Не надо пофигизма - Андрей Владимирович Курпатов 18 стр.

Все средства хороши: загрузите себя работой, улетайте в командировку, отправляйтесь к бабушке на дачу копать картошку и желательно, чтобы эта дача находилась где-нибудь в тьмутаракани, где нет ни связи, ни электричества.

Пытаться сделать любовь разумной всё равно что искать квадратуру круга.

Там, в ссылке, есть, конечно, шанс провести время в мечтах о своей великой любви или в страданиях по себе. Но нам не годится ни то, ни другое. Время надо потратить, работая над собой последовательно отрезая этой кошке хвост.

Нам предстоит признать несколько очевидных вещей.

Пункт первый: «Я нахожусь в состоянии болезненного сумасшествия естественного, приятного, замечательного, но безумия».

Пункт второй: «Можно, конечно, исхитриться и уложить его (её) в койку каким-нибудь немыслимым способом, но»

Пункт третий: «То, каким этот человек мне кажется, и то, каков он на самом деле,  это две разные вещи».

Почему так? Смотри пункт один про безумие.

То, что мы испытываем, когда бываем влюблены, быть может, есть нормальное состояние. Влюбленность указывает человеку, каким он должен быть.

Наконец, пункт номер четыре: «С этим человеком у меня никогда не будет того будущего, о котором я мечтаю. Будущее с ним, может, и состоится, но совершенно другое».

После этого задача состоит в том, чтобы справиться с собственным чувством, привести его в причёсанное состояние, убрать всю экзальтацию и всю очарованность и зачарованность своей влюблённостью, что, мол, если он (она) поймёт, как я его (её) люблю, то растает тут же. Нет, не будет этого.

Убрав экзальтацию, мы переходим к рациональному строительству более-менее реального образа человека, в которого мы влюбились.

Первым делом принимаем за данность, что у него, как и у любого другого человека, есть недостатки, а есть и достоинства. Причём недостатки это именно недостатки, а не «да, он немного любит выпить, но когда он влюбится в меня и поймёт, как я его люблю, то бросит немедленно», или «нет, она на самом деле очень умная, тонкая, внимательная, просто очень по-своему». Да, вот всего этого лукавого бреда не надо.

И вот так, шаг за шагом, возвращаемся к будничной реальности. Вернулись? Что ж, можно ехать домой из ссылки.

Оказавшись дома, начинаем строить с этим человеком нормальные отношения, причём со всей той внутренней симпатией, которая в нас есть, но без всякой идеализации, розовых очков и шапкозакидательства трезво, без щенячьего восторга.

Любить это не значит смотреть друг на друга, любить значит вместе смотреть в одном направлении.

Да, надо акцентироваться на достоинствах этого человека, поддерживая и одобряя их восхищением, радостью, благодарностью. И тут же демонстрируя ему, что хотя его недостатки и преодолимы потенциально, но вовсе не что-то незаметное и незначительное, что пройдёт само собой.

То есть мы теперь не пытаемся закрыть и без того затуманенные любовным бредом глаза «вернись, я всё прощу». Нет, мы с любовью отмечаем то, что нам и в самом деле нравится в человеке, и признаём его недостатки не агрессивно, а спокойно, по-человечески.

И теперь, если у вас в принципе был (есть) шанс, что этот человек может стать вашим спутником, партнёром, сердечным другом, он этот шанс реализуется. Но нет, так нет.

Если, даже демонстрируя предельную адекватность поведения, мы не получаем взамен искреннего интереса, то дружба с этим человеком это лучшее, на что мы можем рассчитывать. Впрочем, если мы слишком передавили человека в самом начале своего любовного морока-амока, то и надежды на дружбу, скорее всего, придётся оставить.

Если мужчина не заинтересуется женщиной, с этим ничего нельзя поделать. Если женщина не испытывает притяжения к мужчине, это не сыграешь. Да, при огромном желании и завидных усилиях можно, наверное, и женить его на себе, и переспать с ней. Но не влюбить в себя. При этом, сворачиваясь в бараний рог, подстраиваясь, страдая и самоуничтожаясь.

До тех пор пока у женщины есть мечты, она всегда найдёт мужчину, который посмеётся над ними.

Сами по себе наши симпатии к другому человеку не дают нам никаких преференций: мало ли кто кому симпатизирует. Наличие этих ожиданий, требование реакции на вашу симпатию вызывает в другом человеке лишь отторжение.

С другой стороны, искренняя симпатия, лишённая ожиданий, требований, необходимости как-то на неё серьёзно реагировать, в целом выглядит очень подкупающей. Правда в том, что, когда нас кто-то любит, но не даёт всеми способами понять, что мы ему чем-то обязаны за эту любовь, это делает самого этого человека невероятно очаровательным в наших глазах.

Безответная любовь это как простуда. Если сделать всё правильно принять лекарства, соблюсти режим, то неделя дискомфорта, без которого уж, извините, никак, пройдёт и дальше всё будет хорошо. Переболели и выздоровели.

Но если на лекарства плюнуть и отправиться заснеженную степь бороздить, то, боюсь, без осложнений не обойдёмся. В целом, после простуды страшных осложнений быть не должно разве что чуть-чуть ослаблена иммунная система, но это поправимо. А вот доводить до воспаления лёгких или паралича это, на мой взгляд, неправильно.

