Вернувшаяся через полчаса Индира удовлетворенно кивнула:
Не волнуйся, Анни. Мама все устроит.
В тот вечер, когда мы все собрались у махарани в будуаре, Айеша подозвала меня к себе.
Индира говорит, что твоя мама скучает и хочет тебя видеть.
Да, так она написала в письме, взволнованно ответила я.
Я ее прекрасно понимаю. Любая мать хочет быть ближе к своему ребенку. Мы пригласим ее в гости.
Я почтительно поклонилась.
Благодарю вас, ваше высочество.
На самом деле мне хотелось ее обнять и расцеловать.
Я сегодня же напишу твоей маме. Нам с ней все равно нужно кое-что обсудить.
С моей души словно камень свалился: она не собирается отправлять меня домой.
Через несколько дней махарани появилась на пороге нашей комнаты.
Пойдем со мной, Анни. Она указала на дверь, выходящую на веранду.
А можно мне с вами? жалобно спросила Индира.
Нет, твердо ответила ее мать.
Мы сели на скамью в тени деревьев. Махарани была потрясающе красива даже в простой тунике и брюках, которые носила дома в отсутствие гостей.
Анни, я хочу поговорить с тобой без Индиры.
Да, ваше высочество.
Тебе у нас нравится?
О да, ваше высочество.
Ты хочешь жить здесь и дальше?
Да, если можно! Мне очень нравится!
Мой тон не оставлял никаких сомнений в искренности ответа.
Махарани посмотрела вдаль.
Наконец-то, вздохнула она. Я хотела услышать это из твоих собственных уст. Я отдаю себе отчет, что Индира своенравна и избалована. Она младшая, с ней все носятся, и мы предоставляем ей больше свободы, чем следовало бы. Это моя вина. Я знаю, что она скучает по братьям и сестре, и ей было одиноко, пока не появилась ты. Тем не менее она не может ожидать, что все будут исполнять любой ее каприз, особенно когда речь идет о людях.
Я люблю ее, сказала я самые простые и правдивые слова, которые знала.
Махарани с улыбкой повернулась ко мне:
Я знаю, Анни. Это написано у тебя на лице. Настоящая дружба, которая заключает в себе любовь, преданность и доверие, огромная редкость. Надеюсь, что вы сохраните ее на долгие годы. Тем не менее, внезапно посерьезнев, махарани взяла меня за руки прохладными, тонкими пальцами, у тебя тоже есть своя жизнь, свои мысли и желания. Пообещай, что не побоишься сказать мне о них. Индира сильная личность.
Айеша вновь улыбнулась:
Как ни грустно, она похожа на меня. Не иди у нее на поводу, хорошо? Это может плохо кончиться для вас обеих.
Да, ваше высочество, ответила я, глубоко тронутая тем, что она считает меня достойной таких советов. В тот момент я поняла, почему знаменитую махарани Куч-Бихара обожают практически все, кому посчастливилось ее узнать. Она понимала человеческую природу.
Через неделю приезжает твоя мама, и я с ней поговорю, добавила Айеша.
Спасибо, ваше высочество.
Это я должна тебя благодарить, Анни. Моей дочери очень повезло иметь такую подругу.
Она отпустила мои руки и встала.
Она отпустила мои руки и встала.
Десять дней спустя во дворец Куч-Бихар прибыла моя мама.
Анни, ты так выросла! воскликнула она.
Я повела ее на экскурсию по дворцу. Было заметно, что мама смущается при виде комнат, обставленных бесценными сокровищами, которые собирала махарани по всему миру. Я уже привыкла к окружающей меня роскоши.
А где здесь зенана? нервно спросила мама.
Гм ну, я неопределенно помахала рукой, где-то там
Но ведь махарани живет вместе с другими женщинами в зенане?
Нет, мам, у нее свои отдельные комнаты.
Ведя маму по дворцу, я понимала, что ей не по себе. Вокруг сновали адъютанты и слуги-мужчины, не обращавшие на нас никакого внимания. Хотя мама занималась целительством и частично переняла папины прогрессивные взгляды, я видела, что ей неловко. Она никогда раньше не появлялась с непокрытой головой в присутствии мужчин.
Вы с принцессой Индирой скоро станете девушками. Вы будете придерживаться пурды и жить в зенане?
Не знаю, матаджи, честно ответила я.
Мы сели во дворике рядом с нашей комнатой выпить чаю.
Если хочешь, я спрошу у махарани. Или спроси сама. Я знаю только, что она и ее муж дружат с Рабиндранатом Тагором, которым так восхищался папа. Он не одобряет пурду, сказала я, подсластив пилюлю упоминанием об отце.
Я до сих пор помню мамино взволнованное лицо: в ее сердце шла борьба старого с новым.
Я бы хотела отдохнуть с дороги, наконец промолвила она.
Я знала, что вечером маму пригласят в покои махарани. У меня замирало сердце при мысли, что она там увидит. Будуар Айеши представлял собой алтарь современного образа жизни, и я с ужасом представляла, как испугает маму верховная жрица всего этого великолепия с ее французскими духами и прочими благами западной цивилизации.
Если мама решит, что меня здесь воспитывают не в настоящих индуистских традициях, она вправе забрать меня в Джайпур.
Переживала я зря. Как только мы втроем вошли в комнату, Айеша встала и устремилась навстречу, чтобы поприветствовать маму. На махарани было мерцающее золотистое сари, ее шею украшало бриллиантовое колье, а в носу сверкала крупная рубиновая клипса, отражавшая свет хрустальной люстры.
