Но одно дело император, и другое российские элиты. Это про которых писал поэт Лермонтов: «Жадною толпой стоящие у трона» И вот со многими из них нам явно не по пути. Начиная от канцлера Кисельвроде тьфу ты, Нессельроде, кончая городничим какого-нибудь захудалого Мухосранска.
Так что, увы, командовать парадом придется мне. Увы потому что в моих руках вся полнота власти над моим отрядом, который, пожалуй, стал уже полноценной эскадрой. В моих руках оказалась не только военная власть, но и гражданская. А вот этому меня никто не учил.
Среди моих людей есть, конечно, инженеры в основном военные, экономисты тоже главным образом военные. Есть журналисты, есть, особенно среди курсантов, люди с кое-какими знаниями из других областей науки и техники.
Но для большинства из моих подчиненных военная служба это: «Есть такая профессия Родину защищать». Только профессия эта подразумевает, что солдаты и матросы защитники Родины будут накормлены, обуты, одеты, обеспечены кровом, а главное, будут знать, что именно им нужно делать и для чего. И обо всем этом придется теперь, за неимением как вышестоящего командования, так и тыловых служб, заботиться вашему покорному слуге.
Кое-какие планы, конечно, у меня есть. Насчет продовольствия, например. Определенные запасы имеются и у нас из расчета на дорогу до Венесуэлы и обратно, сухпай у десантников, да и в корабельных холодильниках полки далеко еще не пусты. Немало съестного было захвачено как на кораблях англо-французской эскадры, так и на складах французского лагеря. Нам повезло хотя сам вражеский лагерь и превратился в кучу пепла, складские палатки с хранящейся в них провизией, находившиеся чуть в стороне, каким-то чудом не пострадали. Этого нам на какое-то время хватит и для собственного прокорма, и даже хотя и ненадолго для того, чтобы наши многочисленные пленные не протянули ноги с голодухи. Впрочем, в самое ближайшее время они станут уже не нашей проблемой.
Примерно тогда же начнет поступать снабжение из Ревеля, обещанное Николаем. В свою очередь кое-что обещал подкинуть и генерал Бодиско в крепости оставался запас продовольствия, и он предложил им с нами поделиться.
Есть у меня еще некоторые мысли и о том, где нам в ближайшее время обосноваться и как нам жить дальше. Ну, и о том, что именно предстоит сделать, чтобы отбить у лягушатников и мелкобритов даже саму мысль о совершении новых подлостей в отношении России. Но это лишь мысли, а пока надо решать более насущные проблемы.
Например, доложить о нашей виктории императору Николаю Павловичу. А то он, бедный, наверное, весь измаялся, ожидая весточки от нас.
Для человека военного доклад вышестоящему командиру привычное дело. И если бы на месте императора был, например, уже упомянутый командующий Балтфлотом, то это было бы в порядке вещей. Но лично президенту меня бы докладывать не послали. А тем более императору, хоть и моей родной страны, но которому я не подчиняюсь.
Я сделал глубокий вдох и велел радисту:
Срочно вызовите на связь императора Николая.
Через пару минут из переданной мне гарнитуры я услышал уже знакомый мне голос:
День добрый, господин капитан 1-го ранга. С чем прикажете вас поздравить? Судя по вашему голосу, вести должны быть хорошие.
Мою робость как рукой сняло. Я бодро отрапортовал:
Ваше императорское величество, докладываю: французский экспедиционный корпус полностью разгромлен, а остатки его подняли белый флаг. Сражение при Бомарзунде окончено. Взято не менее десяти тысяч пленных. Потерь среди личного состава эскадры нет. Среди защитников крепости потери незначительные. Генерал Бодиско готовит строевую записку и подробное донесение о своем осадном сидении.
Император Николай какое-то время молчал. Я, грешным делом, уже было подумал, что связь прервалась, когда из трубки вдруг услышал его взволнованный голос:
Господин капитан 1-го ранга! Дмитрий Иванович! Я верил в вашу счастливую звезду и очень рад, что в вас не ошибся. Виктория при Бомарзунде изрядная. Я прикажу бить в колокола, отслужить благодарственный молебен и объявить о вашей победе по всей империи. Мы ведь так давно не получали радостных известий! Господин капитан 1-го ранга, я прошу вас подготовить реляцию об участии вашей эскадры в сражении с англо-французами. И отдельно список наиболее отличившихся офицеров и нижних чинов. Все они будут достойно награждены за свой подвиг!
Ваше величество, ответил я, я весьма благодарен вам за столь высокую оценку действий наших матросов, солдат и офицеров. Подробную реляцию и список отличившихся я пришлю чуть позднее. Точные цифры убитых, раненых и попавших в плен из состава вражеской эскадры и экспедиционного корпуса, а также количество взятых трофеев я тоже пришлю чуть позже. Пока известно лишь то, что и генерал Бараге дИлье, и большинство офицеров его штаба погибли в бою. О капитуляции объявил единственный из уцелевших старших командиров французского корпуса подполковник Адам Константин Чарторыйский.
15 (3) августа 1854 года. Лазарет БДК «Королев»
Мейбел Эллисон Худ Катберт,
пассажирка яхты «Герб Мальборо»
Корабельный лазарет не был похож на лечебницу, в которой мне как-то раз довелось побывать, когда еще в детстве, играя в серсо, я подвернула ногу. Здесь было чисто, пахло лекарствами, а странные по внешнему виду лампы излучали свет, похожий на солнечный. Доктор был одет в просторный костюм светло-голубого цвета, а не в заляпанный кровью кожаный фартук и засаленный сюртук.
