Вот это, тычу пальцем в самое закрытое, с рядом перламутровых пуговиц от горла до самого края подола.
Но начинает Мина. Под строгим взглядом захлопывает рот и помогает одеться.
Подает такие же темные туфельки из очень прочной и в то же время мягкой кожи. Никаких украшений, кроме пуговиц и белого воротника.
Что сделать с волосами? уточняет служанка.
А я откуда знаю, что у них тут в ходу?
На твое усмотрение, машу рукой и усаживаюсь в маленькое кресло возле трюмо.
Смотрю на отражение и тут же отворачиваюсь. Неприятно и как-то стыдно разглядывать Тамани. Пусть тело ее принадлежит мне, все равно остается чужим. Ощущение, будто смотрю передачу «Окна» (которую, к слову, никогда не любила).
Зачешем назад, уложим локоны в корону и украсим цветами, щебечет Мина. Например, гонтезиями они как раз подойдут к кружевам.
Пожимаю плечами и поспешно соглашаюсь. Сама предложить ничего не могу, так как всю сознательную жизнь носила короткие стрижки. Удобно, практично, стильно.
Скоро?.. спрашиваю у служанки спустя полчаса.
Всегда знала, что с длинными волосами много мороки, но чтоб настолько? Шея затекла, а Мина все сооружает, накручивает, вкалывает шпильки.
Еще три удара барабана, замечает девушка с улыбкой.
То, что служанка назвала «простенькой укладкой», на деле оказывается настоящим шедевром. Тамани удивительно идет. Гонтезии подчеркивают белизну кожи, выпущенные с боков и завитые пряди добавляют очарования строгому образу.
Мина, а где находится та скала? спрашиваю не вовремя.
У служанки из рук выпадает щетка. Глаза становятся размером с чайные блюдца.
Ваш дядя не разрешит вам отправиться туда, замечает поспешно.
Кто бы сомневался. И все же мне очень нужно попасть туда. Возможно, в том месте, где настоящая Тамани потеряла связь с телом, можно обратить процесс вспять.
Так и не разговорив служанку, спускаюсь в гостиную особняка. Делаю вид, что помню, где она находится.
Заблудилась? кричит в спину противный женский голосок.
Оборачиваюсь: Алия, «любимая» двоюродная сестренка. Разряженная в бордовый шелк, расшитые бисером туфельки и драгоценности. Ожерелье сверкает так, что слепит глаза.
Мечешься из крайности в крайность? фыркает она. Не сработало покорить голышом, так решила выставить себя монашкой?
Смотрю недоуменно. Приподнимаю бровь и ехидно уточняю:
Какое красивое платье, как оно идет к твоим красным глазам. Скажи, ты вырядилась в это, чтобы Хэл не пропустил мимо? Боишься, что цветом лица сольешься с серыми каменными стенами?
На щеках Алии алеют пятна гнева, теперь ее глаза еще больше подходят к платью.
Как ты смеешь?! верещит она, переходя на ультразвук. Все расскажу папе!
Кажется, прежняя Тамани никогда не отвечала на ругань сестренки. Надеюсь, перемены спишут на магическую сонливость. И не решат изгонять из родственницы дьявола.
Хотя Может ли обряд экзорцизма изгнать меня из чуждого тела?
Куда это ты направляешься? шипит Алия.
К гостям, а ты разве не идешь? Или не пригласили?
Открываю дверь точно помню, мы с доктором проходили через нее. Или та была похожей? Особняк у дядюшки приличный, а карту мне выдать позабыли.
Вот и сиди там! объявляет Алия. Толкает в спину и закрывает снаружи.
Оказываюсь в кромешной темени, протягиваю руку и наталкиваюсь на какой-то стеллаж, потом еще один. Кладовка, что ли? Почему за такой красивой дверью?
Оказываюсь в кромешной темени, протягиваю руку и наталкиваюсь на какой-то стеллаж, потом еще один. Кладовка, что ли? Почему за такой красивой дверью?