Для меня большая честь встретиться с вами, ваше высочество, взволнованно сказала мама.
Глядя на этих двух женщин, я подумала, что они представляют собой две полные противоположности. Одна невероятно красивая, богатая и независимая, другая усталая, преждевременно постаревшая от жизненных тягот.
Нет, это вы оказываете мне честь, ответила махарани. Ваша дочь удивительная девочка, и нам несказанно повезло, что она здесь. Пойдемте, я покажу вам свою комнату для молитв, и мы совершим пуджу Брахме за то, что он благословил нас такими чудесными детьми.
С этими словами она провела мою маму мимо удивленных наблюдателей в соседнюю комнату и закрыла за собой дверь.
Четверть часа спустя они вернулись в будуар, болтая запросто, словно давние подруги. Мамина нервозность пропала без следа, и я мысленно поблагодарила богов за то, что махарани сумела найти к ней подход.
Мама попала под очарование Айеши в первый же вечер. Она восторгалась прекрасным вкусом своей новой подруги, ее обширными познаниями в поэзии, философии и других областях. Они увлеченно обсуждали аюрведу, и махарани заинтересовалась маминым даром предвидения.
Мам, а ты ей гадала? полюбопытствовала я однажды, когда она вышла из покоев махарани.
Ты прекрасно знаешь, Анни, что это личное дело, ответила она.
К концу первой недели мама уже спокойно гуляла со мной по саду на виду у обитателей дворца. Правда, она по-прежнему прикрывала лицо гунгхатом[13]; во всем остальном она восхищалась дворцом и его обитателями не меньше моего.
За день до маминого отъезда махарани призвала ее к себе на частную беседу. Мы с Индирой, зная, что именно они намерены обсуждать, караулили под дверью, не находя себе места от волнения.
А вдруг мама захочет, чтобы я поехала с ней домой? Я там просто умру! прошептала я.
Индира спокойно сидела рядышком, держа меня за руку.
Не бойся, не захочет.
Как всегда, Инди оказалась права. Мама вышла, улыбаясь, и повела меня в комнату, чтобы поговорить с глазу на глаз.
Махарани спросила, готова ли я оставить тебя в ее семье на постоянной основе, а также предложила дать тебе образование вместе с Индирой, а ведь этого так хотел бы твой папа.
Да, матаджи, пробормотала я.
А еще она сказала, что понимает, как трудно мне будет без тебя, и предложила проводить несколько месяцев в году здесь пока вы живете во дворце. Так что, дочка, хочешь остаться у них, когда я вернусь в Джайпур?
О, мама не знаю к моим глазам подступили слезы, наверное, да. Я, конечно, буду страшно скучать по тебе, но папа был бы рад, что я смогу учиться дальше. А в Джайпуре это невозможно.
Согласна, здесь больше возможностей. Ты всегда была особенной, моя милая девочка. Она ласково потрепала меня по щеке. Будешь писать мне каждую неделю?
А как же, мамочка, хоть каждый день.
Хватит и раза в неделю. Я приеду через четыре месяца, когда закончится сезон дождей.
Я буду скучать.
Я тоже. И помни, я всегда с тобой.
Знаю, матаджи.
Мы крепко обнялись. Даже сейчас помню: она посмотрела на меня таким печальным взглядом, что я спросила:
Может, все-таки поехать с тобой?
Нет, Анни. Она обратила взор к небесам. Твоя судьба остаться здесь.
Мама уехала в Джайпур, нагруженная подарками от махарани. Хотя мое заветное желание сбылось и я могла теперь считать дворец Куч-Бихар своим постоянным домом, мне было чуточку неприятно, что мою мать, столь мудрую и духовно одаренную женщину, так легко убедили от меня отказаться.
Летом, когда наступила невыносимая жара и раскаленная земля впивалась даже в наши огрубевшие подошвы тысячами пчел, королевский двор вместе с остальными аристократами страны переместился в горные районы с их свежим, прохладным воздухом.
Мы отправились в Дарджилинг чудесный регион на высоте чуть больше двух тысяч метров над уровнем моря, знаменитый зеленеющими по холмам чайными плантациями.
Тогда и начался мой пожизненный любовный роман с Дарджилингом. У меня поднималось настроение от захватывающего вида на Гималаи. Британцы тоже давно привыкли пережидать жаркий сезон в Дарджилинге, в силу чего город подвергся английскому влиянию, в том числе и в архитектуре. На склонах холмов выстроились ровные ряды белых коттеджей, названные в честь английских местностей, и весь город, в отличие от наших хаотичных поселений, был спланирован безукоризненно. Глядя на него, я мечтала когда-нибудь посетить настоящую Англию.
В Дарджилинге я познакомилась со старшими братьями и сестрой Индиры погодками пятнадцати, шестнадцати и семнадцати лет. Все трое приехали на каникулы из частных пансионов в Англии. Они души не чаяли в Индире и баловали ее, как могли. Пятнадцатилетняя Минти казалась мне совсем взрослой и рассудительной. За ужином я увлеченно слушала их рассказы о жизни в Англии. Они учили меня играть в крикет на аккуратных зеленых лужайках, а средний брат Индиры, весельчак Абивант, развлекал карточными фокусами. Больше всего меня смущал наследный принц Радж, старший брат Инди, такой красивый и обаятельный, что в его присутствии я буквально лишалась дара речи.
Дом был гораздо меньше, чем дворец в Куч-Бихаре, и жили мы по-семейному. Поскольку особняк стоял высоко в горах, куда можно было добраться только на лошадях или с помощью рикш, там царили тишина и спокойствие.