Зловреднючая чаща, даром что заповедная, радостно запрыгала, с разбегу обняла оторопевшего архимага и вымелась из избы и далее проводить наказательно-обучающие мероприятия.
Когда за ней дверь захлопнулась, охраняб очень тихо произнес:
Ведьма, а ты не могла бы
Чего не могу, того не могу! сходу сделала я заявление.
И выдохнула с облегчением, едва появился леший.
Ребенка возьми и пои водой ключевой, приказала я.
Леший тяжелой громоздкой массой ввалился в избу, и сменил меня на посту удержания одновременно разных степеней контроля.
Ребенка мог поить и я, произнес вдруг архимаг.
Не мог, возразила, тяжело поднимаясь, нет в тебе магии.
И встав над ведром с водой, я простерла над ним уже обе ладони и зашептала:
«По небу ветрами,
По земле ногами,
По ночи светом,
Дождем летом.
Вдохом полным,
Выдохом легким,
Криком рождения,
Счастьем свечения»
И вода в ведре начала светиться легким зеленовато-бирюзовым сиянием. На самом деле страшные вещи творю сплетаю воедино магию ведьм и магию леса, за такое меня бы с первого курса вышвырнули не глядя, но суровые времена требовали суровых решений.
Начинай, приказала я лешему.
И из ведра потянулся первый ручеек, маленький, чуть ли не каплями, в сторону ребенка. Я не следила знала, что леший контролирует, чтобы каждая капелька попала в рот малыша. И продолжила, используя исключительно ведьминское заклинание:
«Ассарда кеанар,
Аруна аргевар,
Дейшар нэквахар,
Дайсун аграхар!»
И ведро забурлило, вода в нем практически вскипела от магии, а я приказала жене Саврана:
Подойди, встань на колени между мной и водой.
И едва женщина заняла нужное место, приказала:
Пей.
Я видела слезы в ее глазах, видела мольбу. Она словно вся, всем телом просила «Детей, детей сначала!». Но я не могла. Первой следовало спасать мать.
Пей! приказала повторно, притянув магией притянув кружку и швырнув ее на руки женщине.
И она начала пить. Захлебываясь слезами и рыданиями, пить, старясь не смотреть на детей. А мне оставалось лишь следить, чтобы скверна, сейчас черным пятном пожиравшая ее желудок, была уничтожена одна проблема скверна уходить не желала.
Кружка, кружка, еще кружка, и еще
Женщина уже едва ли могла пить, но каждый раз я, стараясь не смотреть на то, сколько воды осталось в ведре, повторяла:
Женщина уже едва ли могла пить, но каждый раз я, стараясь не смотреть на то, сколько воды осталось в ведре, повторяла:
Еще.
Она пила. Но глупой жена Саврана не была, и видела как все меньше и меньше воды остается в ведре. Видела и понимала ее детям практически ничего не останется.
Я могу еще воды принести, тихо сказал мне подошедший архимаг.
Да и леший бы мог, вот только у меня на большее количество сил не хватит. Это ведро рассчитано конкретно под мои возможности, хрипло ответила ему.
Женщина вздрогнула услышав это, подняла на меня заплаканные глаза, но мой приказ был неизменен:
Пей.
Тьма покинула ее тело, когда от ведра оставалось меньше четверти.
Все, сказала я.
И женщина метнулась на улицу вода волшебная, пока пьешь не ощущаешь, а как волшба схлынет Рвало жену Саврана знатно, но никто из нас на такие мелочи внимания не обратил.
Мальчик, позвала я.
Сын Саврана насупился, он был смышленым мальчиком, все уже понял, и даже решение принял, сказав:
Пусть Луняша первая.
У четырехлетней девочки шансов выжить было меньше но я просто не могла об этом сказать.
Или пьешь, или я тебя вместе с Луняшей в котел засуну, сварю и съем! прорычала я.
Но мальчик стоял, и тогда я добавила:
Луняшу съем первую!
