Но и при сошествии Святого Духа люди теперь уже апостолы также получили способность говорить на различных языках. Однако этот дар, подаваемый им Третьим Лицом Пресвятой Троицы, теперь уже не разделил человеческий род, но, напротив, его соединил, слил в церковном единстве Тела Христова. По выражению святителя Григория Богослова, здесь в день Пятидесятницы Святым Духом совершается «достохвальное разделение» языков, приводящее к «единому согласию». И пусть даже дар Пятидесятницы это так же, как и тогда, в древности, способность говорить на различных языках; на самом деле Святой Дух здесь по большому счету не столько научил апостолов разговаривать на многочисленных земных наречиях, сколько даровал им единое и универсальное наречие действующей в них Божественной благодати, общий для всех христиан где бы они ни жили, ни спасались неразрывный и священный язык всемирной и вселенской Церкви. Здесь происходит уже не разделение, но именно соединение. Как говорит святитель Григорий Великий, «Дух Святой явился над учениками в огненных языках и научил ведению всех языков. Что именно означается этим чудом, если не то, что Святая Церковь, исполненная Тем же Духом, должна будет говорить языками всех народов? Те, которые, вопреки Богу, усиливались построить башню, потеряли общение единого языка (см. Быт. 11: 78), а в этих, которые смиренно боялись Бога, все языки приведены в соединение. Итак, здесь смирение заслужило помощь, а там гордость смешение». Мы видим: гордыня одних вавилонян, побеждается и преодолевается смирением других апостолов, а вместе с ними и всех истинных христиан. По яркой формулировке преподобного Беды Достопочтенного, содержащейся в его «Изложении Деяний апостольских», ныне «единство языков, уничтоженное гордостью Вавилона, было восстановлено смирением Церкви».
Но и при сошествии Святого Духа люди теперь уже апостолы также получили способность говорить на различных языках. Однако этот дар, подаваемый им Третьим Лицом Пресвятой Троицы, теперь уже не разделил человеческий род, но, напротив, его соединил, слил в церковном единстве Тела Христова. По выражению святителя Григория Богослова, здесь в день Пятидесятницы Святым Духом совершается «достохвальное разделение» языков, приводящее к «единому согласию». И пусть даже дар Пятидесятницы это так же, как и тогда, в древности, способность говорить на различных языках; на самом деле Святой Дух здесь по большому счету не столько научил апостолов разговаривать на многочисленных земных наречиях, сколько даровал им единое и универсальное наречие действующей в них Божественной благодати, общий для всех христиан где бы они ни жили, ни спасались неразрывный и священный язык всемирной и вселенской Церкви. Здесь происходит уже не разделение, но именно соединение. Как говорит святитель Григорий Великий, «Дух Святой явился над учениками в огненных языках и научил ведению всех языков. Что именно означается этим чудом, если не то, что Святая Церковь, исполненная Тем же Духом, должна будет говорить языками всех народов? Те, которые, вопреки Богу, усиливались построить башню, потеряли общение единого языка (см. Быт. 11: 78), а в этих, которые смиренно боялись Бога, все языки приведены в соединение. Итак, здесь смирение заслужило помощь, а там гордость смешение». Мы видим: гордыня одних вавилонян, побеждается и преодолевается смирением других апостолов, а вместе с ними и всех истинных христиан. По яркой формулировке преподобного Беды Достопочтенного, содержащейся в его «Изложении Деяний апостольских», ныне «единство языков, уничтоженное гордостью Вавилона, было восстановлено смирением Церкви».
Прежнее вавилонское разделение уврачевывается, исцеляется в день новозаветной Пятидесятницы. Былое богопротивное разномыслие, по выражению святителя Кирилла Иерусалимского, претворяется в апостолах «в общее единство и соединение их мыслей».
Главнейшим же и важнейшим плодом этого полученного апостолами в день Пятидесятницы дара языков, по убеждению блаженного Августина, выраженному им в «Проповеди 271-й», стало соединение верующих друг с другом в Церкви Христовой в единстве любви. Блаженный Августин говорит: плодом сошествия Святого Духа и ниспослания Им апостолам дара языков явилось то, что «смиренное благочестие верных обратило различие языков к единству Церкви, да рассеянное раздором соберет любовь, да расточенные члены человеческого рода соединятся, как члены одного Тела, под единой Главой Христом, и сплавятся огнем любви в единое святое Тело [Церкви]».
