Ты почему не улетел?! недоумеваю я. Мог бы успеть попросить помощи!..
Рейн не может оставить сати! горделиво объявляет Виллин. А сам заметно бледнеет.
На раздумья нет времени. Куда там Хэл приказывал наносить удар? Под левую лопатку?..
Подлетаю к зверю, прицеливаюсь, пока он занят Виллином. Копье явно рассчитано не на худенькую женскую руку, но другой у меня нет. Замахиваюсь и выпускаю орудие из рук. Оно впивается в бок вепря, и тот дико визжит. Бросается на меня, словно не замечая торчащего из тела копья.
Тамани, беги! орет Виллин.
Последнее, что помню, дикую боль в руке, которой прикрываю голову. И крик Хэла. В голосе его смешиваются ярость и боль.
Оскаленная пасть вепря сочится слюной. Зубы остры, что лезвия ножей. Еще секунда, и зверь проглотит целиком. Даже косточками не поперхнется.
Нет!.. кричу ошалело. Брысь, кабан-переросток!
Мурзик летит так, словно все это время скрывал под хвостом реактивный двигатель. И все же вепрь не отстает.
Но Хэл на своем летуне оказывается проворней. Целится и одним ударом заставляет вепря забыть о погоне. Вепрь камнем падает вниз, а меня начинает трясти, точно в лихорадке.
Все хорошо, успокаивает Хэл. Самое страшное позади.
Пересаживает меня на своего кота и летит к пирамиде. На руках доносит до спальни, вызывает Анри. Он обрабатывает рану магически, накладывает на руку повязку. Спрашивает, не нужно ли меня усыпить.
Он, нет, только не это! отказываюсь я. Кажется, я еще от прошлого магического сна отошла не до конца.
Пожелав хорошего отдыха, Анри кланяется Хэлу и удаляется. Не забыв предупредить, что вечером обязательно придет проведать и сменить повязку.
Признаться, твой сегодняшний поступок сразил меня наповал, признается Хэл, когда остаемся в спальне вдвоем. Я недооценил твою
Глупость? уточняю я, осторожно касаясь повязки. Только сумасшедшая кинется на вепря, не имея должной подготовки и опыта.
Отвагу! возражает он. Только благодаря тебе жив Виллин. Я видел, как вепрь напал на него безоружного. Другая сати сбежала бы без оглядки. Но ты прирожденный воин, готовый сражаться за других, не думая о себе. Мне бы с десяток таких, можно было не бояться нападений из-за моря и разгонять враждующих магов и механиков одним взмахом руки.
Похвалы мужа льются в мои уши сладчайшей музыкой. Кажется, этот момент окончательно сблизил нас. Наконец-то Хэл осознал, что женщины нужны не только для того, чтобы готовить еду, дарить удовольствие и рожать детей. Можно сказать, я поколебала представления Хэла о сати.
Так набери себе женский отряд, полусерьезно предлагаю и играю бровями. Если что, я первая кандидатура. Вот только рука заживет
Снова касаюсь повязки и морщусь. М-да, был бы мозг, случилось бы сотрясение. А так небольшая шишка на голове, да рука укушена.
Хэл присаживается рядом, всматривается в глаза. На лице его отражается такая забота, что у меня ком подкатывает к горлу. Позабыв о гордости и желании держаться как можно дальше и как можно дольше, прислоняюсь головой к его груди. В мерном биении его сердца нахожу успокоение. Кажется, даже шишка на голове перестает о себе напоминать. Такой вот обезболивающий эффект обнаруживается у моего мужа.
Уверена в своем лекаре? спрашивает Хэл, обнимая обеими руками. Целует в макушку так привычно, будто делал это всегда. Может, стоит позвать Мируна? Лекарь Инке многое знает о своем деле.
Анри тоже, вяло возражаю я. А вообще, лучше поцелуй еще раз, мне становится легче.
Вопреки ожиданиям, Хэл касается губами вовсе не макушки. И даже не щеки. Большим и указательным пальцами приподнимает мой подбородок, целует в губы с нежной настойчивостью.
А ведь я только хотела пошутить Но не имею сил противиться.
Даже когда его ловкие пальцы расшнуровывают тесемки на сорочке, касаются шеи и груди, дарят пьянящее чувство восторга. Каждое его прикосновение отзывается сладкой истомой в низу живота.
Ты так прекрасна, что я не могу больше ждать, выдыхает Хэл.
Чего уж там, я сама пылаю страстью. Разумеется, можно списать все на юность тела Тамани. Игру гормонов, желание избавиться от девственности
Но нет. Это я, Тамара, отзываюсь на его слова и движения. Я хватаюсь за его плечи, словно боюсь, что он передумает. Я выдыхаю его имя и трусь щекой о могучую грудь.
Не жди, сдаюсь и нисколько не жалею об этом. Ты стал моим мужем благодаря случайности. Но имеешь все шансы стать единственным любимым.
Намек Хэл понимает с полуслова. Заводится от моих слов так, что спешит доказать, насколько желает стать тем самым. Единственным и неповторимым.
Намек Хэл понимает с полуслова. Заводится от моих слов так, что спешит доказать, насколько желает стать тем самым. Единственным и неповторимым.
От обоюдной страсти у нас обоих сносит крышу. Хэл, оказывается, не только опытный воин, но и чертовски умелый любовник. Я совершенно не чувствую боли, лишившись невинности. Не испытываю с ним ни стыда, ни дискомфорта.
И только утром нахожу на простыне доказательство невинности Тамани.
Ты жена, о которой я не мог и мечтать, заверяет Хэл, потягиваясь в кровати.