Не знаю, подействовало бы это или нет, но тут вмешался архимаг. Он подошел к мальчику, присел перед ним, и сказал как взрослому:
Луняша и твой братик маленькие, яд в них распространился сильнее, поэтому после исцеления им понадобится помощь. Ты помочь сможешь, а Луняша?
Мальчик судорожно вздохнул, прогоняя детские слезы, для которых считал себя слишком взрослым видимо, и сказал:
Хорошо.
Пей быстро, чем быстрее тем меньше воды понадобится, солгал ему маг.
Надо будет запомнить на будущее, что когда у него вот такое выражение лица охранябушка врет, причем врет нагло и уверенно. Но естественно я лишь на миг обернулась мне для дела нужно было, чтобы сын Саврана пил, он и принялся. И каково же было мое удивление, когда хватило всего половины кружки.
Стой, тихо сказала, вглядываясь в ребенка.
Скверну смыло даже таким количеством воды. Сколько он выпил глоток, два?
Молоко ты не выпил, да? осторожно спросила у мальчика.
Мальчик опустил взгляд на мгновение, затем кивнул головой на стоящего рядом мага, и выдохнул:
Нет. Ему оставил. Чтобы не хворал.
Вот так вот!
Искоса взглянув на охраняба, подумала, что так стыдно ему, наверное, еще никогда не было. Просто вот врешь и врешь в лицо ребенку, а он, оказывается, тебя помнит еще рабом и вообще тогда спасти хотел.
Гхм, прочистил горло архимаг.
А ведь говорили тебе в детстве врать плохо, наставительно поиздевалась я.
Маг метнул на меня злой взгляд, и пошел за Луняшей. Девочка все это время сидела на стуле, сжавшись и, кажется, даже не шевелясь только испуганные глазенки моргали. Луня не сопротивлялась, когда мужчина подхватил ее на руки, и когда поднес к ведру, но едва наполнил кружку и подал ей, девочка замотала головой отрицательно, отступила на шаг и ротик ладошками прикрыла.
Пей! сурово по-мужски сказал ей брат. Пей, мамка без тебя жить не захочет.
Ох, солнышко, ваша мама без никого из вас жить не захочет с грустью подумала я.
И пользуясь тем, что жена Саврана все еще была на дворе, сняла с головы шапку ведьмовскую, и маску зеленую, улыбнулась девочке и спросила:
Хочешь стать красивой прекрасивой?
Малышка удивленно моргнула.
Вот я раньше была страшная престрашная, а потом выпила воды волшебной и вот! я гордо поправила волосы.
Нечесаная, убрав ладошки от ротика, заметила малышка.
Замечательная какая малышка все замечает.
Так, а расческа сломалась, соврала я.
Маг многозначительно хмыкнул, намекая, что не один он тут детям нагло врет.
Так я свою дам! всполошилась Луняша. У меня гребень костяной, папка из заморской страны привез! Все-все расчесывает! Тебе поможет!
Теперь стыдно стало мне, да.
Договорились, шмыгнула носом расчувствовавшись, а теперь пей давай.
На Луняшу ушло две кружки. В итоге воды в ведре оставалось совсем на дне, когда я повернулась к ребенку. И чуть не выругалась. Матом.
Потому что поил дите не леший, поила Чаща, которая за громадой лешего вполне успешно пряталась, и сейчас вливала в ребенка не только эту ключевую воду, но и молоко! И где только надоить успела?!
Причем заметив, что я ее засекла, Чаща моментом спряталась за лешего и, теперь не отсвечивала от слова вообще совсем никак не выдавая себя ни единым листочком.
Молоко откуда? прошипела я, едва архимаг вынес Луняшку на двор, а мальчик убежал за ними малышку мутило и я точно знала, что будет ее еще и тошнить.
