Хотя с возрастом Ирина вполне могла на пару лет туда-сюда и ошибаться. Люди разные, кто следит за собой, кто не следит
Так, ребят, знакомьтесь. Это наш новый стажер. Ирина
Просто Ирина, пискнула как дура Ирина и сама смутилась.
Просто Ирина. А это наши сотрудники. Коля, он же Николай Иванович Рябов, кивок на «Иванушку», Сеня, или Семен Игоревич Живцов, на этот раз идет кивок в сторону очкарика, Саша, Александр Сергеевич Волынский. «Сорока». Меня можешь называть просто Петрович. Вопросы есть?
Никак нет.
Вот и отлично.
Иван Петрович опустился на свой стул. Ирина так и осталась стоять посреди кабинета.
Проверка?
Ну-ну
Вот кто бы сомневался, первым разговор начал Саня. Ирина от него так и так ничего хорошего не ждала.
Ирочка, скажите, а вы везде рыжая?
Нет. В некоторых случаях я розовая, без тени смущения отозвалась Ирина. Что-то еще узнать хотите?
Саня хмыкнул, но не отступил.
Да. Размер бюстгальтера?
Думаю, у вас окружность груди не меньше ста сантиметров, пожала плечами Ирина. Берите пятерку, не ошибетесь. Если что ваты подложите.
Своего рода ритуал. Обижаться на такое крепко не уважать себя. Поддаваться тем более не уважать.
Если ты женщина. Если ты пришла на мужскую работу и в мужской коллектив. Если ты хочешь стать своей и остаться на этом месте.
Правило простое всегда держать лицо. И никогда ничего не принимать близко к сердцу. А то ведь хуже будет.
Их четверо, она одна, дай только малейшую слабину, только прогнись и никогда «своей не станешь». Максимум комнатной геранью, украшением подоконника. Или того хуже, начнутся в коллективе «собачьи свадьбы», видели мы такие.
Нет уж. На работе можно быть только «своим парнем», во всяком случае для Ирины. А значит, держать лицо до последнего.
Так что Ирина мило улыбалась, не показывая тревоги или злости. Подумаешь, бюстгальтер. Она бы и на что-то похлеще не среагировала.
Сань, успокойся, махнул рукой Петрович. Ириш, мы тут без чинов, так что садись сюда и рассказывай.
Сань, успокойся, махнул рукой Петрович. Ириш, мы тут без чинов, так что садись сюда и рассказывай.
О чем? послушно опустилась на указанный стул Ирина.
Кто, откуда, какими судьбами
Стажер. Из университета. Потом учебка, потом сюда попала, Ирина отвечала спокойно и равнодушно. Вот так сложилось.
Юридический заканчивала?
Ага.
А что в адвокаты не пошла? В конторку какую? Это уже блондинчик Сеня.
Причина была, и веская. И переводиться в другой город с потерей курса, и идти в участковые, но не озвучивать же ее здесь и сейчас?
Ирина пожала плечами.
Адвокатом меня не возьмут, знакомств нет, практики нет, денег нет. Бумажки перекладывать? Без варианта карьерного роста?
А то здесь у тебя есть возможность вырасти, скривился Саня. Так до смерти участковым и проходишь, как Петрович.
Ирина пожала плечами еще раз.
Кто ж его знает. А вдруг я преступление века раскрою? Или супершпиона поймаю?
Детективов начиталась, что ли? Там, где блондинка и Джеймс Бонд? продолжал издеваться Саня.
Кино насмотрелась, парировала Ирина, понимая, что вот этому спуска давать нельзя. Ибо не фиг! А в блондинку перекраситься можно в любой момент, только вот шпиёна найду. Американского.
Чего сразу американского?
Да я непривередливая. Хоть бы и конголезского Ирина улыбалась, всем видом показывая, что происходит дружеская пикировка. Вот как только, так и сразу.
Шпионы, это хорошо. Ир, а у тебя ничего попроще нет? Петрович смотрел на юбку и туфельки взглядом инквизитора.
