Последние недели беременности Вайолет стояла страшная июльская жара, и она просила меня приезжать к ней почти каждый день. Мы сидели в прохладной оранжерее, где она распорядилась установить потолочные вентиляторы.
О господи, сказала Вайолет, посмотрев на свой живот. Я уже размером с дом. Даже спать не могу, особенно в эту жарищу.
Осталось недолго.
Ты думаешь? Мне кажется, я навсегда останусь беременной. Поможешь мне потом похудеть? Сомневаюсь, что влезу хоть в одно платье.
Знаешь, что лучше всего приведет тебя в форму и принесет пользу ребенку? Надо кормить его самой.
Нет! с отвращением произнесла Вайолет. Так делают только в диких африканских племенах.
Я кормила Мо сама, как ни в чем не бывало призналась я.
Анни, я не хотела тебя обидеть, я имею в виду разные культуры и все такое
Не волнуйся, я все понимаю.
Через несколько дней я заметила, что у Вайолет отекли лодыжки, а перед этим она жаловалась на головную боль. Я посоветовала ей спать с поднятыми ногами.
Да, не повезло ее светлости с погодой, заметил доктор Трефузис в один из своих визитов.
Вайолет настояла, чтобы я дождалась его ухода у нее в гостиной.
Я всегда считал, что августовские роды самые тяжелые, хотя в вашей стране, наверное, круглый год такая жара.
Не ответив на это замечание, я сказала:
Она уже несколько дней жалуется на головную боль. Вас это не беспокоит, доктор?
Не особенно, заявил он, укладывая в сумку стетоскоп. Я проводил пальпацию плода и слушал сердце. Все в порядке. Ее светлости осталось продержаться три недели. Будем надеяться, что ребенок появится на свет не позже этого срока. Или вы дадите ей какое-то снадобье, чтобы ускорить процесс? предложил он.
На данной стадии я бы не стала мешать природе. Дети появляются на свет, когда они готовы.
Я думал, вы умеете помогать природе, многозначительно сказал доктор. Так или иначе, я заеду ее проведать завтра утром.
Конечно.
Он натянуто улыбнулся и вышел, а я вернулась к Вайолет. Она взяла меня за руку.
Анни, голова просто раскалывается, и тошнит. Можешь дать мне какое-нибудь лекарство?
Она побледнела. А я вдруг вновь услышала пение, очень громкое и отчетливое.
Разве что холодную повязку на лоб и что-нибудь безвредное от тошноты. Постарайся уснуть.
Посидишь со мной? Мне очень плохо, Анни.
Конечно, посижу.
Когда она наконец забылась беспокойным сном, я осторожно высвободила руку и вышла из комнаты.
Как она? спросил Дональд, встретивший меня у подножия лестницы.
Что-то не очень. Сейчас она уснула, а я съезжу домой и подумаю, чем ей помочь.
Доктор говорит, ничего страшного. А ты как считаешь, Анни?
Я не стала говорить Дональду, что сталкивалась с похожими симптомами и они не сулят ничего хорошего.
Дома я нарвала мяты и сделала отвар из фенхеля, куркумы и кориандра, который помогает при отеках, а затем вернулась к Тилли попросить, чтобы она присмотрела за тобой, Мо. Я даже оставила ей смену одежды на случай, если задержусь.
Ее светлость занемогла? спросила Тилли.
Да, сегодня ей что-то нехорошо.
Она всегда была такая нежная, заметила Тилли. Оставайтесь с ней, сколько понадобится, Анни. Если что, я уложу Мо спать вместе с Мейбл.
Спасибо.
Вайолет стало еще хуже. У нее невыносимо болела голова, и она жаловалась на тошноту. Я с трудом уговорила ее выпить мятный чай и приложила ко лбу салфетку, смоченную лавандовой водой. Температура была нормальная, а пульс учащенный. Я решила, что если ей не станет легче в течение часа, то пошлю за доктором Трефузисом. В конце концов она уснула и спокойно проспала два или три часа. Все это время я сидела рядом.
В дверь заглянул Дональд.
Как она?
Спит. Посмотрим, что будет, когда проснется.
Понятно. Он улыбнулся и посмотрел на меня с такой благодарностью, что мои глаза наполнились слезами. Я не могла представить, каково ему видеть нас вместе. Позовешь меня, если что-то понадобится?
Да, обязательно.
Незадолго до полуночи Вайолет внезапно проснулась, схватилась за живот и вскрикнула.
Я раскрыла ее и попросила показать, где болит.
Весь живот как будто обручем стянуло попыталась объяснить она и вновь скорчилась от боли.
Вайолет, у тебя схватки!
Голова простонала она.
Странно. Я пощупала ее лоб она горела.
Вайолет, у тебя схватки!
Голова простонала она.
Странно. Я пощупала ее лоб она горела.
Ужасно болит Она вновь содрогнулась от боли.
Не бойся, решительно сказала я и звонком вызвала горничную. Сейчас ты должна просто слушать свой организм. Он знает, что делать.
Как хорошо что ты здесь
Я вызову доктора Трефузиса. Надо сообщить, что у тебя начались схватки.
Не бросай меня! Она схватила меня за руку.
Я сейчас вернусь! Я понеслась вниз по темной лестнице, чтобы найти хоть кого-нибудь. В ушах звенело пение, и все это мне очень не нравилось.
Внизу никого не было. Я вернулась наверх и громко постучала в комнату Дональда.
Что случилось, Анни? Он появился на пороге в пижаме.
У Вайолет схватки, немедленно звони доктору Трефузису! У нее температура, и голова не проходит. Ее нужно срочно отвезти в больницу, что-то не так. Я звонила горничной, но она не пришла. Немедленно разбуди ее и скажи, чтобы вскипятила воду и принесла чистые полотенца.
