Во-первых, всем дал Он землю, как общее владение, общее жилище, общую питательницу и матерь и общий гроб, всем дал единое начало происхождения, сию праматерь персть; над всеми распростер общий кров небо; всем даровал солнце, луну и другие светила, как общие источники света; посреди них разлил воздух, и его предложив также всем как некое общее богатство, потому что богатые вдыхают его не больше бедных, напротив того, и бедность получает здесь равную или, лучше сказать, большую долю: питомцы ее многочисленнее и чувства их крепче и свободны от излишнего бремени. Реки и источники также изливают общие для всех потоки. Тела и богатых, и бедных создал Бог также одинаковыми, лучше же сказать, и в этом преимуществуют бедные, потому что тела их здоровее. Скудость, по слову мудрейшего из врачей, мать здоровья; труды и телесные упражнения, по слову того же учителя, содейственники здоровья73. И души у богатых и бедных одного и того же естества. Для тех и других один образ зачатия, одно основание происхождения супружество и равное число месяцев чревоношения. Время не уважает обилия имуществ и не соглашается, устыдясь богатства, прежде положенных пределов произвести младенца на свет или долее удержать его в материнской утробе, но одинаково и у богатого, и у бедного исходит младенец на свет; рождение того и другого бывает в болезнях; лучше же сказать, если верить опыту, роды бедной легче и болезней
рождения у ней меньше, потому что привычка к трудам облегчает для нее сии болезни, почему врачи и живущим в роскоши во дни чревоношения предписывают необходимый труд. Поэтому богатые и бедные, хотя во чреве носят одинаково, однако же рождают неодинаково, но где утешение богатства, там большая трудность, а где нужда в необходимом, там помогает природа, утешая легкостью; лучше же сказать, Сам Творец естества так уравнивает сии неравенства и при трудности родов, происходящей от довольства во всем, подает утешение во врачах и лекарствах, а лишенной сего пособия, по причине бедности, делает помощницею природу.
Видишь, каковы весы правдивого Судии, и подвигни язык на хвалу Ему. Смотри, и рождающиеся одинаково исходят на свет нагими. И младенец богатого не облечен в багряницу, и младенец бедного рождается не в рубище, но оба являются на свет нагими, чем Создатель провозвещает их равенство. Одинаково вдыхают они воздух, одинаково припадают к сосцам, не иным молоком питается младенец бедного, не иное предлагается младенцу богатого, но тот и другой в равной мере питаются одною и тою же пищею. Но не только вхождение в жизнь у всех нас одно и то же, но и исшествие из нее одинаково. [Col. 660] Всех нас ожидает одна смерть. Она не боится богатства, не страшится копьеносцев, не трепещет багряницы, ни во что вменяет стены и башни и царские дворцы, проникает внутрь брачного чертога, не милует плачущего, не оказывает жалости умоляющему, не подкупается дарами, не удерживается врачебным искусством, недействительными делает силы врачевства, часто не позволяет сделать распоряжение, объявить преемника наследству, но похищает, увлекает, разлучает душу с телом. Поэтому общий имеют конец и надмевающиеся богатством, и живущие в бедности, одинаково для них и то, что по кончине и по преселении отсюда. Одинаково следует гнилость, разливается гной, зарождаются черви, величавое око угасает и разлагается, ненасытные уста и неистовый язык делаются снедью червей, горделивая шея не только преклоняется, но и разрушается, надменные ланиты не только опадают, но и превращаются в небольшое количество праха, цвет лица увядает и исчезает, пишущие лукавство пальцы лежат рассыпанными, без всякого сочленения. Все это, как нечто общее, предлежит и богатым, и бедным.