Чаща осторожно выглянула, протянула руку и от нее ко мне мгновенно выросла лиана, коснулась моей щеки и передала зрелище: «Орущая баба, окосевшая коза, и убегающая в лес с крынкой молока голозадая Чаща».
Могла бы и прикрыться! заметила я.
Чаща удивленно на меня уставилась, мол «а что такого, все так ходят».
Ну я не хожу! возмутилась я.
Безразлично пожав плечами, моя заповедная зловредина вернулась к попыткам отбить чужого ребенка. Есть такая фраза «могила исправит», так вот в отношении Чащи эта истина не работает!
Леший, просто убери ее отсюда, попросила я, напяливая маску обратно.
Потому что потом сил на это не будет.
Заповедная попыталась было ерепениться, но леший молча поднял ее на руки, молча понес к двери и так же молча передал на руки пытавшемуся войти архимагу. В следующий миг у мага сильно вытянулось лицо и я не могла винить его за это у кого хочешь вытянется, если кто-то залезет к нему в штаны лианой, на предмет проверки осеменительных способностей.
Можно я ее сожгу? очень тихо спросил мужчина, к его чести стоически переносящий вторжение в свое интимное пространство.
Нельзя, она бессмертная, обрадовала я.
Архимаг развернулся и молча вышел. Леший закрыл дверь.
А я вздохнула и занялась ребенком.
Из избушки меня выносил леший. Как и всегда перекинув через плечо и неся вниз бессильно болтающейся головой. Леший у меня вообще был свойский и никогда особо не церемонился, поэтому у меня и капюшон и шляпа были на завязочках с самого его появления в моем Заповедном лесу.
Нес меня леший как и всегда в лес под какую-нибудь сосну, под сосной я быстрее всего приходила в себя после осушения. А сейчас меня сила выпила досуха, я даже не имела сил сказать хоть что-то жене Саврана. К счастью и не пришлось в доме возмущенно заорал уже совершенно здоровый младенец, и женщина поспешила к ребенку.
Это было последнее, что я видела.
К сожалению, не последнее, что услышала.
Куда ты ее? Эй, с тобой говорят. Стоять!
И тут леший развернулся, да так что меня порывом ветра едва не снесло и прорычал:
У-хо-ди! Беда от тебя, беда с тобой, беда за тобой!
И архимаг застыл.
А леший понес меня дальше в лес, отнес до сосны, уложил под нею, снял маску и перчатки, сел, как умеют только лешие, в позе пня замшелого, на меня посмотрел, вздохнул тяжело и мне не сказал ничего.
Я бы вот ему что-нибудь сказала бы с удовольствием, только не могла. Лежала, раскинув руки, и просила сосну поделиться силой со мной, моей-то не осталось. Сосна была старая и вредная, делиться не хотела и вообще послала бы подальше, не сиди рядом со мной леший ему не перечили. А то сегодня ты ему скажешь «нет», а завтра тебя дровосеки «случайно в самый центр Заповедного леса забредшие» срубят Леший у меня он такой случайно-мстительный.
Зазря ты охраняба моего обидел, сказала я, едва говорить смогла.
Зазря ты его в лес привела, ответила мне лесная нечисть.
Так я привела, мне и обижать, напомнила лешему.
Глазастый пень посмотрел на меня, вздохнул и не стал ничего больше говорить. Ни когда я почти заснула, ни когда подняли меня с земли знакомые руки, да и понесли в сторону дома.
«Пришли» донес до меня ветер.
«Две ловушки поставили», добавил шелест листьев.
«Вино принесли, на пне разместили-и-и-и», добавил, подвывая волк.
Я проснулась и села, открыла глаза. Через ткань, закрывающую меня от солнца, пробивались назойливые лучи, лес гудел и шумел радостный, дневной, приготовившийся к новому развлечению, я лежала у себя во дворе перед избушкой, рядом, в кресле, которого у меня раньше не было, сидел мой раб, и с невозмутимым видом читал мой учебник по охранительной магии.