Хорошо, только у доктора Трефузиса до сих пор нет телефона, за ним надо кого-то послать.
Я вернулась в комнату. Вайолет металась по кровати, испуская душераздирающие стоны. Ребенок шел слишком быстро, и пение в моих ушах не умолкало.
Я откинула простыни и уложила Вайолет в более удобное положение, шепча ласковые слова, стараясь ее успокоить.
Ариана, срочно позови его светлость! в панике скомандовала я. Все указывало на то, что Вайолет в опасности.
Примчался Дональд.
Боже, что делать?
Если доктор Трефузис не появится в ближайшие полчаса, надо везти ее в больницу. Ждать больше нельзя.
Я выгоню машину, согласился Дональд и выбежал из комнаты.
Через двадцать минут я приказала Ариане разбудить миссис Томас и попросить ее приготовить сладкую воду, просто чтобы перепуганная девушка не стояла у меня над душой.
Вайолет вдруг притихла и открыла глаза.
Что-то не так?
Нет, все в порядке, ответила я, просто твоя дочь хочет появиться на свет быстрее, чем следует, ты должна быть храброй и помочь ей.
Это девочка? улыбнулась Вайолет.
Я и сама не знала, почему так сказала, однако уверенно кивнула, зная, что для нее это важно.
Да, Вайолет.
Ее глаза закрылись. После этого она периодически приходила в сознание и отключалась, пока не приехал наконец доктор Трефузис. Через двадцать минут появилась на свет дочь Вайолет и Дональда Астбери. Малышка родилась очень слабенькой, и я не знала, выживет ли она. Но больше нас беспокоила истекающая кровью роженица. Мы с доктором Трефузисом делали все, что могли, однако кровотечение не прекращалось.
Господи, простонал Дональд, гладя Вайолет по волосам. Что делать? Ее надо отвезти в больницу!
Ваша жена не перенесет поездку, лорд Астбери, заявил доктор Трефузис.
Ради бога, сделайте что-нибудь! Нельзя же просто стоять и смотреть, как она истекает кровью!
Доктор Трефузис беспомощно покачал головой.
Мне очень жаль, лорд Астбери, но боюсь, что мы не сможем ее спасти. Думаю, вам пора попрощаться.
Дональд положил голову на грудь Вайолет и разрыдался.
Понимая, что не мне его утешать, я взяла на руки новорожденную, о которой все забыли, спасая мать, и прошептала ему:
Ее надо помыть и накормить.
Он кивнул, и я вышла из комнаты.
В шесть часов утра доктор Трефузис объявил леди Вайолет Астбери мертвой. Она так и не увидела свою дочь.
40
Вся округа погрузилась в траур. Трагическая смерть леди Вайолет тяжелым туманом нависла над поместьем. Я не выходила из дома, изводя себя раздумьями о том дне. В последние часы ее жизни я чувствовала: происходит что-то ужасное. Я напоминала себе, что доктор был вполне удовлетворен состоянием Вайолет, и все равно не могла забыть ее доверчивый взгляд. Она верила, что я смогу ей помочь, а я не прислушалась к предчувствию, и это привело к самым страшным последствиям.
Я не видела Дональда со дня ее смерти. Он, как и все вокруг, верил, что я способна позаботиться о его жене, полностью полагался на меня. А теперь Вечно трезвонивший телефон молчал, и это яснее всяких слов говорило, что люди винят в случившемся меня. Да, я могла вылечить радикулит, подагру или простуду но я потерпела неудачу и не оправдала их доверие.
Понимая в глубине души, что помочь Вайолет было не в человеческих силах ведь ее жизнь пытался спасти бок о бок со мной знаменитый доктор Трефузис, я винила в ее смерти себя. В довершение ко всему, Дональд теперь стал вдовцом. При других обстоятельствах мысль о том, что он свободен, наполнила бы мое сердце радостью, однако после происшедшего она меня ужасала.
Винит ли он меня? Если нет, то почему не позвонит или не приедет? Он знает, что я искренне привязана к Вайолет. Не думает же он, что?..
Через несколько дней после смерти Вайолет ко мне пожаловала гостья. Я увидела через окно, как из подъехавшей к калитке машины вышла Мод Астбери. Я посадила тебя в кроватку, положила рядом игрушки, чтобы ты не скучал, сделала глубокий вдох и пошла открывать.
Здравствуйте, леди Астбери.
Можно войти?
Да.
Я провела ее в гостиную.
Присаживайтесь. Выпьете чаю?
Нет, спасибо, это не визит вежливости, как вы, наверное, вообразили, остановившись посреди комнаты, заявила она.
Тогда что вам нужно?
Не смейте приходить на похороны, которые состоятся на следующей неделе. Вам ясно?
Если вы имеете в виду мои отношения с вашим сыном, то да, мне не стоит приходить на похороны его жены. Что касается самой леди Вайолет, то мы с ней дружили, и в ночь ее смерти я делала все, чтобы ей помочь, как можно более спокойно ответила я.
Это вы называете «помощью»?
Леди Вайолет страдала от опасного для жизни состояния, называемого эклампсией. Даже если бы ее отвезли в больницу, шансов на спасение почти не было. Во всяком случае, таково мое мнение.
Вряд ли ваши ограниченные познания в медицине и наступившая в результате смерть одной из ваших так называемых пациенток дают вам право высказывать свое мнение, фыркнула Мод. Как бы то ни было, мисс Чаван, не мне вас судить. Оставим это другим. Что вы намерены делать? резко спросила она.
Пока не думала, солгала я. Я еще не отошла от смерти леди Вайолет. Можно спросить, что теперь будет с ребенком?