Форма же
Ты на каблуках весь день побегаешь все проклянешь.
В этом была истина.
А если брюки?
И удобная обувь, понятно?
Ирина кивнула.
С завтрашнего дня переоденусь.
Музыку принести? Саня, Саня, ну что ж ты трещишь, как жир на сковородке?
Несите, широким жестом разрешила Ирина. И опять обратила внимание на Петровича.
Ты вообще, местная?
Не-а. Деревня Ледянкино. Информация была далеко не секретной.
Да, деревня. И что?
Не дярёвня же?
Родители, братья, сестры?
Все в наличии. А еще козы, коровы и куры.
Петрович невольно улыбнулся.
В принципе, картина была ясна. Приехала девочка из деревни, поняла, что юристов много, а работы мало, надо как-то в городе зацепиться. Почему бы и не так?
Койку дали, учат, работа будет А там и замуж выскочит, в декрет уйдет.
Ириш, тебе лет сколько?
Двадцать три.
Скоро будет двадцать четыре, но это уже детали.
Парень есть?
Нет.
Выводы Петровича стремительно подтверждались. Ирина понимала, о чем думает мужчина, но не торопилась его разубеждать.
Зачем?
Все в меру, в свое время. А кричать я не такая, вы обо мне неправильно думаете! Найдите занятие глупее! И вообще, первое впечатление от нее не самое плохое, а остальное приложится в ходе работы.
На столе зазвенел телефон. Петрович протянул руку и снял трубку.
Опорный пункт полиции номер четыре. Участковый Куницын слушает.
Из трубки, захлебываясь, рванулся истеричный женский голос. Петрович послушал пару минут, потом вздохнул с таким видом, что Ирине даже стало его жалко.
Хорошо, Марина Ивановна. Сейчас приеду.
Визг продолжился.
Я же сказал. Сейчас буду.
Дослушать пришлось до конца. Еще примерно минут десять, вставляя «да-да», «конечно» и «собираюсь», Петрович изображал мученика телефонного. Потом визг стих, мужчина положил трубку, осторожно, как гранату, и вздохнул.
Гнидская.
Мужчины выразили сочувствие всем своим видом.
Ну что, стажер, собирайся. Потопали.
Ирина кивнула и встала со стула, демонстрируя, что она всегда готова.
Участковые проводили ее взглядом.
На улице царила ранняя апрельская весна.
Петрович улыбнулся солнышку и повернулся к Ирине.
Ну, пошли. А то Гнидская весь мозг выест.
Гнидская? не удержалась Ирина. Дал же бог фамилию.
Вот еще. Так-то она Глинская. Утверждает, что родственница тех самых Глинских, которые мамочка Ивана Грозного. Но такая гнида
Ирина кивнула.
А что случилось?
Да ничего у нее не случилось. Скучно бабе, вот и все. Дети выросли и разъехались подальше от мамуси, а тут еще сосед сверху ремонт затеял. Догадываешься, как не повезло бедолаге?
Ирина догадывалась. Даже сочувствовала.
А мы что там делать будем?
Вести разъяснительную работу, мрачно проворчал Петрович. Пошли. И давай-ка завтра в джинсах и в удобной обуви.
Вести разъяснительную работу, мрачно проворчал Петрович. Пошли. И давай-ка завтра в джинсах и в удобной обуви.
Ирина кивнула. Не объяснять же, что она производила первое впечатление. А для этого нужен был костюм и приличный вид. Второго-то шанса его произвести не будет. А потом можно и в джинсах.
Если ее возьмут на работу, вопрос другой. А стажеру пока форма не полагается. Не выдают.
Идти, по счастью, было недалеко.
Петрович топал вдоль пятиэтажек, с кем-то здоровался, кому-то пожимал руку Чувствовалось, что его в этом районе хорошо знают и уважают.
Опять
Иван Петрович решительно свернул с дороги и направился к столу, за которым сидела компания из трех человек.
Ирина определила бы их как работяг в запое.
Бывают такие, заработают и гулеванят. Потом выйдут из запоя, опять заработают и опять гулять. Дело житейское, бывает
Как дела, Витя?