И мне до одури хочется повторить ночные игрища. Закрепить, так сказать, полученный опыт.
Если не перестанешь меня соблазнять, мы опоздаем к завтраку, не могу удержаться от заявления.
Одним прыжком Хэл оказывается рядом, хватает за талию и укладывает на постель. Прижимается к шее губами, от чего все мысли в моей голове превращаются в густую и липкую геркулесовую кашу.
И пусть опоздаем, смеется Хэл. Поедим в дороге.
Упираюсь кулачками в грудь мужа, слегка отстраняюсь. На секунду ко мне возвращается ясность ума, и я не могу не спросить:
А дорога ведет куда?
К магам, конечно! объявляет Хэл. Ты же сама хотела поучиться использовать дар и, возможно, поискать родственников по материнской линии. Я с радостью выполню эту твою прихоть. До тех пор, пока Инке не понадобится моя помощь, можем отправиться в путешествие и вдоволь насладиться обществом друг друга. Только представь, роскошная карета, мерное покачивание, пейзажи за окном. Бархатная обивка и множество подушек для нашего удобства. Как тебе идея?..
Что и говорить, соглашаюсь одним махом.
Мне до безумия нравится этот, незнакомый и неизученный мной Хэл. Он, словно золотой червонец, спрятал на время свою воинственную сторону с орлом и повернулся ко мне мягкой решкой. Грех не воспользоваться ситуацией.
А как быть с лекарем? все же нахожу в себе силы уточнить. А Мина?..
Ерунда, пусть едут в другой карете, разрешает Хэл. Не могу же я оставить тебя без служанки и лекаря, когда ты в нем так нуждаешься. Но обсудим дела чуть позднее, пока я найду лучшее применение твоему сладкому ротику.
От нового поцелуя и щедрой порции ласк я таю, точно пломбир на солнцепеке. Стекаю лужицей к мускулистым ногам Хэла. При этом нисколько не стыжусь собственной слабости. Напротив, отношение мужа, его поведение, слова и мысли делают меня более сильной, практически могущественной.
При его поддержке я могу свернуть горы. И это не пустые слова. Имея в лице мужа-союзника, можно не бояться козней дяди или других могущественных представителей Алатны. Вместе мы сильны, как целая армия.
Как же я рада, что стала твоей женой, мурлыкаю, как нюхнувшая кошачьей мяты киска. Кто бы мог подумать, что под холодной стальной броней неприступного Хэла бьется горячее сердце романтика и пылкого любовника.
Просто потому, что рядом со мной такая сати, как ты, отзывается Хэл. Если бы знал, какая ты на самом деле, женился на тебе в первый же день встречи. Надо было вытащить тебя из фонтана и, прямо мокрую, усадить на спину Анки и унести в пирамиду.
Дикарь!.. притворно бью его ладошкой по спине.
Он рычит и делает вид, будто бросится, как дикий зверь. А сам щекочет меня под коленом, прикусывает мочку уха. И я понимаю, что на нежеланном отборе выбрала самого желанного мужа во всей Аланте.
Глава 17
Хэл держит обещание, за что я начинаю влюбляться в него все сильнее. На следующий день мы отправляемся в свадебное путешествие в укромный мир магов.
Радуюсь и нервничаю одновременно. Все так ново для меня, так интригующе. Даже сама поездка, которую Хэл превратил в праздник для двоих. То остановит карету, чтобы набрать цветов, то предложит половить рыбу или просто погулять по полю тучных желтых колосьев.
Да и сама карета удобна, что и говорить, Хэл предусмотрел все.
Ночевать останавливаемся на постоялых дворах, а иногда и вовсе в карете. Мне нравится жечь костер и смотреть на чужие звезды, так быстро ставшие почти родными.
Ты сам бывал когда-нибудь за пределами своего мира? спрашиваю в одну из таких остановок у Хэла. Видел другие места и другие времена?
Муж подбрасывает в костер поленья и поджаривает на длинном пруте собственноручно пойманную дичь. Слишком долго обдумывает ответ, но все же произносит:
Только верховный жрец переходит границы, ты же знаешь. Зачем тебе это? Лучше принеси из кареты еще одно одеяло.
Только верховный жрец переходит границы, ты же знаешь. Зачем тебе это? Лучше принеси из кареты еще одно одеяло.
Но главные жрецы наверняка следят за действом, не соглашаюсь я с немым приказом поменьше рассуждать о неположенных хлипкому разуму сати вещах. Или ты не доверяешь мне?
Неужели мы так и не пришли к миру в нашей семье? Или близость физическая ничего не значит для Хэла?
Некоторые тайны губительны для их обладателей, замечает он. Оглядывается на карету, в которой спят Анри и Мина. Слишком многие хотели бы заполучить эти знания. Пустой интерес не причина расспрашивать мужа о путешествиях между мирами.
Если бы интерес был пустым другое дело. Но мне жизненно важно знать правду. Что, если чужое тело можно занять лишь на время? К каким последствиям это приведет? Столько вопросов и на многие из них Хэл может знать ответы. Вот только не спешит делиться знаниями с молодой женой.
А если это не праздный интерес? интересуюсь я. Вдруг нам, да и всей Аланте угрожает опасность? Чем вообще могут окончиться эти путешествия?
Великой катастрофой, наконец, делится сокровенным Хэл. Последний верховный жрец Аланты, отец Инке и мой дед, хотел вообще закрыть источник Великой Матери и разбить экран. Говорят, за той стороной он увидел нечто, что потрясло его до глубины души. Великие разрушения и большую печаль.
Хэл замолкает. Смотрит на темнеющий лес, точно дикие звери могут подслушать наш разговор.