А тут что?
Ого, да это книги. Кажется, сюда редко заглядывали. Чувствую под пальцами пыль и, сдается, паутину.
Зачем покупать столько книг, если не собираешься их читать? задаюсь вопросом.
Разворачиваюсь к двери, ощупываю. Толкаю плечом. Бесполезно! При прежней комплекции, может быть, и получилось бы. Но хрупкая Тамани мне не помощница.
Так, ты же дочь механика и магички. Сделай что-нибудь! приказываю себе.
Достаю шпильку, пытаюсь открыть замок. Не получается от слова совсем. Пыхчу и пробую снова. Так несколько раз.
А время бесконечно отсчитывает секунды. Или как тут у них говорят: отбивает барабаны.
Нет, надо действовать иначе.
Закрываю глаза. Пытаюсь максимально отстраниться от управления телом. Снова достаю шпильку. Чувствую, как она нагревается в пальцах.
Щелчок и о чудо! я на свободе.
Тамани, где тебя черти носят?! слышится грозный окрик Михо. Гости уже прибыли!
Кое-как счищаю с прически паутину, обтираю пыль с пальцев о подол. Тихо проклинаю себя за потерю бдительности. И за нечистоплотность. Но переодеваться и умываться времени нет.
Лечу вниз по лестнице на голос дяди. Нахожу нужную дверь. Вбегаю в зал и застываю на пороге.
Хэл приехал не один, а с братьями. Уже сидят за столом и ведут светскую беседу. При виде меня затихают и удивленно рассматривают.
Маэстро Михо, у вашей племянницы нет приличных нарядов? недоумевает Хэл. То она щеголяет по внутреннему дворику в одной сорочке. То является к столу в наряде послушницы. Она же вернулась из пансиона три месяца назад, неужели за это время вы не могли обновить ее гардероб?
Краснею с досады, опускаю голову. Все ему не так. То слишком открыто. Теперь чересчур строго. Ну откуда мне знать, что это за наряд? И почему, собственно, в нем нельзя выйти к столу?
Сати Тамани слышу шепот Мины.
Служанка хочет что-то сказать, но сникает под взглядом Михо.
Она у вас еще и не воспитана, добавляет Хэл. Разве в пансионе не учат приветствовать гостей?
Вот же дьявольщина! Как теперь быть? Незнание церемониала нельзя списать на магическую кому. Или можно?
Мина делает какие-то знаки. Ладонь к сердцу, другую к виску
Точно! Запоздало делаю поклон на этот раз получается. Прошу прощения за свой вид.
Не отвыкла еще и взяла из шкафа первое попавшееся платье, бормочу в оправдание. По инерции.
Видно, ты нас очень ждала, хохочет Виллин. Слышишь, Хэл, эта девушка на встречу со жрецами надевает первое попавшееся платье.
Не смущайте ее еще больше, снова вступается Бел. И я готова расцеловать его за это. Разве то, что сати не кичится внешностью, не делает чести ее простодушию и неискушенности?
Снова кланяюсь на этот раз не по наущению, а по собственной воле. Бэл нравится мне все больше. Единственный из всей компашки похож на настоящего мужчину.
Вижу, ты собиралась вернуть Хэлу его накидку? продолжает Бэл. Подойди, не бойся. Он не воюет с сати.
Хэл недовольно хмурится, но не возражает. Принимает сверток, передает стоящему за спиной слуге. Только собираюсь отойти хватает за руку:
Не сбегай так быстро. Поднеси мне чай. Ведь в пансионе сати учат этому?
Глава 3
Понятия не имею, чему учат каких-то там сати в каком-то там пансионе при монастыре. Но чай заваривать я умею. Если бы Хэл не был таким противным, еще бы и кекс испекла. Или оладушки со сгущенкой.
За обучение заплачено столько, что Тамани должна уметь все, несмешно шутит «дядя».
