А вы знаете, с чего все началось? смеется Евтушенко. Какой-то болван тиснул в московской газете фельетон о нравах Коктебеля и, в частности, упомянул в нем о бородатых юнцах в шортах. Требовал от властей навести порядок и искоренить этот разврат и безобразие. Местное руководство перепугалось, прочитав такое в центральной прессе, и от страха чуть умом не тронулось. Быстренько издали грозное постановление, по которому патрули начали караулить нарушителей нравственности на выходе с пляжа и запихивать их в милицейские фургоны. А тех, кому удалось сбежать от милиции, хватали дружинники из числа ветеранов и правильных комсомольцев.
А что с джинсами они тоже здесь под строгим запретом? интересуюсь я.
Джинсы, как ни странно, в постановлении не упоминаются, но, если вдруг джинсы обрезаны до длины шорт, это приравнивается уже не просто к вызывающей одежде, а к нарушению общественного порядка!
Двойной удар местных властей.
Да ладно?! И кого-то наказали?
А то! За этот сезон уже несколько человек провели свой отпуск с метлой в руках на исправительных работах. Но, правда, только те, кто слишком бурно сопротивлялся милиции и пытался отстоять свои права.
С шорт разговор переходит на местную тусовку и развлечения. В особом почете альпинизм, баскетбол и волейбол, что понятно молодежи на турбазах полно. Скалолазы облюбовали местные «пики» к западу от пляжа, но их оттуда постоянно гоняют пограничники. Особняком стоит планеризм, в честь которого, собственно, Коктебель и был переименован в Планерское. Но отдыхающие по привычке продолжают пользоваться старым названием поселка, а продвинутая молодежь вообще сократила его до короткого «Кок».
И конечно же здесь устраивают литературные вечера и другие культурные мероприятия. Во-первых, сильны исторические традиции Дом Волошина их старается поддерживать. Во-вторых, сюда съезжаются литераторы всех мастей, они отдыхают в Доме творчества от Литфонда. Грех этим не воспользоваться и не позвать их для выступления в пансионатах, санаториях и на базах отдыха. А поскольку состав отдыхающих писателей и поэтов бесконечно меняется, то и литературные мероприятия проходят с завидной регулярностью. Руководство с легкостью готовит обширную культурную программу, а литераторам в радость живое общение с читателем. Иногда выступающие еще и материальное поощрение получают. Все довольны. Мало какие поселки Крыма могут похвастаться такой насыщенной культурной жизнью, сравнимой разве что только со столичной.
Один из моряков, Семен, вдруг неожиданно спрашивает нас:
Ребят, а что у вас в Москве слышно про попытку убрать Хруща?
Я вообще в это время был за границей, пожимает плечами Евтушенко. Когда вернулся, все уже закончилось.
А вы? смотрит он на нас с друзьями.
Мы были в Москве, у нас же практика идет после сессии, невозмутимо сообщает Лена. Остальные, включая меня, благоразумно помалкивают и жуют фрукты. Вот просто всем срочно захотелось фруктов.
И?..
Город три дня патрулировали военные, на центральных трассах стояли бронетранспортеры. Вот и все. Больше москвичей это никак не коснулось.
А Лена-то совсем не проста. Наверняка Лева не утерпел и рассказал ей о нашем с Димоном участии в недавних событиях, но боевая подруга молчит об этом, как партизан на допросе, и отделывается лишь общеизвестными фактами. Разумеется, разговор сразу заходит на опасную почву.
Эх, я бы взглянул на СССР, в котором рулят Брежнев с Шелепиным, вздыхает Евтушенко. Хотя «железный Шурик» это сталинизм.
Что плохого в сталинизме? недоумевает Семен.
Культ личности, репрессии снисходительно объясняет Евгений. Десять лет без права переписки. Слыхали?
Слыхали, офицеры помрачнели, но не сдались. А победа в войне? А индустриализация?
Ее же на костях делали! горячится поэт.
Так! Юля «включает стервозину». Мальчики выпили и опять заспорили про политику. А как же мы?
Семен еще пытается что-то спросить, но капризная «прынцесса» предлагает принести «спидолу» и потанцевать. Идею с танцами большинство горячо поддерживает кому же не хочется размяться и пообжиматься с красивыми девушками!
Евтушенко неожиданно предлагает мне прогуляться по берегу. Я не отказываюсь, понимаю, что он хочет о чем-то поговорить со мной без лишних ушей.
Леш, ты не думал о том, чтобы перевестись из МГУ в Литературный институт?
Леш, ты не думал о том, чтобы перевестись из МГУ в Литературный институт?
Зачем? Профессия журналиста меня вполне устраивает. Я не хотел бы загонять себя в узкие рамки литератора, мои интересы гораздо шире. Вот музыка, например.
Да, с песнями у тебя клево получается Но если ты все-таки решишь Поэт мнется. Ты быстро восходишь на наш литературный олимп, но, боюсь, пока плохо себе представляешь, во что вообще ввязался.
Почему же? Я примерно догадываюсь.
Нет, Русин. Ты и в малой степени не догадываешься, какой террариум Союз писателей! Про Бродского слышал?
Давай еще Пастернака вспомни!
Евтушенко хмыкнул, но продолжил:
Вот есть у меня плохое предчувствие Ударят скоро. По молодым.
Это почему же?
Пошла мода посылать рукописи в зарубежные издательства. Те, которые тут не взяли. Старикам это как кость в горле.