Святые отцы задаются и еще одним важным вопросом: а почему дара языков нет в сегодняшней Церкви? Фактически просуществовав всего лишь несколько десятилетий, он окончательно исчез из церковной жизни в конце II столетия. Последнее упоминание о нем мы находим у священномученика Иринея Лионского в его книге «Против ересей»: «Мы слышали многих братьев в Церкви, которые имели пророческие дарования и чрез Духа говорили разными языками, и для общей пользы выводили наружу сокровенные [тайны] людей и изъясняли таинства Божии». Во времена же апостолов этим весьма распространенным тогда в Церкви даром обладали не только они сами, но также и многие другие из христиан, на которых сошел Святой Дух. В книге Деяний говорится: Когда Петр еще продолжал речь, Дух Святый сошел на всех, слушавших слово. И верующие из обрезанных, пришедшие с Петром, изумились, что дар Святаго Духа излился и на язычников, ибо слышали их говорящих языками и величающих Бога (Деян. 10: 4446). О даре языков, как принадлежавшем в апостольский век многим христианам, говорит в «Проповеди 267-й» блаженный Августин: «Нисходит Дух Святой, и, исполнившись Его, они стали говорить разными языками всех народов, дотоле для них непонятными и незнакомыми. Учителем их был Тот, Кто пришел с Неба: Он вселился в них и преисполнил их. В то время не для одних только учеников, собравшихся в одной горнице, но и для каждого, кто принимал Духа Святого, знамением этого служило то, что всякий, внезапно исполнившись Духа, говорил разными языками. Спустя немного времени, по свидетельству Писания, начали веровать и язычники, крестясь, принимая Духа Святого и говоря разными языками»
Так почему же дар языков исчез в Церкви Христовой спустя всего несколько десятилетий после Пятидесятницы? Неужели потому, что в Церкви начала оскудевать благодать, ослабели духовные дары? Подобную ошибочную мысль в отношении Православной Церкви сегодня высказывают некоторые современные сектанты. Однако этот вопрос возникал и в древности у христиан первых веков. Ясный ответ на него мы находим в святоотеческих проповедях на праздник Пятидесятницы.
Так почему же дар языков исчез в Церкви Христовой спустя всего несколько десятилетий после Пятидесятницы? Неужели потому, что в Церкви начала оскудевать благодать, ослабели духовные дары? Подобную ошибочную мысль в отношении Православной Церкви сегодня высказывают некоторые современные сектанты. Однако этот вопрос возникал и в древности у христиан первых веков. Ясный ответ на него мы находим в святоотеческих проповедях на праздник Пятидесятницы.
