировался полк Валерия Чкалова. А вот второй чуть подальше уже находится в введении ЦПК, тут-то и живут сейчас наши космонавты. Этот поселок потом переименуют в Щелково-3. Но чтобы добраться до самого поселка, сначала мне приходится проехать через несколько КПП. На каждом предъявить документы ребятам с суровыми лицами, объяснить, куда и зачем я направляюсь. Пропуск на меня заказан, так что проезжаю я без проблем и вскоре уже въезжаю в городок космонавтов.
Сам поселок представляет собой несколько совершенно обычных кирпичных домов в четыре и пять этажей, которых в Москве полным-полно. В центре, на площади, трехэтажное здание Дома офицеров. Оно тоже выстроено из красного кирпича и выглядит довольно современно. Слева от него памятник Чкалову уменьшенная копия его любимого самолета «АНТ-25» на высоком цементном постаменте. На площади перед зданием выстроились в ряд несколько «Волг» с черными военными номерами.
Паркуюсь рядом с ними. А у входа в Дом офицеров меня уже встречают молодой рыжий парень в штатском приветливо машет мне рукой. За стеклом у дверей висит большая афиша на сегодня: «Вечер музыки и поэзии». Ага значит, не один я буду выступать, уже немного легче.
Гости уже начали съезжаться, но до начала мероприятия еще полчаса. Рыжий парень, представившийся Виктором, ведет меня через просторный холл, сворачивает в длинный коридор со служебными помещениями и оставляет перед кабинетом с табличкой «Директор Дома офицеров Назаров Н. П.». Вежливо стучусь и захожу.
Навстречу из-за стола поднимается полноватый высокий мужчина средних лет с приятным простым лицом:
Добрался? Ну, давай знакомиться. Николай Петрович, он протягивает мне руку.
По манере общения в директоре безошибочно узнается отставной офицер. Никаких политесов, все строго по делу, хоть и доброжелательно. Представляюсь в ответ.
Русин Алексей.
Служил? Тогда давай сразу по-простому.
По-простому это, видимо, как принято в армии, к младшему по званию на «ты», к старшему на «вы». Но я ничего не имею против, меня это вполне устраивает.
Вы хоть расскажите мне, кто еще будет сегодня выступать?
Из поэтов Евтушенко обещал приехать, вам на двоих отдано первое отделение. Во втором будет выступать молодой джазовый коллектив. Слушай, Алексей, ты же не в первый раз на концерте, у тебя же есть подготовленная программа?
Да, конечно. Не беспокойтесь, рассеянно киваю я.
Так вот с кем меня сегодня судьба свела с самим Евтушенко Что ж, постараюсь не ударить лицом в грязь. Хотя тягаться на равных с таким поэтом сложно. И аудиторию он держит за живое в этом ему не откажешь. Что-то я уже начинаю волноваться Ну да ладно, где наша не пропадала!