Чужая любовь ко мне, мною не разделяемая, делает меня злой: мне кажется, что кто-то накладывает на меня руку, и мне хочется ударить эту руку.

Самое же страшное и самое неправильное в неразделённой любви это эгоистическое стремление управлять желанием любимого человека. Это невозможно и это неправильно. Нельзя, мне кажется, стремиться к тому, чтобы завладеть желанием другого человека, тогда как оно его желание и его жизнь.

Если женщина или мужчина, которых мы любим, сама или сам готовы вручить нам своё желание, свою жизнь это одно дело. И тут грех отказываться. А если не готовы, то требовать Это дискредитирует любовь.

В конечном счёте действительная любовь вроде как должна быть аэгоистичным чувством. Любимому человеку должно быть хорошо благодаря любящему, этого, как мне кажется, требует любовь.

Любить это находить в счастье другого своё собственное счастье.

В этом аэгоистичном чувстве, если это и правда оно, мы переживаем собственное преображение, потому что нет ничего лучше и краше человека, свободного от эгоизма. А любовь то единственное, что даёт нам на это силы.

Впрочем, именно поэтому мы и получаем в этом чувстве свою самую большую прибыль: или собственное преображение и ответное чувство, или просто собственное преображение, что тоже, скажу я, немало.

В общем, не бойтесь любить. А если любите делайте это правильно.

Глава шестнадцатая

Сексуальное и домашнее насилие

Честно говоря, я терпеть не могу слово «жертва», у него слишком много неадекватных преступлению коннотаций. Когда мы слышим слово «жертва», мы автоматически вспоминаем о том, что можно «принести себя в жертву», «пожертвовать собой» и т. д. и т. п., даже Христа вспоминаем.

То есть в саму суть этого слова заложен какой-то активный компонент, предполагающий, что «жертва» согласна с тем, что её сделали жертвой. Но это же полная ерунда. Никто из «жертв» преступления не собирался быть «жертвой» преступления и не знал, что ею окажется.

Поэтому я предлагаю использовать гениальную юридическую формулировку потерпевший. Преступник находится в активном залоге, потерпевший в пассивном: на него напали, его ограбили, его изнасиловали.

Чрезмерная власть всегда порождает жестокость. Это верно по отношению к деспотам, солдатам и любовникам.

К сожалению, большинство женщин, подвергшихся насилию, рассуждают иначе: мол, я сама виновата, я что-то сама не так сделала, спровоцировала, а если бы поступила иначе, то со мной бы ничего не случилось. Насильник ангел, а «жертва»  провоцирующий демон, грешная соблазнительница. Ну чушь же!

Нет никакой возможности знать, что привлекло внимание конкретного преступника, на что он отреагировал, а потому как бы мы могли модифицировать своё поведение, чтобы никого им не «спровоцировать»?

Для женщин, кажется, вообще один-единственный выход есть сидеть в углу собственного дома в парандже и со шваброй в руках, чтобы бить наотмашь всякого, кто окажется в зоне досягаемости. Ну глупость же.

Можно понять женщину, которая старается скрыть факт сексуального насилия. Но у женщины, пережившей насилие, часто возникают проблемы, связанные с интимной сферой. И если её мужчина не в курсе того, что произошло, это часто вызывает серьёзные проблемы в сексуальных отношениях пары.

Такой же риск существует и в случае, если домогательства были в детстве. Поведение нынешнего партнёра его какие-то движения, слова, смех, какая-то поза способно по системе ассоциаций напомнить поведение насильника и вызвать у человека патологические психологические реакции агрессию, страх, нервное напряжение.

Разумеется, если партнёр не в курсе того, что стало действительным поводом для столь выраженной негативной эмоциональной реакции, он сделает неправильные выводы, приняв происходящее на свой счёт. А сам он, понятное дело, о причинах этого поведения догадаться не может.

Поэтому если женщина (или мужчина, что тоже бывает, хотя и не так часто, но, как правило, переносится ещё тяжелее) отказывается говорить о своих проблемах с партнёром, то всё будет только хуже. Напряжение вполне может вылиться в конфликты и последующий разрыв с любимым человеком.

Убеждён, что чем честнее мы будем с нашими партнёрами, тем во всех смыслах и сферах лучше будет наша жизнь. Большинство проблем можно преодолеть совместными усилиями психологической поддержкой, заботой.

Впрочем, в подобных ситуациях начинать нужно с профессиональной психологической (сексологической) помощи, а затем уже думать о том, как эту поддержку и заботу правильно проявить.

Насилие нельзя регулировать и употреблять только до известного предела. Если только допустить насилие оно всегда перейдёт границы, которые мы хотели бы установить для него.

Сексуальное насилие возможно и в семье, и не только по отношению к детям, но и в отношении женщины. То, что два человека состоят в браке, ещё не означает, что мужчина не может травмировать женщину при «выплате супружеского долга».

Но конечно, куда чаще случается так называемое «бытовое насилие». Абсолютно уверен, что здесь не может быть другого подхода: насилия в семье быть не должно.