Поэтому остается сказать, что и бедность, и богатство, которые почитаешь ты собственностью, суть общее достояние, как при помощи Божией покажет наше слово, потому что избытком богатых одинаково пользуются и живущие в бедности. Поскольку Создатель тех и других и бедность обогатил искусствами всякого рода, то ради оных богатые приходят к дверям бедных, дают им деньги, заимствуют у них необходимое для своих потребностей, а по причине богатства имея больше потребностей, испытывают нужду во многом. У одних покупают хлеб, у других припасы; иные, приноравливая к ноге, шьют им обувь, иные приготовляют верхние женские и почетные мужские одежды, а иные ковры, повязки, покрывала; кто строит богатым дома, кто делает кровати и седалища, кто доставляет разного рода овощи, разного вида плоды, а кто пшеницу, ячмень и прочие блага земледелия, без которых невозможно прожить, хотя бы имел кто Крезово и Мидасово74 золото. А бедному довольно просяного и черного хлеба, достаточно и какой-нибудь снеди. Кого же, судя прямо и справедливо, назовешь бедным, не имеющим у себя необходимого: того ли, кто имеет нужду в немногом, или того, кто нуждается весьма во многом? Того ли, у кого в руках все средства к жизни, или того, кто верит неверному золоту, которого не удержат печати и клейма и которое, оставляя в целости двери и запоры, уходит через руки подкапывающих стену? Искусства у бедного не отнимет никакой разбойник, а богатство не только разбойник, но и клеветник отнимает у владеющих им. Бедный сидит на базаре, занимаясь кожевенным делом, или чеканя золото и серебро, или изготовляя одежду и другое что-либо необходимое. [Col. 661] А гордящийся богатством, стараясь подняться выше своей головы и разводя руками, в сопровождении многих телохранителей приходит к бедному. И один, как и естественно, сидит, или разрезая кожу, или чеканя серебро, или делая что другое по ремеслу, которым занимается, а другой стоит, разговаривая с ним, и присутствием своим у бедного показывает свою нужду.
Поэтому остается сказать, что и бедность, и богатство, которые почитаешь ты собственностью, суть общее достояние, как при помощи Божией покажет наше слово, потому что избытком богатых одинаково пользуются и живущие в бедности. Поскольку Создатель тех и других и бедность обогатил искусствами всякого рода, то ради оных богатые приходят к дверям бедных, дают им деньги, заимствуют у них необходимое для своих потребностей, а по причине богатства имея больше потребностей, испытывают нужду во многом. У одних покупают хлеб, у других припасы; иные, приноравливая к ноге, шьют им обувь, иные приготовляют верхние женские и почетные мужские одежды, а иные ковры, повязки, покрывала; кто строит богатым дома, кто делает кровати и седалища, кто доставляет разного рода овощи, разного вида плоды, а кто пшеницу, ячмень и прочие блага земледелия, без которых невозможно прожить, хотя бы имел кто Крезово и Мидасово74 золото. А бедному довольно просяного и черного хлеба, достаточно и какой-нибудь снеди. Кого же, судя прямо и справедливо, назовешь бедным, не имеющим у себя необходимого: того ли, кто имеет нужду в немногом, или того, кто нуждается весьма во многом? Того ли, у кого в руках все средства к жизни, или того, кто верит неверному золоту, которого не удержат печати и клейма и которое, оставляя в целости двери и запоры, уходит через руки подкапывающих стену? Искусства у бедного не отнимет никакой разбойник, а богатство не только разбойник, но и клеветник отнимает у владеющих им. Бедный сидит на базаре, занимаясь кожевенным делом, или чеканя золото и серебро, или изготовляя одежду и другое что-либо необходимое. [Col. 661] А гордящийся богатством, стараясь подняться выше своей головы и разводя руками, в сопровождении многих телохранителей приходит к бедному. И один, как и естественно, сидит, или разрезая кожу, или чеканя серебро, или делая что другое по ремеслу, которым занимается, а другой стоит, разговаривая с ним, и присутствием своим у бедного показывает свою нужду.
Итак, почему же ты гневаешься и обвиняешь бедность, когда видишь, что и богатство имеет великую в ней нужду и обладающие богатством не могут без нее прожить? Подивись Тому, Кто так премудро распоряжается в этом: одним дает деньги, другим ремесла и посредством нужды приводит их в согласие. Одни дают деньги, а другие доставляют за это произведения ремесла. Бедность входит в состязание с богатством и побеждает его дарами. Что богатство признает бесполезным, то бедность, переделывая с помощью ремесла, обращает в необходимое, пригодное для всякой потребности.