Вы, голубушка, признаюсь вам, настоящая счастливица, сказал он мне на довольно сносном английском языке. Из всех, кто был на вашей яхте, выжили лишь трое: вы, хозяин яхты и ваш брат. А у вас, похоже, только сломана левая рука. Хотя без рентгеновского аппарата я не могу вам точно сказать, есть перелом или нет. Возможно, что это даже не перелом, а просто трещина кости предплечья. Надо будет отправить вас на «Смольный», у них есть рентген. Ну, и еще имеется пара-тройка царапин и синяков на левой груди вас спас китовый ус в корсете, хоть и поцарапало немного. Но не страшно, даже зашивать не придется.
Вы, голубушка, признаюсь вам, настоящая счастливица, сказал он мне на довольно сносном английском языке. Из всех, кто был на вашей яхте, выжили лишь трое: вы, хозяин яхты и ваш брат. А у вас, похоже, только сломана левая рука. Хотя без рентгеновского аппарата я не могу вам точно сказать, есть перелом или нет. Возможно, что это даже не перелом, а просто трещина кости предплечья. Надо будет отправить вас на «Смольный», у них есть рентген. Ну, и еще имеется пара-тройка царапин и синяков на левой груди вас спас китовый ус в корсете, хоть и поцарапало немного. Но не страшно, даже зашивать не придется.
Я спросила его с любопытством и некоторым опасением:
А что за лучи такие X-rays[4]?
Доктор заразительно рассмеялся:
О, милая, это такие лучи, с помощью которых можно увидеть на экране все ваши прелестные кости.
А зачем это нужно? удивленно спросила я.
А затем, милая, чтобы было видно, есть ли у вас перелом, а если есть, то где именно. Ладно, это подождет.
Он смазал последнюю ранку каким-то сильно пахнущим снадобьем, отчего там сразу же защипало, заклеил ее куском пластыря, смазал синяки какой-то другой мазью и, критически оглядев, произнес:
Сейчас вам помогут надеть ночной халат и отведут в палату. В отдельную палату, заметьте других пациенток у нас нет и в ближайшее время не предвидится.
Доктор, скажите, а когда с моей руки снимут повязку? поинтересовалась я.
Вам только наложили повязку, а вы уже хотите, чтобы ее сняли? Какая вы нетерпеливая, улыбнулся доктор. Ничего не поделаешь, вам придется потерпеть. И не переживайте за вашу грудь шрамов, думаю, на ней не останется. Все будет выглядеть, будто ничего и не случилось.
Я несколько напряглась подобные темы у нас как-то было не принято обсуждать с мужчинами, пусть даже они и медики.
А когда я смогу увидеть брата?
Его вы увидите денька через два-три, доктор развел руками. Раньше не получится его сейчас готовят к операции.
С ним что-нибудь серьезное? не на шутку испугалась я.
Да нет, как у нас говорят в России, до свадьбы заживет. А вот его английскому другу повезло меньше. Но и он будет жить, хоть и без руки.
Молодой человек в военной форме, которого врач представил мне как своего помощника, немного смущаясь, надел на меня ночную рубашку и отвел в небольшую палату, в которой было две кровати. На тумбочке стояла ваза с фруктами, графин с водой и стакан. На стене напротив висели четыре картины. Две из них мне понравились: на одной была изображена юная девушка с персиками, а на другой медведи в сосновом лесу. А вот третья и четвертая, висевшие в ногах обеих кроватей, были абсолютно черными.
Мой спутник улыбнулся, подкатил ко мне столик-тележку, на которой были расставлены тарелки с едой, и сказал мне на довольно неплохом английском:
Доктор сказал, что вам можно есть всё. Тут супчик куриный и пельмени со сметаной. Поешьте и ложитесь, отдохните. Если что, то судно под кроватью. Вам помощь понадобится?
Да нет, смутилась я. Вроде смогу и сама, и перевела разговор на менее неудобную тему: А у вас нет Библии и какой-нибудь другой книги? спросила я. Хочу немного отвлечься от воспоминаний о недавних ужасах.
Вам на английском? Хорошо, я посмотрю в корабельной библиотеке. А вы какие книги предпочитаете? поинтересовался помощник доктора.
Что-нибудь про любовь, покраснев сказала я. Кстати, а как вас зовут?
Старшина 1-й статьи Емельянов, представился он.
Такое я не смогу произнести, даже если мне очень захочется. Простите меня, мне стало немного стыдно из-за того, что я не знаю русский, а он английский знает.
Ну, тогда называйте меня просто Алекс, сказал он и кивнул мне.
Очень приятно, Алекс, я, как смогла, сделала некое подобие книксена, что было весьма непросто, так как я находилась в лежачем положении. А меня зовут Мейбел.
Вы англичанка? поинтересовался он.
Нет, я живу в Джорджии, ответила я.
Алекс как-то странно на меня посмотрел, после чего я уточнила:
Это которая в Североамериканских Соединенных Штатах.
А, теперь понятно, какая это Джорджия, кивнул головой Алекс.
А разве есть еще одна? удивленно спросила я.
Алекс неожиданно для меня улыбнулся и сказал:
Хотите, я вам после обеда фильм покажу?
Фильм? я опять удивилась. Очень странные люди эти русские говорят о непонятных вещах, причем так, будто все остальные должны о них знать. И я решила спросить его: А что это такое?
А, теперь понятно, какая это Джорджия, кивнул головой Алекс.
А разве есть еще одна? удивленно спросила я.