Степан Денисович! Я чуть не бросаюсь к генералу в порыве чувств.
Леша! Генерал подходит ко мне, обнимает. Тоже явно рад меня видеть.
Загорел, оброс! Мезенцев слово в слово повторяет Литвинова.
Хрущев и лысый с одинаковой нечитаемой усмешкой рассматривают нас. Патлатые с опасливым удивлением поглядывают на Хрущева.
Пойдемте, товарищи! Никите надоедает стоять на жаре, и он кивает нам на неприметную дверь в стене дома. Открывает ее собственным ключом, зажигает на лестнице свет.
Мы вчетвером начинаем спускаться вниз. Идем долго и пролетов через десять оказываемся у стальных ворот. Хрущев старательно набирает код на неприметном пульте, внутри что-то щелкает. Мезенцев с Иваном Григорьевичем с усилием проворачивают большой штурвал, после чего створки ворот расходятся и зажигается свет.
Ого, да это же бункер! Скорее всего, временный, на случай внезапной ядерной атаки. Долго идем по туннелю, который напоминает метро, и наконец попадаем в жилую часть. Тут уже горит свет, гудит невидимая вентиляция.
Я у чехословаков в новом бункере был, в Брно, нарушает молчание Хрущев. Так представьте, товарищи!.. У них там в столовой даже пивные краны установлены.
Мужчины удивленно качают головами. Мы заходим в просторную комнату, посреди которой стоит круглый полированный стол для переговоров.
Здесь и посовещаемся. Садитесь. Никита Сергеевич подходит к неприметному железному шкафу, открывает его еще одним ключом на связке. Достает большую толстую папку.
Я тут посмотрел ее бегло
Товарищ Хрущев! Мезенцев даже привстает от возмущения. Это же наша работа!
Была ваша! Я раньше особо не вникал в ваши дела и что получил?! Первый секретарь хлопает папкой о стол и обвиняюще наставляет указательный палец на генерала. А получил я Семичастного с его бандой заговорщиков! И теперь буду во все вникать! Во все, слышите?!
Значица, так Никита усаживается за стол, тяжело вздыхает, словно собираясь с мыслями. Потом пристально смотрит на меня. Алексей! Дело предстоит трудное, но я верю, что ты справишься. Мне тут недавно докладывали ты песни на свои стихи начал петь?
Я обалдело киваю. С момента моей поездки в Звездный еще и месяца не прошло, а он уже в курсе.
С гимном опять-таки хорошо у тебя получилось. Значит, способности к этому делу точно есть.
Хрущев замолкает, Мезенцев с лысым тоже молчат. Один насупившись, другой настороженно так. Ох, что-то мне это все не нравится Какое дело? Что там еще Никита придумал?
Товарищ Иванов, первый секретарь подвигает папку к Ивану Григорьевичу, тебя потом подробнее посвятит в суть дела. Но если вкратце наш советский строй, дело всей жизни под угрозой. Ты сам мог недавно в этом убедиться. И мы то есть я принял решение расконсервировать личную агентуру товарища Сталина.
Меня начинает слегка потряхивать от таких новостей.
Я просмотрел общий список и личные досье этих людей многие из них успели сделать карьеру в спецслужбах западных стран, кто-то работает в правительстве, есть даже сотрудники ООН Короче, люди влиятельные. Ты понимаешь важность этого вопроса?
Я автоматически киваю. На самом деле ничего я пока не понимаю, но, может, Мезенцев объяснит?
Расконсервацией этой агентуры будет заниматься Особая служба при ЦК КПСС, которую и возглавляет Иван Григорьевич. Ты теперь работаешь у него. Но уровень секретности у твоей будущей службы такой, что даже Степан Денисович ничего не должен знать. Первый секретарь строго посмотрел на Мезенцева. Отчитываешься исключительно перед Иваном Григорьевичем и подчиняешься только ему. Лично.
Он что, решил из меня своего личного Джеймса Бонда сделать?! Вот попал
Товарищ Иванов согласился со мной, что твоя кандидатура идеально подходит для этой работы. Молодой, спортивный, общительный. Известный писатель, поэт и даже композитор, как выяснилось. Язык иностранный подтянешь, с этим тебе помогут. Теперь поговорим о твоем прикрытии для поездок за рубеж. Хрущев делает многозначительную паузу. Ты у нас будешь руководителем вокально-инструментального ансамбля
Что?!
Международного уровня!
НЕ-ЕТ!
Конец второй книги