Вероника встала.
Моя сессия через неделю с Эмили, и у меня есть Софи. Мы разберемся с тем, что мне поможет, спасибо.
Как? повторил Тим, поморщившись. Вы же не
Он не договорил.
Не что?
Не важно, Тим тоже поднялся. Может быть, я и ошибаюсь.
Он ушел сразу же что было очень кстати. После окончания группы Вероника подошла к Кэтрин и попросила больше не ставить ее слушателем к Тиму.
Но тот больше не приходил. Две недели спустя Вероника сидела напротив Альберта, слушала его долгие подробные ответы, задавала уточняющие вопросы и чувствовала, что наконец-то делает то, что должна.
|2|
Я рада, что ты снова слушаешь Альберта, сказала Софи между первым и вторым глотком кофе, продолжая просматривать новости в очках. Мне не нравился тот тип из штатов.
Вероника подняла голову и уставилась в темные стекла.
Почему?
Очки посветлели, и Софи встретилась с ней взглядом.
Потому что из штатов, потому что не из «чистых». Потому что мужчина, в конце концов!
Альберт тоже мужчина, возразила Вероника и тоже глотнула кофе. Он горчил.
Ты ведь понимаешь разницу, нос Софи слегка сморщился так она обычно делала, убирая на кухне последствия кулинарных изысков Вероники. Тот тип
Тим.
Окей, Тим он мужчина мужчина.
Вероника подняла брови.
И что это должно означать?
Ох, Вероника, Софи вздохнула и снова наморщила нос. Ты хоть что-нибудь знаешь о том, как живут люди за пределами Зоны?
Что-то слышала, тихо ответила Вероника, глотнув еще горького кофе. Обычно ей нравилось, когда Софи немного воспитывала ее но не сейчас.
Там почти никто не принимает суппрессивы. Там женщины до сих пор сами рожают детей. И там мужчины с женщинами живут вместе!
У меня тоже есть друзья, которые мягко начала Вероника, но Софи перебила ее:
Твои богемные друзья не показатель, Вероника. И они хотя бы выросли в Зоне и понимают, что это варварство!
Но ведь Вероника осмотрела стол то ли в поисках сахара, то ли в поисках нужных слов. Люди раньше везде так жили. Это естественно.
Софи фыркнула.
Естественно! Естественно для человека жить в пещере и выбирать друг у друга из шерсти паразитов. Ты бы так хотела жить?
Нет, слабо улыбнулась Вероника, на мгновение представив, как Софи в идеально чистой пещере инспектирует ее волосяной покров и отчитывает за то, что она так себя запустила.
Человечество развивается, эволюционирует, Вероника. То, что было естественно когда-то ненормально сейчас. То, что у нас, «чистых», есть Зона невероятное благо. Потому что мы наконец можем жить в обществе, полностью свободным от всех животных инстинктов.
Ты все еще ешь, напомнила Вероника на всякий случай.
Софи опять фыркнула но уже не так ехидно.
Значит, есть к чему стремиться. Налить тебе еще кофе?
Вероника протянула кружку. Она по-прежнему пыталась найти слова, которые могли бы объяснить Софи, почему даже еда не примитивный атавизм, а очень важная вещь, но не могла. Вместо этого она положила сахар в кофе и долго размешивала его, глядя, как крутится коричневый водоворот внутри белоснежного стеклопластика, покрывая стенки кружки тонкой пленкой темного налета.
|3|
Молочный свет заливает студию идеальное освещение, в котором краски обретают свои истинные цвета, избавляясь от обманчивой жизнерадостности солнца и мертвенной бледности ламп. Такие мгновения очень ценны, их обязательно нужно использовать, но Вероника вот уже почти целый час стоит у стенного шкафа, глядя на деревянную шкатулку. В ней лежат две таблетки «Спаркла» Джейкоб оставил их месяц назад, несмотря на все протесты Вероники. Просто положил на банкетке у входной двери, не взяв денег, и у нее не хватило духу их выкинуть. «Спаркл» стоил недешево.
И вот теперь она смотрит на шкатулку, пока дышать становится все труднее, и проклинает себя за то, что поссорилась с Тимом. У нее было решение, был «мидониум», который снимал приступы почему она отказалась от него?
С другой стороны почему она решила, что «мидониум» лучше «Спаркла»? Чем одна розовая таблетка лучше двух оранжевых? Тем, что она одна? И то, и другое влияет на организм, меняет естественные процессы в нем
Вероника резко захлопывает дверцу шкафа и глубоко вздыхает, пытаясь успокоиться. Воздух горчит, как до того кофе, и она идет к маленькой кухне налить себе воды. Тяжело опирается на обшарпанную столешницу натуральное дерево потемнело и вздулось вокруг раковины, лак стерся в том месте, где раньше стояла кофемашина.
Как люди живут там, в штатах, не принимая суппрессивы? Что делают, когда их вот так скручивает? Терпят? Или решают проблему так же, как Джейкоб и остальные ее друзья? Или такое бывает только с «чистыми», и у других людей приступов не бывает?
Конечно, Вероника прекрасно знает, как живут люди за пределами Зоны. В конце концов, Софи права ее друзья были богемой. Они смотрели фильмы из тех, что нельзя было найти в онлайн-библиотеках, они знали, что такое секс. Далеко не все на собственном опыте многие, как Вероника, никогда не заходили дальше «Спаркла». И многие, как и она, боялись и совсем не хотели знать больше того, о чем шептались когда-то в общежитии колледжа. Этот мир был неизвестным, неловким, пугающим Вероника с радостью не имела бы с ним ничего общего, если бы не приступы. И с завистью смотрела на Софи, всю жизнь принимавшую суппрессивы и чувствовавшую себя прекрасно.