Один из «работяг» поднялся со скамейки и пожал протянутую руку.
Потихоньку, Петрович. Ты-то как?
Наша служба и опасна, и трудна, сам знаешь, а у тебя смена закончилась?
Да. Ты не волнуйся, Петрович, я свою норму знаю. Выпью ведро и стоп.
Ведро не беда, ты главное, не бушуй.
Витя развел руки, почти что с извиняющейся улыбкой.
Постараюсь, Петрович.
Всего хорошего.
Иван Петрович козырнул и направился прочь от скамейки.
Ирина ждала пояснений.
Это Витя. Человек хороший, работает на буровой платформе, нефтяником. Полгода там, полгода тут.
Ирина хмыкнула.
Тяжело семье, наверное.
Жена особо не страдает. Денег он дает достаточно, а остальное всякое бывает. Сама понимаешь.
Ирина кивнула.
Вот уж что она отлично понимала.
Вот приезжает Витек, отдает ей деньги, а на заначку начинает гулять. Потом находится добрая душа, кто-то да стукнет, что жена неверна, ну и начинается у мужика гон.
Гон?
Ага. За любовниками. Гоняется и норовит их рогами забодать.
А как он узнает кто?
Он и не узнает. Тут как повезет.
А жену он не трогает?
Нет.
Хоть тут повезло.
Гуляла б она поменьше или поосторожнее, нам бы всем бы повезло, махнул рукой Петрович. Всё, пришли.
Стандартная «брежневка».
Пять этажей, серые прямоугольники бетонных плит, плоская крыша. Подъезд, стены, окрашенные в зеленый цвет, третий этаж.
Дверь, в которую позвонил Иван Петрович, отличалась от остальных, как Золушка от своих сестер. Фанерная, старая, поставленная во времена коммунизма, когда, как известно, в стране воров не было. И все друг другу доверяли, ага.
Точнее, знали, что лезть бессмысленно, все равно ничего ценного не найдут.
Иван Петрович вздохнул, поправил фуражку и нажал на кнопку звонка.
Такого же старого, как и дверь.
Долго ждать не пришлось, дверь распахнулась сразу же, едва не треснув участкового по носу, и на лестничную клетку вылетело оно.
Выглядело это оно как седая женщина преклонных лет, невысокая и полноватая. Но визжала так, что Ирина тут же заподозрила в ней потомка гарпий. Вдруг они из древней Греции мигрировали и размножились? Потомство оставили?
Вот, и пальцы с когтями то есть ногтями метровой длины Она хоть не плотоядная? Какая ж чушь лезет в голову!
Наконец-то!! Часа не прошло!!
Здравствуйте, Марина Ивановна.
Чего здравствуйте! А это еще что такое?
Стажер наш, вежливо ответил Иван Петрович. Так что у вас случилось?
А вы не слышите?
Нет, ничего Ирина не слышала. И подозревала, что за визгом этой мадам можно и вовек ничего не услышать. Оглохнешь
Наконец они оказались в квартире, прислушались
Примерно через пятнадцать минут послышался робкий стук. Кажется, кто-то пытался заколачивать гвозди. Очень деликатно.
Вот!! Прямо же по голове бьют!!
Иван Петрович вздохнул, покивал и попрощался с хозяйкой.
Не сразу, конечно.
Пришлось узнать все, что она думает о правительстве, о каждом из министров в частности, о полиции в целом и лично об Иване Петровиче.
Про стажера и говорить не приходится.
Ирина поняла вот из-за таких, как все вышеперечисленные, океаны забиваются пластиком, а бактерии дохнут на подлете. Страдает экология, ботаника, зоология, а уж что происходит с экономикой и с политикой, вовсе подумать страшно. А приходится
Обо всем приходится думать мадам Глинской. Ибо некому больше, некому! Не тем правительство занято! Вот она бы
Но все кончается. Так что они поднялись в квартиру этажом выше и позвонили. Уже во вполне приличную металлическую дверь.