Мы занимались сексом всю ночь, засыпали ненадолго потные и усталые, но стоило кому-нибудь выйти из коматозного забытья, пошевелиться, как цепная реакция будила и второго и снова заставляла сплетаться среди влажных простыней, не в силах насытиться.
Сколько бы ловкие пальцы не доводили меня до оргазмов, сколько бы член не будил в глубине тела то самое щемящее ощущение, я никак не могла почувствовать удовлетворение. Остановиться. И тянулась к Марку еще и еще, уже истощенная физически и нервно, словно настоящая, не фольклорная нимфоманка вечно неудовлетворенная, несмотря на оргазмы и почти не покидающий мое тело член.
Утром, так и не выспавшись толком, мы отправились в душ вместе, где он снова довел меня пальцами так, что я сползала по прохладной плитке, закатывая глаза а ему хватило всего нескольких движений моей руки по упругому стволу, несмотря на то, что за ночь он кончил раза три.
И все же он выскользнул из душа первым, а я осталась мыть голову.
Когда вышла, на кухне шумел закипающий чайник, в стиральной машинке крутилось постельное белье, на плите шкворчал бекон, а Марк в спальне, уже одетый, перестилал постель, открыв настежь окно и дверь и включив потолочный вентилятор, разгоняющий плотный и пряный запах секса, наполнявший комнату.
Вот теперь все и правда закончилось.
Я с удовольствием потянулась всем телом, чувствуя, как оно наполняется энергией, как внутри пульсируют отзвуки удовольствия и поймала огненный проблеск из-под тут же прикрытых век.
Ушла на диван от греха подальше, открыла ноут и улыбнулась, поняв, что сегодня с утра организм даже и не подумал вспоминать ни о каких панических атаках и тревоге. Но мои сердечные таблетки выпить все же стоило. Все-таки то, что секс тренирует сердечно-сосудистую систему миф. Тренирует, но не больше, чем спорт. То есть, заниматься им надо медленно и печально, наращивая нагрузки постепенно, а резкий старт и пиковая нагрузка может скорее навредить.
После спокойного, словно ничего и не было, завтрака под щебет птиц на террасе, во время которого только я временами ерзала на диване, флешбэками вспоминая вчерашние объятия на нем, мы разошлись по углам заниматься переводом.
Без всяких провокаций.
Даже без поцелуев.
Меня постепенно начало отпускать.
В общем, мне больше и не хотелось.
И не просто не хотелось, а даже было страшновато, что опять нападет это лихорадочное неудовлетворение и неостановимый зуд.
Все кончилось.
Такую мирную картину и застал Димка, вернувшийся около полудня. Шумный, веселый, с горой «гостинцев» в рюкзаке по пути он заехал в «Макдональдс», работающий, оказывается на вынос и с доставкой, купил нам гору бургеров и по стаканчику кофе с маффином. Он потребовал немедленно обедать, потому что не успел поесть по пути, шумно передвигался по квартире, громко шутил, ронял вещи и, поднимая их, начинал жонглировать или подкидывать так, чтобы они ловко попали на свое место в общем, вел себя как-то излишне энергично.
Он сходил в душ, переоделся в спальне мы с Марком быстро переглянулись, когда он выходил оттуда. Димка ничего не учуял и не заметил, а вот наша реакция запросто могла нас выдать. Но он был в таком состоянии, что его эмоции заглушали все сигналы реальности.
Его настроение резко отличалось от обычного поведения последние дни. Видимо, общение с кучей народа что-то перещелкнуло в голове, перенастроило с размеренности уединенного карантина на режим экстраверта.
С Димкой я больше не совпадала внутренним ритмом, но и от Марка тоже отстроилась, став резко чужой для них обоих.
Стараясь не выдать нашу близость и изменившиеся отношения, я шарахалась и от того, и от другого.
Подошла налить себе чай, рядом Марк полез за чем-то в холодильник я резко отскочила в сторону, лишь бы не коснуться его бедра рукой, хотя раньше не обращала на такие мелочи внимания.
Села на диван, рядом пристроился Димка и, как обычно, в наглую полез в мой ноутбук смотреть прогноз погоды я замерла и закаменела, чувствуя, как взгляд Марка блуждает по моему колену, на которое оперлась загорелая наглая ладонь его друга.
Пошла в спальню за телефоном и собралась было завалиться на кровать, чтобы погонять немножко шарики по экрану в прохладе и тишине, но, увидев вошедшего следом Марка, вылетела оттуда как пробка, словно ожидая, что нас снова потянет друг к другу.
Как я и опасалась, легкость наших странных отношений на троих была непоправимо нарушена всего одним ладно, не одним но все равно единичным случаем.
То, что Димка сам провел эту ночь нескучно, только добавляло напряжения. Оказываясь рядом с ним, я почти неосознанно втягивала носом воздух, ожидая ощутить на его коже чужой запах, разгадать чужое присутствие. Внимательно наблюдала за ним что изменилось? Стал ли он иным? Как на него повлияло завершение вынужденного сексуального поста? Вряд ли такой лихой ловелас в обычной жизни так долго обходится без женщины.
Это у меня был секс в первый раз за не скажу сколько. Изменилась ли я?
Надеюсь, нет. Надеюсь, пойманные на мне Димкины взгляды были не про это.
Теперь, когда он вернулся, проводив, видимо, временную даму сердца на рейс до Москвы, как мы будем жить дальше втроем?
В магазин нам надо? спросил Димка Марка, заглядывая в холодильник. Мясо есть, манго есть, на мой взгляд, мы полностью упакованы, что я упускаю?
