2.12 Это было сладко
Демону надоело смотреть, как мы с Люцием пожираем друг друга глазами, не обмениваясь мыслями, но, кажется, обмениваясь чем-то большим. По-настоящему, без читерского чтения эмоций, понимаем друг друга с полувзгляда. И сейчас в наших взглядах много напряжения.
Питайся, бросил он Люцию. Или питайтесь. Хер вас, извращенцев, теперь знает. А я пойду таек пожру.
Он одним прыжком оказался у двери, и я невольно отвлеклась даже от черноты в глазах своего вампира, чтобы полюбоваться гибким смуглым телом, движущимся с грацией, недоступной даже кошкам. Вампиры все-таки охренительно красивы, красивее любого живого существа на свете.
Сзади меня раздалось рычание, Демон заржал и хлопнул дверью, скрываясь в соседнем номере.
А меня развернули, уложили на спину и нависли сверху, щекоча кончиками белоснежных волос соски, которые моментально затвердели.
Что, будешь меня кусать? с надеждой спросила я. Кровь с тьмой пополам. Твой любимый коктейль.
Буду тебя ебать. Люций как обычно. У меня есть много других любимых частей твоего тела.
Мне кажется, или это натурально признание в любви?
Ты еще не утомился? Вы с Демоном потратили изрядно сил сегодня, сочувственно спросила я.
Вместо ответа Люций качнулся, развел коленом мои ноги и уперся уже привычно холодным членом мне в промежность. Стоящим, разумеется. Довольно твердым, и
Мне неожиданно захотелось, чтобы он вошел, хотя я была уверена, что после адской групповухи я еще долго никого не возжелаю.
Но это Люций. Мой совершенный и прекрасный любовник.
Тот, чьи поцелуи заставляют меня умирать от желания ощутить его в себе в любом месте и в любое время. С самой первой встречи. Ну или со второй. Хотя технически все-таки с третьей.
Ты правда хотел отомстить за меня? шепотом спросила я его прямо в губы, приподнимаясь, чтобы прикоснуться кожей к коже.
И почувствовала острые клыки, скользящие по моим губам. Сначала просто надавливая, потом позволяя языку пройтись перед ними, делая губы влажными, а потом он резко прикусил нижнюю губу, быстро, остро, моментально слизнув каплю крови, выступившую из раны.
Любишь задавать тупые вопросы? прошипел Люций. Тогда я действительно сначала поем. Когда я голоден, они меня чудовищно выводят.
Он всегда вел себя как безумный подросток, но когда он был сильнее, это чертовски пугало, а сейчас умиляет.
Хотя он все еще сильнее, как мы выяснили.
Но я уже могу сопротивляться. Просто не хочу.
Я потянулась, приподнялась и открыла ему свою шею.
Пей.
Когда ты не сопротивляешься, не так интересно, проворчал он.
Люций, не играй с едой.
Я с ней не играю, я ее он без всякой подготовки вонзил клыки в сонную артерию и одновременно свой член в мое лоно. ебу.
Острота страха от его укусов и секса проходила, всепоглощающее наслаждение от вампирской наркоты при укусе было уже привычным, нереальность происходящего мужчина моей мечты, идеальный и прекрасный, хочет меня, трахает меня, проводит со мной каждый день и час тоже тускнела.
И на первый план выходили настоящие, реальные ощущения от холодной твердой плоти во мне, от острых зубов в пульсирующей горячей артерии, от жестокости и любви, смешанных в равных пропорциях между этими крайними точками. Которые сами по себе и жестокость, и любовь.
Я выдохнула, пытаясь вновь запустить ход сердца и работу легких, замерших в тот момент, когда сладкая горечь разлилась по венам, погружая меня в неизбежную эйфорию после укуса. И мое дыхание стало облаком тьмы.
Оно окутало нас, вновь перемешивая эмоции и чувства, и Люций, не теряя времени, вонзил клыки еще глубже кажется, он любил в этом коктейле чуть больше боли, чем я. Возможно, лет через тысячу, я бы тоже пресытилась простыми удовольствиями и хотела бы горечи и боли больше, чем сладости и счастья, но не сейчас. Еще нет.
А придется прошептал он мне на ухо. Все-таки я пока главный.
Его когти проскользнули по моей щеке, едва задев ее, лишь царапнув. Но уже на груди, он надавил чуть сильнее, и кожа разошлась, выпуская череду алых капель.
Боль была поверхностной, легкой, и Люций с легкостью высасывал ее вместе с порциями моей крови.
Ему этого было мало.
Он опустил пальцы в самый низ живота, туда, где кожа нежная, а чувствительность не хуже, чем на груди. И стремительным движением прочертил три глубокие полосы, моментально заполнившиеся кровью. Она разлилась по коже, испачкала и его тело тоже. А пульсирующая боль от ран вплелась в ту симфонию чувств, которой он дирижировал, подбирая себе новые оттенки наслаждений.
Боль стала доминантой, позволяя удовольствию появляться лишь сполохами, когда Люций вынимал и погружал клыки в артерию. Клубящаяся тьма обвивала наши руки и ноги, заставляла электричество танцевать на коже и колоться крошечными разрядами в момент прикосновений.
Мне нравилось. И не нравилось.
И бесило.
Меня бесило, что эта тварь снова использует меня как инструмент для своих развлечений.
И бесило.
Меня бесило, что эта тварь снова использует меня как инструмент для своих развлечений.
