Опустилась на самое дно. Отсюда выхода нет вообще.
Что же мне остается?
Буду любить его. Даже оставшись одна.
Уходили раньше женщины в монастырь от несчастной любви?
Вся моя борьба делала мне только хуже.
Все мои решительные шаги и активные действия приводили к противоположному результату.
Все эти бодрые сделайте сами свою судьбу!
Это не для меня.
У меня больше нет сил начинать все с начала.
Но и гнаться за ним я тоже не буду.
Надеюсь, он не успел меня заметить.
Я вышла из аэропорта и вернулась на стоянку автобусов. Когда следующий в Никосию? Через полчаса? А куда этот идет?
Ну что ж, Пафос так Пафос.
Очень говорящее название. Поеду к морю страдать.
Курортные города в межсезонье вообще довольно мрачное зрелище. Бывает, что на целой улице не работает ни один ресторан, и кажется, что они не откроются уже никогда. Человеку, живущему в городе, где метр площади в центре может стоить больше его годовой зарплаты, никогда не понять зимнего запустения приморских курортов.
Облезлые кошки и зашуганные собаки бегают между тяжелыми деревянными столами, по южной привычке оставленными прямо на улице. Что с ними случится под навесом? С летней поры остались выцветшие афиши, завлекательные таблички с меню и устаревшими на несколько месяцев спецпредложениями.
Город выглядит как после зомби-апокалипсиса или выкосившего человечества супер-вируса. Еще работает банкомат на углу, еще светится реклама Макдональдса, но людей почти нет. Не у кого спросить, в какую сторону море.
Но море всегда чувствуешь, словно ты компас, стрелка которого тоскует по горькому и соленому. И очень холодному.
Сегодня море неспокойно. Оно шумно бьет в берег яростными волнами, кружевная пена оседает на мокром песке, и водоросли, которые некому убрать, заплетаются в косы на железных поручнях узкого пирса.
Посреди пляжа стоит маленькая кафешка, обслуживающая последних людей на Земле. Там делают неплохой капучино, но вопросов про сироп не понимают, и в конце концов прибавляют к двум уже лежащим на тарелке пакетикам сахара еще два.
Я выхожу на ветреный берег с бумажным стаканчиком и иду вдоль кромки моря к маяку на скале. Где-то тут должна быть знаменитая купальня Афродиты, но у меня не то настроение, чтобы разыскивать экскурсоводов и слушать пересказ греческих мифов в варианте для туристов. Мне хочется думать, что однажды Афродита вышла именно на этот берег. Не в марте, конечно, сейчас я бы никому не посоветовала лезть в воду. Или даже вылезать из нее.
Я выхожу на ветреный берег с бумажным стаканчиком и иду вдоль кромки моря к маяку на скале. Где-то тут должна быть знаменитая купальня Афродиты, но у меня не то настроение, чтобы разыскивать экскурсоводов и слушать пересказ греческих мифов в варианте для туристов. Мне хочется думать, что однажды Афродита вышла именно на этот берег. Не в марте, конечно, сейчас я бы никому не посоветовала лезть в воду. Или даже вылезать из нее.
Никогда не верила ни в каких богов.
Но сейчас думаю Афродита, богиня ты любви, шлюха этакая
Бывают же чудеса на свете?
Что тебе стоит сотворить одно для меня?
В чудеса я тоже никогда не верила.
Но теперь мне больше не во что верить.
Как попрощаться с Кипром без сожалений
На следующий день я прощалась с Кипром. С моим маленьким зимним счастьем, осколком весны среди снегов, окошком в альтернативную реальность. В мир, где я могла бы быть счастлива, но уже не буду.
Длинный овраг с говорливой речкой она почти пересохла, едва струилась, и разноцветные кошки, изящно ступая по камням, подходили и пили из нее. Иногда они устраивали драки прямо там. Выглядело это как в китайских фильмах: упавшие в воду листья, галька под прозрачной водой, застывшие друг напротив друга соперники. И только клокотание из глоток.
Парк с волшебными фонарями, в темноте светящимися желтым и оранжевым. Если пойти по этой тропинке, будет пахнуть хвоей и смолой, если по этой выйдешь к обрыву, рядом с которым скамейка и лавр. А здесь водится жирная наглая кошка. Не пропустит тебя дальше, если не погладишь по пузу. Будет забегать вперед, бросаться под ноги, но пока не соберет дань ласки, никуда ты не пойдешь.
Поля когда я приехала, они были желтыми, выцветшими. Потом покрылись молодой зеленью. А теперь там цветут маки. Алые поля маков, колышущихся под мартовским ветром. Еще бы пара недель, и вот эти деревья покрылись бы малиновыми, сиреневыми, желтыми цветами, взорвались красками и запахами. Но я уже не увижу.
Что мне теперь здесь делать? Здесь не осталось ничего, с чем можно бороться и никого, за кого можно сражаться. Да и битвы мне осточертели.
В темном саду кто-то был. Виден был силуэт на скамейке под вишневым деревом. Этот «кто-то» уже давно сидел неподвижно, потому что фонарики у дверей включались датчиком движения. Вот я подошла и вот они зажглись. Я только невероятным усилием воли сдержала крик.
Ну привет, сказала Натка, беременная невеста моего бывшего мужа и текущего любовника.
Кровь прилила к коже, закружилась голова, накатил ужас. Я чувствовала себя так, будто меня застукали за чем-то неприличным. Ну, в общем, так оно и было. Одна надежда чтобы она не пришла плеснуть в меня кислотой, а всего лишь набить морду и повыдергать волосы.