Да, Евгений прямо в корень зрит. Совсем скоро начнется дело писателей Синявского и Даниэля, которые издадутся во Франции с неоднозначной прозой. Их обвинят в написании произведений, «порочащих советский государственный и общественный строй». Расцветет пышным цветом знаменитое диссидентское движение. Как же! В СССР преследуют инакомыслящих. На этой теме поднимется большая волна контрпропаганды на Западе. Сам Евтушенко, кстати, будет рассказывать, как во время приема в Белом доме Роберт Кеннеди, включив воду в туалете, дабы нельзя было подслушать, поведает лично Евгению, что псевдонимы Синявского и Даниэля в КГБ поступили из ЦРУ, дабы отвлечь общественное внимание в США от неудачного начала войны во Вьетнаме. Такая вот спецоперация, где Комитету и Суслову была отведена роль «бычка на привязи».
К чему ты ведешь этот разговор?
К тому, что рано или поздно тебе придется определиться, по какую ты сторону баррикад.
Я сижу в своем собственном окопе. Поверь, это самое лучше, что можно сделать.
Держу паузу, позволяя собеседнику до конца понять мою позицию, потом продолжаю:
Вот вы все сводите к борьбе ретроградов-сталинистов и прогрессивной молодежи. А так ли все просто и однозначно в их отношении к вам? Мне кажется, что стариков еще и раздражает вызывающее поведение творческой молодежи. И в первую очередь та распущенность, что демонстрируется открыто.
Леша, да эти старики и сами не без греха! Ты даже не представляешь, что они вытворяли в дни своей молодости, об этом до сих пор легенды ходят.
И поэтому их нужно обязательно переплюнуть по всем этим статьям? Женя, ваше противостояние все больше и больше скатывается к банальной фронде ради самой фронды. Мало кто хочет идти во власть, чтобы занять место ретроградов и сделать хоть что-то конкретное для страны и народа. Проще ведь собираться по квартирам и пить каждый вечер, дружно поливая власть помоями и сетуя на то, что вам ничего не дают делать. Если ты сейчас приглашаешь меня на такие «посиделки», скажу сразу мне это не интересно. Предпочту сохранить свои мозги трезвыми, а печень здоровой, они мне еще пригодятся.
Евтушенко заливисто смеется, хлопает меня по плечу:
Эх, Русин! Нет в тебе лихой гусарской удали!
Есть. Только она у меня совершенно в другом выражается.
Да, ты не так прост, Лешка! Только боюсь, твой идеализм быстро улетучится, когда ты нос к носу столкнешься с этими «стариками». Вон Роберт тоже талдычит, что нам не надо отворачиваться от власти.
Правильно говорит. Это намного честнее, чем держать вечную фигу в кармане. И знаешь, что самое смешное? Для многих из числа творческой интеллигенции стало обычным делом родниться с так презираемой ими советской партократией. Морщат нос от ее «навозного духа», но сами через такие номенклатурные браки стремятся попасть в сановные семьи, чтобы потом влиться в ряды советской элиты.
Нет, ну ты утрируешь!
Женя-я-я! я повышаю голос, пытаясь достучаться до него. Ты разве сам не видишь, что главной советской скверной становится наша золотая молодежь, а вовсе не престарелые маразматики? Эти-то мастодонты поумирают рано или поздно, но вот кто им придет на смену, если все порядочные люди гнушаются идти во власть? А я тебе скажу. Вот приспособленцы и придут. Так, может, хватит изображать из себя богему и рядиться в белые одежды?
А ты еще и злой, Русин И что ты конкретно предлагаешь?
Прекратить играть в богему и заняться делом. Богема это всегда очень токсичная среда, не успеешь оглянуться, как все твои светлые идеалы развеялись, а сам ты отравлен ядом вседозволенности и презрения к простонародной толпе. Писатель и поэт это не профессии. Это состояние души. Писать нужно не тогда, когда больше заняться нечем или жрать нечего. А когда просто не можешь не писать. И всегда нужно нести ответственность за то, что пишешь.
Прекратить играть в богему и заняться делом. Богема это всегда очень токсичная среда, не успеешь оглянуться, как все твои светлые идеалы развеялись, а сам ты отравлен ядом вседозволенности и презрения к простонародной толпе. Писатель и поэт это не профессии. Это состояние души. Писать нужно не тогда, когда больше заняться нечем или жрать нечего. А когда просто не можешь не писать. И всегда нужно нести ответственность за то, что пишешь.
Ты прямо как Хрущев говоришь.
А я в некоторых вещах с ним абсолютно согласен.
Слышал, ты знаком с ним?
Знаком. Нас Брежнев познакомил на Пленуме Верховного Совета.
Что думаешь о Никите?
Хороший вопрос. Особенно учитывая то, что некоторые чрезмерно подозрительные и завистливые товарищи давно шепчутся по углам, что Евтушенко чуть ли не агент КГБ. Ну, агент не агент, а попытки завербовать его были. По воспоминаниям Жени, это произошло в 1957 году, в преддверии знаменитого фестиваля молодежи и студентов и закончилось отказом. Но связи в КГБ у него остались. Иначе никто бы его за границу не выпустил. А теперь вопрос: надо ли мне с ним дальше откровенничать? И если да, то до какого предела? Ладно, я сегодня уже столько ему наговорил, что одним откровением больше, одним откровением меньше Заодно и проверим, узнают ли потом в КГБ о нашем с ним разговоре.