И если раньше я могла только пищать и пытаться получать удовольствие, то сегодня я поняла, что это время прошло.
Я глубоко вдохнула, втягивая облако тьмы обратно в себя, выгнула спину, уперлась ногами и в тот момент, когда член Люция почти до конца выскользнул из меня, я зашипела как вампир! и сбросила его с себя.
Последние остатки связи между нами передали мне его изумление и стылое одиночество, резко сменившее горячечную боль-удовольствие, и тут же я осталась наедине с ранами на коже. А выражение изумления на лице Люция постепенно менялось на ярость.
Отлично!
Надо же научиться пользоваться своей новой силой. Не зря же я трахалась сразу с двумя вампирами, я теперь знаю кун-фу!
Или тьма внутри меня знает кун-фу, потому что я даже не успела толком подумать, что я хочу, а она уже прилила к коже изнутри и сделала ее прочной и горячей. Поэтому выпущенные когти Люция, который бросился на меня так быстро, что я, даже прокачанная вот этим всем, не отследила, скользнули, не процарапав ее.
Очень хотелось сказать тьме спасибо, но я решила пока подождать. Меня ждала драка!
Я не смогла придумать достойную альтернативу вампирским когтям, и подумала, что и мне они не помешают когти тут же выдвинулись из пальцев. Но не просто острые звериные, как у Люция, а трехгранные лезвия, острые и опасные раны от них долго не закрываются. Самое то против бешеной вампирской регенерации.
Недолго думая, я просто воткнула все пять этих клинков на правой руке в грудь Люцию. Туда, где должно быть сердце. У меня не очень хорошо с анатомией, так что я не боялась его случайно прибить. Поди его прибей еще. Но некоторый холодок опасности он должен был ощутить.
Сссссссука! выплюнул он.
Ощутил.
Он больше не мог меня поранить, но он все еще был сильным, очень сильным вампиром, поэтому скользнул змеей мне за спину, в духе Демона обвил меня руками и попытался заломить локти назад, чтобы вывернуть плечевые суставы. Теперь и его кровь, хлеставшая из ран на груди, смешалась с моей, и захват толком не получился, потому что кожа скользила по коже. Но получилось перехватить локтем мое горло и откинуть мою голову назад. Он навис сверху, спутанные светлые волосы испачкались в крови.
Было больно, но было яростно и бешено, так что я лишь оскалилась и заставила облако тьмы окутать его, ослепить и лишить слуха.
В ответ он сжал мое горло так сильно, что мне перестало хватать воздуха.
Я попыталась вывернуться и взмахнула рукой с когтями, задев его неопасно, но видимо, неприятно, потому что прохладная кровь плеснула на меня.
Люций выпустил мою шею и я захрипела, вдыхая такой вкусный свежий воздух спальни, пропитанной сексом И не теряя ни секунды, бросилась на него, метя в глаза.
Он поймал меня, закрутил руки за спину, волей-неволей прижавшись вплотную, вмяв мою грудь своей твердой и холодной.
Впрочем, я тоже была твердой, только горячей.
Секунду мы смотрели друг на друга яростными ненавидящими глазами, а потом начали бешено целоваться, стукаясь зубами, царапаясь, прикусывая губы и гладя руками тела друг друга.
Свалились на вновь окровавленные простыни тьма отступила изнутри, моя кожа снова была уязвимой, и Люций кусал ее, целовал до фиолетовых засосов, лизал острым языком. Я сначала стонала, потом кричала, потом уже просто хрипела, когда в теле не осталось ни единого атома, не взорванного безумным удовольствием, не имевшим ничего общего с магией или вампирскими способностями. Все это были только его личные, многотысячелетние умения.
Охуенно так жить как-то очень искренне сказал он, когда все кончилось.
Я была совершенно согласна. Но уточнила:
Мы же будем искать дальше? Ну, нашу следующую часть?
Ты почувствовала вкус к знаниям непокорная любовь моя? лениво поинтересовался он, даже не открывая глаз. Я покосилась не так часто я видела его член не в состоянии эрекции. Только когда он выжимал себя досуха или очень крепко спал.
Перестань меня так называть, нарцисс, засмеялась я. А то если я это ты, выходит, ты сам своя любовь.
Согласись, не так уж много людей по-настоящему любят себя. Нам с тобой повезло пробормотал он, переходя ко второму состоянию без эрекции, крепкому сну.
2.13 Конец-начало и путь впереди
2.13 Конец-начало и путь впереди
Кто нибудь уже превращался в единое целое?
Эти слова меня разбудили. Судя по ощущениям слишком скоро после того, как я заснула. Голова была тяжелая, где-то за глазами росло напряжение, а ненависть О, ненависть к миру по утрам у меня обычно была не меньше, чем у Люция, но сегодня я готова была посоревноваться.
Кстати, Люций лежал рядом, и когда я с трудом продрала глаза, я встретилась с его черным взглядом. Вот и желаемое соревнование. Судя по ненависти и отвращению, которые плескались в глубине его зрачков, победу в мизантропических соревнованиях он просто так не отдаст.
Демон, какого хера простонала я, приподнимая голову.
Потому что это был он приволок откуда-то кресло, поставил его у кровати и валялся, перекинув ноги через подлокотник. Уходил он, помню, так и не подобрав одежду, а вот вернулся обратно затянутым в черные кожаные штаны и жилетку на шнуровке. Будь под ней белая рубашка выглядел бы романтическим героем. А так смотрелся как обычно готичным гопником.