Вероника берет стакан, поворачивается к высокому окну и рассматривает воду на просвет. Она тут же заполняется белым молоком с тонкими росчерками импостов три расплывчатых дуги и строгая прямая вертикаль. Вероника подносит стекло к губам и медленно, осторожно пьет. Холодная вода течет за грудиной, наполняет желудок кристальной чистотой тошнота понемногу отступает, в голове проясняется, дышать становится легче. Вероника делает еще несколько глотков, отводит в сторону руку а затем швыряет стакан об пол и громко кричит.
Собственный крик так пугает Веронику, что приступ проходит окончательно и бесповоротно. Стакан, о чудо, не разбился. Это подарок Софи, так что, скорее всего, сделан из суперпрочного стеклопластика для большей безопасности. Софи любит все безопасное.
«Отлично», думает Вероника. Поднимает стакан и аккуратно ставит его на столешницу. «Теперь у меня есть альтернатива лекарствам. Покричать и что-нибудь бросить».
Она слегка усмехается, и сама чувствует, что в этой улыбке есть странный блеск.
Как у стекол очков.
|4|
Вероника любила грозы. Лучше всего их было наблюдать из офиса или студии большие панорамные окна и высокий этаж позволяли увидеть бесконечную глубину набухающего водой неба. Вероника смотрела, как синева на горизонте постепенно становится ощутимой темной массой, клубится дождем и ветром, наползает на испуганно замерший город и наконец рассыпается росчерками молний. Грозы были частью неведомой хтонической силы, обитавшей за границами Зоны, того мира, от которого Веронику хорошо защищали прочные стены домов, стеклянные крыши улиц, фильтры в системах вентиляции. Однако во время грозы в очищенном воздухе появлялась влажная свежесть, а раскаты грома легко проходили сквозь стекло и бетон, заставляя Веронику иногда вздрагивать. И потом, когда городской трамвай вез ее сквозь стену дождя, она смотрела на потоки воды, бегущие по стеклянной крыше улицы, и представляла, что корабль везет ее сквозь бурное море.
Во время грозы улицы погружались в полумрак, и фонари иногда зажигались посередине дня. Вероника шла к студии, радостно вскидывая голову всякий раз, когда свинец над головой озаряла молния, пробиваясь яркой вспышкой через жидкую пленку залитой дождем крыши. Оставалось еще два квартала, когда из магазина впереди вышел человек. Он странно пригнулся, ссутулился, шагнув на улицу, потом посмотрел наверх и стекла очков насмешливо блеснули.
Вероника замерла.
Тим оторвал взгляд от стекла, повернулся в ее сторону и тоже остановился, слегка склонив голову набок.
Добрый день? странно сказал он, будто интересуясь, можно ли ее так поприветствовать.
Вероника кивнула. Сжала ремень сумки, как до того сжимала поручень в трамвае чтобы не упасть, когда тот остановится. Она остановилась сейчас означает ли это, что может упасть?
Что вы здесь делаете? спросила Вероника, стараясь придать голосу побольше твердости.
Заходил в магазин, Тим указал пальцем себе за плечо. Знаете, что только здесь продают зарядки? Для смартфонов.
Знаю.
Тим удивленно приподнял брови, так, что они выглянули поверх очков.
У меня тоже смартфон, пояснила она. Грубый рант кожаного ремешка врезался в ладонь.
Точно, одобрительно блеснул стеклами Тим. Вы же не пользуетесь очками. Кстати, почему?
Я в них ничего не вижу, честно призналась Вероника.
Да? нахмурился Тим. Вы что, тоже?.. он неуверенно махнул рукой у своих глаз. Но ведь «виар» компенсируют зрение
Нет, перебила его Вероника. У меня все в порядке. Я в них не вижу.
А, на этот раз стекла блеснули заинтересованно.
Они постояли несколько мгновений молча. Ремень продавил в коже глубокую борозду, пульсирующую остановленной кровью.
А вы что здесь делаете? спросил Тим, снова склонив голову набок.
У меня студия в двух кварталах отсюда, Вероника слегка расправила плечи и перехватила ремень. Ладонь вспыхнула мимолетной болью.
Стекла блеснули ярче.
Верно. Вы же художница.
Вероника ничего не ответила.
Я могу прийти посмотреть картины?
Над головой промчался трамвай, разбрасывая по улице тени и пятна света, и на мгновение Вероника увидела выросшую вместе с вопросом бесконечно высокую стену между своей маленькой жизнью и совершенно неизвестным миром за ней.
Конечно, кивнула Вероника, легким движением головы засыпав мостовую обломками.
Сейчас? улыбнулся Тим улыбнулся сам, не очками на этот раз.
Нет, покачала она головой, осторожно построив вокруг себя небольшую, но хорошо различимую изгородь. Я собираю друзей по субботам. Тогда и приходите.
Ноги уже сами сделали первый шаг, намекая на окончание разговора, и Вероника не стала останавливаться. Решительно прошла мимо Тима, не всматриваясь, чем теперь блестят стекла он окликнул ее, когда она уже прошла всю витрину магазина электроники.
Конечно, кивнула Вероника, легким движением головы засыпав мостовую обломками.
Сейчас? улыбнулся Тим улыбнулся сам, не очками на этот раз.
Нет, покачала она головой, осторожно построив вокруг себя небольшую, но хорошо различимую изгородь. Я собираю друзей по субботам. Тогда и приходите.
Ноги уже сами сделали первый шаг, намекая на окончание разговора, и Вероника не стала останавливаться. Решительно прошла мимо Тима, не всматриваясь, чем теперь блестят стекла он окликнул ее, когда она уже прошла всю витрину магазина электроники.