А вот блаженный Августин, в отличие от остальных святых отцов, высказывает в отношении дара языков неожиданную и парадоксальную мысль: он утверждает, что дар языков в Церкви существует по-прежнему, действует в ней до сих пор. Просто этот дар открывается нам и осуществляется в церковной жизни совсем иным образом, чем в древности в начальный апостольский век. Блаженный Августин подчеркивает: в первый день существования Церкви, в день новозаветной Пятидесятницы, Церковь сразу и изначально духовно обладала теми же, что и сегодня, всеми своими существенными свойствами и дарами: в том числе она уже тогда являлась вселенской, всемирной, охватывала собой, своей благодатной силой, все тварное мироздание. В этом смысле «собственными» и «родными» для Церкви с самого первого мига ее бытия были и все присущие народам земли языки и наречия, хотя ее вера, в тот первый миг ее бытия в мире, среди этих народов еще даже не начала распространяться. Потому-то даже тогда, в самом тесном апостольском кругу, Церковь как вселенская и всеохватная уже начала чудесным образом разговаривать устами ранее не ведавших иных наречий учеников Христовых, на всех существующих языках мира. Именно так впервые и был зримо явлен, открыт силой дара языков всемирный и универсальный, вселенский характер Церкви. Но затем, в последующие века, Церковь распространилась по миру и теперь уже естественным, обыденным, а не чудесным образом начала говорить на всех языках вселенной, просвещенной светом Христова учения. Ведь Церковь приобрела в качестве своих членов представителей всех без исключения населяющих ойкумену народов. Все эти люди сделались христианами и, значит, говорили на своих родных языках не просто как представители отдельных народов и культур, но как члены единого Тела Христова, члены Церкви. В этом смысле и тогда, в апостольский век, и теперь, спустя многие столетия после Пятидесятницы, Церковь в одинаковой мере говорила и говорит на всех языках: в древности силой чудесного дара, устами избранных учеников, а ныне природным и будничным образом, устами рассеянных по лицу земли ее многочисленных членов, представляющих разнообразнейшие народы и цивилизации. Формулируя эту мысль в «Проповеди 267-й», блаженный Августин сначала вопрошает своих слушателей: «Почему же ныне никто не говорит на всех языках, как в то время говорили исполнившиеся Духа Святого? От чего это зависит? От того, что прообразуемое этим даром языков ныне пришло в исполнение. Хотя Господь и отвечал ученикам Своим, вопрошавшим о времени устроения Царства Его не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти (Деян. 1: 7), однако Он тогда обещал то, что ныне исполнил: но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли (Деян. 1: 8). Вскоре потом Церковь, заключавшаяся тогда в одном доме, приняла Святого Духа. Церковь эта состояла из малого числа членов, а по языкам она уже и тогда была всемирной. Это служило прообразом будущего состояния Церкви. Ибо на что указывалось тем, что первенствующая Церковь, будучи малочисленна, говорила, однако, всемирными языками? Не на то ли, что нынешняя Церковь, многочисленная и распространившаяся от восток солнца до запада, говорит языками всех народов? Так исполняется ныне то, что тогда было обетовано». В «Проповеди 183-й» блаженный Августин продолжает эту же мысль, ярко ее развивая: «Рассмотрим, почему в те времена было такое знамение присутствия Святого Духа, когда получившие этого Духа могли говорить на всех языках? Ибо ныне, когда подается Святой Дух, получившие Его не говорят на всех языках; Святой Дух не являет Себя [сегодня] столь же очевидным чудом, как в те времена. Уразумеем здесь, возлюбленные братья, что [и теперь, и тогда] это есть Один и Тот же Святой Дух, Которым в наши сердца изливается любовь Божия. Но тогда, [в апостольский век] любовь [Божия] еще лишь намеревалась собрать по всей вселенной Церковь Божию. Причем в те времена это дело было выполнимо и для каждого отдельного человека ведь он, получив Святого Духа, говорил сразу на всех языках. Однако и сегодня, [точно так же, как и тогда], теперь уже собранное Святым Духом единство Церкви тоже говорит на всех языках». Тем самым, по блаженному Августину, сегодняшняя Церковь, так же как и апостолы в день Пятидесятницы, неизменно обладает этим даром языков. Ведь ныне вся Церковь в ее соборной полноте, так же как некогда и ученики Христовы, говорит на всех языках мира. Слова христианской молитвы и евангельской истины произносятся на различных языках их природными носителями, верующими различных континентов и стран; однако можно смело утверждать, что их произносим и все мы, что они также исходят и из наших уст. Ведь мы, как христиане, будучи членами мистического Тела единой Церкви, не отделены друг от друга ничем: ни пространством, ни временем, ни национальностью, ни языком. Все мы часть одного и того же единого соборного духовного организма, нераздельного Тела Христова: как соединенные со Своим главой Им и в Нем в Его Евхаристии и как исполненные и напоенные одним и тем же Духом (ср. 1 Кор. 12: 13) Духом Святым. В этом смысле, пусть и только в духовном плане, в Церкви всегда и неизменно действует один и тот же непреходящий принцип, который был установлен апостолами в раннехристианских общинах: У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее (Деян. 4: 32). Да, у христиан сегодня нет, как когда-то в древности, общего материального имущества. Но ведь у нас ныне есть те духовные сокровища, что равно и неизменно принадлежат всем без исключения христианам: совместная вера, единая Церковь, одна благодать, Нераздельный Христос. Потому-то у нас, христиан, не только одни сердце и душа, но также общие мысли, уста, слова и не важно, на каком языке земли. Именно поэтому блаженный Августин в «Проповеди 183-й» и дает нам весьма неожиданный, но очень важный и верный совет: «Если кто спросит кого-либо из нас: ты получил Святого Духа, почему же не говоришь всеми языками?, то следует ответить: я говорю всеми языками, потому что состою в Церкви, в том Теле Христовом, которое говорит всеми языками».