А если кто захочет в точности познать, то скажем: и саму основу богатства собирает бедность же. Она добывает из рудников золото, серебро, медь, железо, из которых составляется богатство. Да и у всякого искусства богатство заимствует что-нибудь; искусства же собственность бедности. Она, взяв металлы, еще не имеющие вида, дает им и надлежащий вид и образ, приготовляет из них перстни, серьги, ожерелья, разную утварь: блюда, стаканы и все прочее, что надмевает ланиты богатых. Посему, если и богатство составляется с помощью бедности, и бедность имеет в искусствах помощником богатство, то почему ты это уравнение обвиняешь в неравенстве? Для чего приязненное называешь враждебным? Почему клевещешь на такой общественный порядок, при котором и бедным и богатым жизнь бывает приятною, потому что те и другие, заимствуя друг у друга нужное для них, удовлетворяют свои потребности?
Но скажешь, может быть: почему же большая часть людей состоятельных живут неправдою? Почему не все чтут справедливость? Но и здесь отъемлешь свободу и живое существо лишаешь той чести, какую приняло оно от Сотворившего. Сверх того, если бы Судия в настоящей жизни уделял богатство одним праведникам, то делателям греха дана была бы большая возможность к оправданию. Они сказали бы, что говорил наставник их против Иова: оградил еси внешняя его и внутренняя дому их вся: пшеницу и вино умножил им. Но посли руку Твою и коснися всех, яже имеют аще не в лице [Col. 664] Тя благословят (Иов. 1:1011). Сие сказали бы живущие порочно, если бы одни чтители добродетели приняли дар богатства. Но поскольку Творец предложил бедность и богатство, употребляют же их иные на приобретение добродетели, а для иных они есть повод для греха, то ни богатым, ни бедным, живущим порочно, не остается предлога для извинения. Одни, хорошо и на добро распоряжаясь богатством и нуждающихся делая участниками своего изобилия, служат достаточным обличением для тех, которые пользуются богатством несправедливо и корыстолюбиво. Другие, срастворив бедность с любомудрием, терпеливо и мужественно переносят ее испытания и делаются истинными обвинителями тех, которые в бедности научились худым делам.
Рассмотри и иное домостроительство Правителя, чтобы с большею горячностью вознести Ему песнопение. Поскольку Творец видел, что у богатых много прислуги, то в удел бедности дал здоровье. Одного носят на руках, а другой ходит, не имея нужды в чужих ногах. Один желал бы иметь здоровье бедного, а другой с сожалением смотрит на немощи богатого. И в болезнях, как видишь, у богатого тысячи прислужников, а он горько сетует, не в состоянии переносить припадка болезни, и во время зимы лежит он в натопленном жарко доме, разметавшись на мягкой постели, укутавшись во множество теплых одежд, имея вокруг себя несколько жаровен, чтобы перебороть холод, и тысячи врачебных пособий, чтобы победить болезнь, слушает утешительные обещания врачей и стоящих возле друзей, своими беседами притупляющих жало страданий. Если же время летнее, больного помещают в другом доме, открытом для наружного воздуха, в который свободно проходят веяния ветров, а если и они прекратятся, слуги ухитряются опахалами производить ветер. Повсюду расставлены древесные ветви наподобие сада, превращающие дом в рощу. В верхних помещениях устраиваются искусственные источники воды, чтобы журчаньем своим наводили они сон на вежды больного. И при стольких отовсюду подаваемых услугах тем не менее он страдает, сбрасывая с себя одежду, метаясь туда и сюда, движением рук давая знать, какой внутри его скрывается жар. А бедный имеет одну малую хижину, и ту часто наемную; иной же не в состоянии заплатить за наем, и домом служит ему рынок, ложем земля, постелью куча сора. Нет при нем ни врача, ни человека, который бы выполнил приказания врача, нет ни слуги, ни служанки, а иногда и жены-помощницы. Но все заменяет для него Божий Промысл. Он ослабляет мучительность страданий, смягчает боль, без лекарства утишает жар горячки, [Col. 665] предотвращает вред и от стужи, и от зноя, и от сырости. Никто не учит его, какие снеди питают болезнь и какие содействуют выздоровлению; без разбору и различия он ест, что случится, и вредное делается полезным, глоток холодной воды оказывается лекарством, сухой хлеб угашает жар. Не имеет он нужды в слабительных, даваемых внутрь тем или другим путем. Природа восполняет недостаток и сама подает больному помощь, какую доставил бы врач. И видим, что этот распростертый на земле легче переносит болезнь, нежели богатые, пользующиеся описанными выше услугами.