В накладе вы все равно не остались, замечает Бэл. Сати Тамани принесла вам гораздо больше, чем ваши заводы.
А вот это уже интересно! Надо будет расспросить об этом Мину или лекаря если Анри приставлен ко мне с детства, то должен знать, что за странные намеки делает главный жрец.
У Тамани хорошее приданое, веселится Виллин. Многим сати, явившимся на отбор, приходится жить в небольших домах вместе с дуэньями, другими кандидатками и слугами. А у вас целый особняк.
Не слишком ли важничают эти парни, с чего им такие почести? Понятно, хороши внешне и наверняка образованны по меркам этого мира. Но куда им столько девушек?
Какой чай вам принести? уточняю у Хэла. С молоком, сахаром?
Какой чай вам принести? уточняю у Хэла. С молоком, сахаром?
Кажется, опять что-то не так ляпнула. Бэл и Виллин переглядываются, дядя багровеет.
Молоко священный продукт, разве можно его добавлять в чай? недоумевает Хэл.
Алия мерзко хихикает за моей спиной. Ей никто не разрешил приблизиться к почетным гостям, вот и пользуется моментом.
Мысленно желаю ей провалиться. Быстро спохватываюсь а ну, как тело Тамани помнит нужный финт руками и действительно избавится от Алии. Так лучше не рисковать. Найдется другой способ проучить «сестренку».
Вы же главные жрецы, иду ва-банк, обозначаю поклон перед гостями, вам все можно.
Хэл, как большой кот, довольно щурится и откидывается на спинку кресла. Злость испаряется, сменяясь самодовольством.
Эх, знала бы, как ему понравится замечание, молчала в тряпочку.
Принеси с молоком, попробую, разрешает Хэл. Хотя и не очень представляю, как оно будет сочетаться с чаем.
И мне, и мне! клянчит Виллин. Это будет интересно.
Мне тоже, будь добра, улыбается Бэл. Знаешь, магический сон пошел тебе на пользу. У тебя появились интересные и необычные идеи.
Вот, вроде бы, хвалят, а я напрягаюсь. Кому вообще поклоняются жрецы, кому служат? Вдруг непрошенные гостьи у них не в почете. Еще на жертвенный алтарь отправят.
Быстренько удаляюсь из зала. На ходу киваю Мине, чтоб помогла справиться с заданием. Пусть хоть кухню покажет сама я опять заблужусь в этом гигантском особняке.
Если удивите жрецов, вам это зачтется при отборе, замечает служанка. Как ловко вы придумали, сати Тамани!
Нашла, чему радоваться. Вот если бы я нашла способ вернуться в свое тело другое дело. А то, что польстила каким-то жрецам, мало трогает.
На широкий серебряный поднос устанавливаю чайник, чашки, сахарницу и молочник. Мина добавляет засахаренные фрукты и крошечные галеты.
Тогда и варенье тащи, предлагаю я.
Что это? удивляется служанка. Если один из рецептов вашей матушки, то лучше забудьте. Магические продукты, неодобренные жрецами, нельзя вносить в дом механиков.
Задумчиво кусаю нижнюю губу. Смотрю на Мину с сомнением.
Когда мать погибла, сколько мне было? все же задаю этот вопрос.
Три полных чаши Великой Матери, улыбается Мина. Меня к вам приставили, когда наполнилось двенадцать.
С шумом пропускаю воздух через плотно сжатые губы. Мне бы сюда переводчика. Или хоть толкователь неизвестных выражений.
Спасибо, Мина, ты мне очень помогла, улыбаюсь служанке.
Она же не виновата, что я ничего не поняла из ее тарабарщины. Сколько это полная чаша? Тринадцать месяцев или больше?
От недостатка информации едет крыша. Но узнать все и сразу значит, выдать себя. Правда, и затягивать не стоит через много ударов барабана уже не спишешь забывчивость на магический сон.
Подхожу к гостиной, распахиваю двери.
Вот и наш чай! довольно потирает ладоши Бэл.