Если хочешь можешь съездить, отозвался тот, не поднимая головы от ноутбука. Или тут он все-таки посмотрел на друга. Если тебе надо.
Нет, мне не надо, спокойно ответил тот, захлопывая холодильник обратно.
Ну и отлично. Пойди тогда просто погуляй, без нагрузки.
Зачем мне гулять? Куда это ты меня выпихиваешь? подозрительно спросил Димка и оглянулся на меня.
Я опустила глаза. Мне тоже показалось, что Марк как-то очень уж намекающе выпроваживает его из дома. Если у него планы на меня, то я против.
Неужели теперь придется избегать оставаться с ним наедине?
Чтобы не соблазнять его. Не соблазнять себя.
В себе я не сомневалась.
Не хочешь, не гуляй Марк пожал плечами. Ты совершенно свободный человек. Только потом не ной, что опять идешь в магазин вместо пробежки.
Но Димка его уже не слушал.
Крадущимся шагом он приблизился ко мне, присел на корточки, глядя снизу вверх и обхватив мои колени, спросил:
Кстати, чем вы тут без меня занимались?
Работали, буркнула я, стараясь не встречаться с ним глазами. Марк вызвался помочь мне с переводом.
О, я тоже могу! обрадовался он. С английского? Могу еще с испанского, немецкого, французского, арабского и китайского.
Опять распушил перья. Ему одной ночи с подружкой не хватило, что ли?
Мы уже почти закончили, ты дольше вникать будешь.
Хорошо, он плюхнулся рядом и положил руку на спинку дивана, ненавязчиво, как ему казалось, поглаживая меня пальцами по шее. Я все передернулась и снова поймала просверк взгляда Марка. А вечером что делали?
Вино пили. Уже открытое, так что не ревнуй рассеянно отозвалась я.
Зачем мне ревновать к вину, когда можно ревновать к тебе.
Я закатила глаза. Мне кажется, или он раньше не был таким настойчивым? Или был?
Шел бы ты реально погулял, поморщился Марк. Хоть бегать, хоть в магазин, хоть загорать на солнышке. Отвлекаешь.
Но посмотрел он при этом на меня.
Настораживающе. Долго. Огненно.
Блин.
Хорошо! вдруг согласился Димка, вставая с дивана. В самом деле, чего дома сидеть, когда на улице рекорды апрельской жары.
В глазах Марка мелькнуло торжество.
Это уже не блин. Это уже бля
Пустая набережная
Но Димка вдруг протянул мне руку:
В глазах Марка мелькнуло торжество.
Это уже не блин. Это уже бля
Пустая набережная
Но Димка вдруг протянул мне руку:
Ириска, пошли со мной? До порта и обратно.
Окей! тут же согласилась я, захлопывая ноут и стараясь не коситься на Марка. Минуту, только переоденусь.
Погода и вправду была отличной. Непривычная для середины апреля жара пришла на Кипр, дополнительно мучая принудительно сидящих по домам жителей острова. Где-то там, за пределами разрешенного расстояния для прогулок, мерцало солнечными бликами лазурное море, все еще холодное после зимних штормов, но большинству не разрешено было даже прогуляться вдоль него!
У меня с собой было всего одно легкое платье, захваченное скорее на всякий случай вместо вечернего. Я не надеялась на жару в марте и не думала, что придется его надеть. Разве что разочек сходить в ресторан. А вот, поди ж ты, пригодилось. Льняное, длинное, но с разрезами по бокам и глубоким декольте, оно было вызывающе алым, просто до непристойности. Но в плюс двадцать пять и среди буйства зелени ничего уместнее не было.
Я скользнула в него, улыбаясь и представляя, что в Москве сейчас противный мокрый снег, а я буду идти вдоль пенистого моря и теплый ветер будет полоскать подол как парус. Попрошу Димку сфотографировать и подразню своих друзей в Инстаграме.
Я выскочила на улицу первой под мрачным взглядом Марка, уже спустилась на пару пролетов лестницы, но тут вспомнила про телефон, и что забыла получить смс-пропуск. Бегом вернулась, распахнула дверь и застала Марка с Димой стоящих напротив друг друга, словно двух котов в боевой стойке.
Встопорщенных, злых.
Что случилось? спросила я, переводя взгляд с одного на другого.
Ничего, бесстрастно ответил Марк, возвращаясь к ноутбуку.
Ничего, подтвердил Димка. Вернемся он тебе кое-что расскажет.
Что? Что?
Вот тогда и узнаешь. Пошли.
Я еле успела подхватить телефон, как он схватил меня за руку и поволок вниз по лестнице
Не спеши так вынуждена была попросить я через сотню метров бодрым шагом. У него ноги длинные, а я низенькая и дохленькая, не тяну, уже задыхаюсь.
Прости! Димка тут же сбавил шаг и совсем затормозил, останавливаясь и глядя на меня. Ты красивая.
Угу никогда не умела правильно реагировать на комплименты. Ой, смотри, там патруль!
Впереди у обочины стояла полицейская машина с распахнутыми дверями и работающей мигалкой. Двое полицейских в светоотражающих жилетах останаливали редких водителей и еще более редких пешеходов и просили показать пропуск и документы.
Дим, ты смску послал? прошипела я, дергая его за руку.
Послал.
А какую причину написал? Просто я поставила поход в магазин, потому что в платье как-то странно заниматься спортом, но если у тебя другая
Та же, не дергайся.
Его ладонь легла мне на спину, наполняя успокаивающим теплом. Я попыталась не волноваться, помня, что во время ночной поездки он обещал «угостить», если нарвемся на штраф. Сейчас, конечно, предложение не повторил, но ведь и я ничего вроде не нарушаю.