Я двинулась к двери, нащупывая в кармане телефон. Куда мне звонить? Номер полиции я не знаю. Антон не вариант вообще. Может быть, спрятаться в доме? Но пока я трясущимися руками отпирала дверь, Натка подошла сзади в упор и у меня не хватило духу ее оттолкнуть.
Она прошла в дом, села за кухонный стол и посмотрела на меня с вопросом в глазах. Как будто я пришла к ней. Что я могла сказать?
Как ты нашла это место?
Навигатор в его машине.
Эх, Антон, я смотрю, за прошедшие шесть лет с конспирацией у тебя лучше не стало.
Я включила чайник, давая нам обеим время, пока он шумит, заглушая слова. Так мы и смотрели друг на друга она, сидя за столом, молодая, красивая и беременная. И я, уставшая и старая, потерявшая совершенно и абсолютно все.
Кроме себя.
Я его жена, с вызовом сказала она, когда чайник щелкнул, отключаясь.
Невеста, скрупулезно поправила я.
То есть, ты знаешь? Так какого хрена лезешь! ощерилась она.
Как непринужденно мы перешли на «ты».
Ты от него отстань! Натка повернулась ко мне, стоящей у кухонной тумбы и даже наклонилась вперед дальше не давал живот. Думаешь, годный мужик и захомутаешь? Я первая успела! Считай, в лотерею выиграла, не отнимешь!
Не отниму, спокойно сказала я, глядя ей прямо в глаза. Но пальцы мои вцепились в край тумбы до боли в ногтях.
Она почему-то сразу расслабилась.
Антон ей про меня ничего не рассказал? Впрочем, логично это у любовницы вся информация.
Вся, да не вся
Успела, молодец, кивнула я. Ребенком привязала.
Я сглотнула комок в горле. Зачем я так? Она тут при чем?
Просто мне не понравилось про захомутаешь и лотерею.
А может, я сама себе вру, ищу причины, чтобы ее невзлюбить. Маленькую юную дурочку, которой изменяет будущий муж.
Есть чего попить? спросила она так по-детски, что у меня чуть сердце не остановилось. Если тут кто мудак, то Антон. И я.
Ребенок не его, спокойно сказала Натка, когда я уже залезла в холодильник за соком. Чуть не хряснулась башкой о полку, так резко я повернулась к ней:
Чей же?!
Холодильник возмущенно запищал слишком долго открыта дверца. Я все-таки достала сок, вслепую нашарив его на полке, не отводя глаз. А та, похоже, была довольна произведенным эффектом и все тянула театральную паузу. Достала из сумки пачку сигарет, щелкнула зажигалкой и стала оглядываться в поисках пепельницы.
Я все-таки закрыла холодильник и подала ей первую попавшуюся чашку. Кажется, из нее Антон пил кофе миллион лет назад вчера утром. Не жалко.
Она стряхнула пепел в остатки кофе.
Не вредно ребенку? не выдержала я.
Резко бросать вреднее, врачи говорят, стресс перекроет всю пользу, тут же отозвалась Натка, характерным жестом погладив живот.
А ну куда я лезу, пусть делает, что хочет! Так кто отец-то?
Сынок мэра нашего обрюхатил. Ну я, знаешь, из маленького города под Москвой, ты и не слышала небось.
Имя города прозвучало как название какой-нибудь пригородной станции, даже показалось смутно знакомым, но это могла быть ложная память все эти «Березки дачные» для меня звучали как на другом языке со своими специфическими правилами присвоения названий.
Это сюр какой-то. Зачем слушать?
Я налила в чашку кипяток и бросила пакетик чая. Села за стол, потому что ноги уже не держали. И очень надеялась, что выгляжу уверенней, чем чувствую себя.
Больше ничего не держит
Кивнула ей продолжай. Раз уж я, так вышло, стала роковой женщиной, надо и эту историю прожить до конца.
Мы с ним пару месяцев тусили, а когда я поняла, что залетела, подумала, что повезло, наконец. Наверняка женится. А не женится пойду к его отцу. Он хотел в Думу, зачем ему такие скандалы с сыночком?
Это мое наказание за долгие годы увиливания от просмотра российских сериалов, я знаю. Теперь мне принудительно устраивают погружение в среду, от которой я всю жизнь бежала со всех ног. Антон-то как в этот абсурд вляпался?
Ты прикинь, я такая красивая, платишко уже купила беременное, собираюсь к нему домой, чтобы и папочка и мамочка там были, и тут они вламываются мой и друзья его. Он мне пистолет к виску, ну, газовый, конечно. Говорит пойдешь к отцу, убью. Я чуть не родила там на месте прям полуторамесячного, прикинь? она рассмеялась и прикурила следующую сигарету. Я сидела в шоке. Она покосилась на мое лицо и уточнила: Шучу.
Почему мне тогда не смешно?
Я отхлебнула чая, но он оказался слишком горячий. Пришлось глотать под взглядом этих глупых глазок. Сериал «Молодежка». Или что у них там популярно?
Вина нет у тебя? вдруг спросила Натка.
Она не собиралась облегчать для меня процесс поиска сочувствия к ней. Но я старалась изо всех сил. Это я тут злая ведьма. Даже по масти можно определить. И по фигуре. И по цвету глаз.
Я помотала головой. Вина хотелось страшно, но спаивать эту дуру я не собиралась.
Если бы я матери сказала, она бы меня насмерть забила. Я в интернете пожаловалась, там мне бабла собрали. Одна, Ленка, даже у себя решила поселить. Что ж еще делать-то?
Я проглотила рвущееся с языка «аборт», прикусила губу. Но, кажется, Натка его все равно уловила. Покосилась на меня, потянулась за соком и отпила прямо из пакета.
Ты даже не думай про эту гадость, я своего ребенка убивать не собиралась! Институт пришлось бросить, конечно