Сошествие Святого Духа: молодое, новое и сладкое вино
Неподалеку от дома, где находились апостолы в момент сошествия Святого Духа, были не только чужеземцы, которые с радостью услышали родную речь и новое слово истины, но и те, кто воспринял происходящее с насмешкой: А иные, насмехаясь, говорили: они напились сладкого вина (Деян. 2: 13). В ответ на этот упрек апостол Петр сказал: мужи Иудейские, и все живущие в Иерусалиме! сие да будет вам известно, и внимайте словам моим: они не пьяны, как вы думаете, ибо теперь третий час дня; но это есть предреченное пророком Иоилем: И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть (Деян. 2: 1417).
Мы видим: противники и недоброжелатели апостолов ошибочно посчитали причиной шума, громких возгласов, доносившихся из Сионской горницы вслед за сошествием Святого Духа, опьянение учеников Христа сладким, или же (как можно перевести соответствующее место из греческого и латинского новозаветных текстов на русский язык) молодым, новым вином.
Святые отцы, авторы праздничных гомилий на Пятидесятницу, говорят, что эти обвинения в пьянстве апостолов, конечно же, несправедливы. Как решительно утверждает в «Слове втором на Пятидесятницу» святитель Прокл, «трезвые казались иудеям пьяными». Да и где в ту пору можно было найти молодое вино? Ведь Святой Дух сошел на апостолов весной, когда, как подмечает тот же святитель Прокл, новое вино еще созреть не могло. И вместе с тем, по мысли святых отцов, эти исполненные неприязни насмешки врагов только что возникшей в мире Церкви, неожиданным образом, конечно же, помимо их собственной воли, содержали в себе и некую духовную правду, оказались верными, истинными разумеется, если их понимать в особом, таинственном и пророческом смысле. Святой Дух сошел на апостолов, наполнив их Собой, Своим присутствием, как благодатной полнотой радости, ликования, веселья. И в этом смысле вселение Святого Духа в апостолов можно образно сравнить с духовным опьянением: как вкушением ими дарующего отраду жизни в Боге молодого вина духовной благодати. Сегодня апостолы сделались для этого молодого, нового вина новыми же сосудами, мехами. Именно о таком их духовном призвании ранее говорил им Христос: Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают, но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и другое (Мф. 9: 17). Мы видим в ходе евангельской истории, как пребывавшие рядом со Христом во время Его земного служения апостолы, внимавшие Его Божественному учению, постигавшие смысл Его Божественного откровения, постепенно перешли из прежнего состояния ветхих мехов, вмещавших лишь традиции и установления ветхозаветного иудейского благочестия, в образ бытия новых мехов, призванных наполниться новозаветной благодатью Святого Духа. Здесь особо важны дни между Воскресением и Вознесением Господа, когда Христос в продолжение сорока дней являлся им и говорил о Царствии Божием (ср. Деян. 1: 3). Значимы и дни после Его Вознесения, когда апостолы обрели высокий духовный опыт совместного единодушного пребывания в молитве и молении (ср. Деян. 1: 14). И именно благодаря совершившейся с ними внутренней перемене преображению из ветхих в новые мехи на них теперь излился Святой Дух, наполнивший Собой учеников Господа как новозаветное, духовное, молодое, новое вино: сладчайшее, чем прежнее, ветхозаветное. Как говорит в «Проповеди 267-й» блаженный Августин, апостолы, с особой силой чаявшие в дни, предшествовавшие Пятидесятнице, исполнения Христова обетования о Святом Духе, «самой верой и молитвой, самым духовным ожиданием соделали себя новыми мехами (ср. Мф. 9: 17), способными вмещать в себя новое, небесное вино. И вот оно излилось!». По мысли блаженного Августина, и Лозой, и Духовной Гроздью, созревшей на этой Лозе и даровавшей из Себя апостолам новое вино благодати Святого Духа, был именно Господь Иисус Христос. Здесь следует припомнить Его Собственные слова: Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой виноградарь (Ин. 15: 1). Потому блаженный Августин в «Проповеди 267-й» и добавляет к сказанному, подразумевая, что Святой Дух ниспосылается ради нашего спасения от Отца именно через посредство Сына и что именно в Сыне созрело, подобно молодому вину, наше спасение, излившееся затем на христиан как плод Искупительного Христова подвига: «Небесное вино излилось [тогда на апостолов] ибо Господь Иисус Христос, этот многоплодный Виноградный Грозд, уже созрел и был прославлен». В «Проповеди 183-й» блаженный Августин также учит: «Не вливают также вина молодого в мехи ветхие но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и другое (Мф. 9: 17). Справедливо (в известном отношении) некоторые, слыша вещающих на всех языках, говорили: они напились сладкого нового вина (Деян. 2: 13), то есть они исполнены вином. Апостолы действительно стали мехами новыми, как обновленные благодатью святости, исполнились новым вином, то есть благодатью Святого Духа, воскипели даром глаголания на всех языках, и этим очевиднейшим чудом предызобразили вселенскую Церковь, имевшую быть во всех народах». С этой мыслью блаженного Августина согласны и другие святые отцы. Так, например, преподобный Беда Достопочтенный в «Изложении Деяний апостольских» учит: громкими возгласами в день Пятидесятницы «свидетельствуют об истине» Христовы ученики, «те, кто напился не старого вина а молодого вина духовной благодати. Ведь молодое вино уже было налито в новые мехи, когда апостолы воспевали великие дела Божии не по ветхой букве, но в обновлении духа (Рим. 7: 6)».