Прежде всего, святые отцы подчеркивают, что в Церкви в каждую конкретную эпоху присутствует и существует как даруемое Богом именно то, что бывает для нее сегодня полезно и спасительно. Некоторые из ее благодатных даров например, такие, как благодать церковных таинств, одинаково необходимы и актуальны для христианского спасения во все времена, и потому подаются Создателем непрерывно. Иные же дары подаются верующим лишь на время, в зависимости от определенной исторической эпохи, от тех или иных обстоятельств земного бытия Церкви. Это особенно верно в отношении дара языков. Так, по мысли святителя Григория Нисского, некогда, во времена апостольские, «было полезно говорить на одном языке с иноязычными; иначе проповедь, встретив препятствие в языке проповедующих, оказалась бы бездейственной для несведущих», однако теперь, когда проповедь и вера уже распространилась среди всех народов, нам не следует искать такого дара. Теперь нам необходимо совсем иное, гораздо более высокое, чем то, прежнее, дарование: «нам следует отыскивать лишь один огненный язык Духа»
А вот святитель Иоанн Златоуст в «Беседе первой на святую Пятидесятницу» неожиданно утверждает, что отнятие у Церкви Богом дара языков является для нас, христиан, отнюдь не лишением, но напротив знаком особой Божественной любви и даже, как это ни парадоксально звучит, проявлением некоего, возросшего со временем, «уважения» Господа к Своим чадам. И связано это с тем, что за минувшие с апостольского века столетия члены Церкви в своей основной массе значительно повзрослели и возмужали в вере. В апостольские времена чудеса и знамения такие, как, например, дар языков, в первую очередь подавались Богом ради тех, кто еще не был тверд в вере, кто нуждался в удивительном и чудесном, дабы утвердиться в христианском уповании при помощи поражавших воображение сверхъестественных знамений. Слова Христа блаженны невидевшие и уверовавшие (Ин. 20: 29) являлись для людей той эпохи еще слишком твердой пищей. Большинству из них не было достаточно одного слова проповеди: их могло убедить в Истине лишь зримое чудо. Ради таких людей (а ведь в Церковь следовало привести и их) Бог подавал в первые века христианства удивительные и многочисленные знамения, в том числе и чудо говорения на языках. Однако на протяжении столетий последователи евангельской истины постепенно научились внимать не только зримому, но и невидимому, не только чувственному, но и умопостигаемому, не только явственным чудесам, но и сокровенным таинствам. Этот рост христианской веры, конечно же, не остался незамеченным для Бога. И вот Господь, наблюдая возмужание христиан в вере, постепенно начал ослаблять прежнюю «чудотворную» составляющую церковной жизни. Он открыл путь к стяжанию духовного совершенства, прежде казавшегося недостижимым: блаженны невидевшие и уверовавшие. Итак, христиане обрели новую возможность духовного совершенствования благодаря тому, что вокруг них сегодня происходит гораздо меньше, чем прежде, видимых, зримых, ощутимых чудес. Однако чудеса в Церкви, конечно же, не исчезли. Просто они перестали быть видимы. Главнейшие происходящие в Церкви чудеса ныне оказываются незримыми. В них благодать Божия не является нашему глазу, но напротив от него скрывается, прячется, ибо и сами эти чудеса исключительно духовны. Святитель Иоанн здесь имеет в виду церковные священнодействия, таинства, которые подают нам куда большие чудотворные духовные дары, чем, например, древний дар языков: они освобождают нас от власти греха и духовно соединяют с Богом. Святитель Иоанн говорит: «Почему же ныне прекращена и отъята от людей эта благодать» дара языков? «Не потому, чтобы Бог хотел унизить нас, но потому, напротив, что оказывает нам великую честь. Как? Я скажу. В то время люди, недавно отставшие от идолов, были более несмысленны;у них еще не было никакого понятия о дарах бестелесных, и они не знали даже, что такое благодать духовная и созерцаемая одной верой: поэтому тогда и были знамения. Одни из духовных дарований невидимы и постигаются одной только верой, а другие обнаруживаются и в чувственном знамении для удостоверения неверующих. Например: отпущение грехов есть дело духовное, есть дар невидимый, потому что мы не видим телесными глазами, как очищаются грехи наши. Почему? Потому, что очищается душа, а душа не бывает видима телесными очами. Итак, очищение грехов есть дар духовный, который не может быть заметен для телесных очей; а способность говорить разными языками, хотя также происходит от духовного действия Духа, однако представляет знамение чувственное и удобозримое для неверующих Итак, я не имею ныне нужды в знамениях. Почему? Потому, что и без дарования знамения я научился веровать во Владыку. Неверующий имеет нужду в залоге, а я, верующий, не нуждаюсь ни в залоге, ни в знамении Так и Павел говорит: знамения не для верующих, а для неверующих (ср. 1 Кор. 14: 22). Видите ли, что прекращение знамений служит доказательством не того, что Бог унижает нас, но того, что Он оказывает нам честь? Он сделал это, желая показать веру нашу, что мы веруем в Него без залогов и знамений. Те, если бы наперед не получили знамения и залога, то не поверили бы Ему в невидимом; а я и без этого показываю всю веру. Вот причина, почему ныне не бывает знамений» таких, как дар языков.