А через несколько дней началась битва за Иловайск. Потом мы погнали «укропов» на запад и освободили поселок, в котором располагалась санчасть, которую тогда мы не успели эвакуировать, и Соня осталась с тяжелоранеными. Местные нам показали, где именно они похоронили то, что осталось от восьми солдат и Сони. Когда ее откопали, я увидел, что у нее отрезаны груди одна здешняя бабулька рассказала мне, что санчасть захватили бандеровцы из «Навоза» (так здесь называют батальон «Азов»), раненых забили ногами насмерть, а над Соней надругались скопом, а потом убили. Кстати, на серебряное колечко на ее пальце никто почему-то не позарился. Оно сейчас висит на цепочке на моей шее, вместе с крестиком.
Та же бабуля опознала одного из пленных, который, по ее словам, был одним из главных живодеров. Всех «навозовцев» держали в одном из домов и неплохо кормили мы, в отличие от них, не зверствовали, к тому же на них можно было выменять наших пленных. Но этого ублюдка я лично выволок на улицу за его крысиный хвостик на голове, который у бандеровцев гордо именуется оселедецом. Он от страха навалил в штаны и сразу сдал мне своих подельников. Из шести «навозовцев», расправившихся над ранеными и Соней, пятеро уже были убиты в Иловайске. А этого, шестого, я избивал, пока он не отдал то, что у него ошибочно считалось душой, своему Бандере. «Старик», узнав обо всем произошедшем, вызвал меня к себе, хорошенько отругал, а потом сказал:
Федор, так больше не делай. Они, конечно, все подонки, но мы не должны уподобляться им.
Николай Иванович я попробовал снова объяснить ему свой поступок, но он перебил меня:
И вообще, Федор, ты забыл, что через неделю у тебя учеба начинается? Кстати, тебе нужно привыкать к мирной жизни. Особенно после таких выкрутасов. Вот тебе билет на завтрашний поезд, к вокзалу тебя отвезут, я уже договорился.
Николай Иванович, оставьте меня в отряде! воскликнул я.
Нет, Федя И не проси. А словечко за тебя я замолвлю кое-кому из моих старых знакомых. Хороший ты мужик. И, даст Бог, еще свидимся. Вот только отдохни от войны.
Да, подумал я после слов капитана Васильева, не увижу я больше ни «Старика», ни Васю, да и других боевых товарищей тоже. И что самое страшное, никогда больше на этом свете не увижу Соню, не услышу ее смех, не коснусь губами ее шелковистой кожи В моих воспоминаниях она была живой, гордой, прекрасной
Тут Васильев заговорил опять, и я вернулся из будущего в настоящее:
Федор Ефремович
Зовите меня просто Федей, товарищ капитан.
Хорошо, Федя. Слышал я, что ты просишься в Крым?
Так точно, товарищ капитан. У меня есть боевой опыт.
Знаю, и то, что боевая награда у тебя есть. Но у меня к тебе другое предложение. Такое, которое принесет намного больше пользы, чем на фронт. Кстати, зови меня Женей, и можешь тоже на «ты». Я ведь по возрасту ненамного старше тебя.
Хорошо Женя
Так вот. Есть тут одна особа, с которой неплохо бы тебе завести шуры-муры. Не для удовольствия, а для дела. Расскажу тебе все более подробно, если ты дашь принципиальное согласие.
«Значит, он из меня мачо хочет сделать», подумал я.
Жень, мне как-то не особо хочется быть жиголо.
Понимаю тебя, но кому-то надо и с врагами внутренними бороться. Не бойся, на тебя она точно клюнет. Кстати, ты же вроде блогером был и редактором газеты твоего курса?
Было такое. А к чему все это?
Хорошо, слушай. Есть тут одна дама в «Голосе эскадры», которая, скажем так, хочет сдать нас всех с потрохами британцам и французам.
И я должен буду выяснить у нее, кому конкретно. И за какую сумму. Правильно я тебя понял?
А вот и нет. Хотя, конечно, любая информация, полученная от нее, будет приветствоваться. Но ее не нужно расспрашивать ни в коем случае будешь играть этакого тупого самца. Ну, и в порыве страсти разбалтывать ей то, что ты якобы услышал в кулуарах Кстати, еще один момент. Дама выросла в России, но с корнями с Западной Украины. И свидомая до безобразия, хоть она это особо и не афиширует.
Как пел Высоцкий, «этим доводом Мишка убедил меня, гад» после Донбасса свидомитов я люто ненавидел.
Дальнейшее было делом техники. Юрий Иванович Черников объявил конкурс для курсантов, желающих сотрудничать с «Голосом эскадры». И, прочитав кое-какие мои статьи, пригласил меня на собеседование, после чего последовало предложение места репортера в Зимнем. Подозреваю, что Женя Васильев намекнул ему о моей скромной особе.
После совещания в Зимний я отправился на одном катере с Лизой. И по тому, как она почти сразу, якобы случайно, прижалась ко мне грудью, я понял, что кастинг прошел, но не стал торопить события. А среди ночи вдруг раздался стук в дверь.
Это я, Лиза, послышался шепот из коридора, открой, а то я босиком и в одной ночной рубашке
1 (13) сентября 1854 года. Санкт-Петербург
Капитан службы безопасности Гвардейского флотского экипажа Васильев Евгений Максимович
Так-так-так, с таинственным видом произнес Иван Копылов, у которого в руках вдруг откуда-то материализовалась папочка, что мы имеем на сегодняшний день? Вот некто Ойген Пфляйдерер, потомственный негоциант из швабского Гайсбурга, пригорода Штутгарта, прибывший в Санкт-Петербург в июле прошлого года и поселившийся на Кирочной. Читаем: «не замечен, не состоит», торгует оптом часы из Штутгарта и Шварцвальда, музыкальные инструменты оттуда же, кружева из Хайденхайма блин, кому они здесь нужны, когда рядом Вологда Ну, в общем, ничего особенного. Бизнес поставлен неплохо, а живет он весьма скромно. Семьи нет, раз или два в неделю ходит к мадам Бальцерович, как я полагаю, чтобы «сбросить давление в баках». В других порочащих связях не замечен. По крайней мере, официально.
Полагаю, не он один такой.
Вроде, да не совсем так. Видишь ли, Пфляйдерер весьма распространенная фамилия у швабов. В XX веке даже появится комедийное дуо в Штутгарте, «Хэберле унд Пфляйдерер». Или не появится? пес знает, что будет в их Швабии в этой истории Но вот один мой знакомый разговаривал по секрету с парой-тройкой здешних швабов, их здесь, как оказалось, немало, все же династические связи и прочее.
Полагаю, не он один такой.
Вроде, да не совсем так. Видишь ли, Пфляйдерер весьма распространенная фамилия у швабов. В XX веке даже появится комедийное дуо в Штутгарте, «Хэберле унд Пфляйдерер». Или не появится? пес знает, что будет в их Швабии в этой истории Но вот один мой знакомый разговаривал по секрету с парой-тройкой здешних швабов, их здесь, как оказалось, немало, все же династические связи и прочее.
И никакого Ойгена Пфляйдерера никто из них не знает?
Не совсем. Был такой Йоахим Пфляйдерер в Гайсбурге. И у него было четверо детей. Двадцать с лишним лет назад их дом сгорел. Когда разгребли завалы, нашли пять обгоревших трупов два взрослых и три детских. А вот труп четвертого ребенка не обнаружили; скорее всего, не слишком дотошно искали. Потом родственники быстренько расчистили место пожара и построили новый дом, так что, если труп там и был, то они решили не связываться с полицией и просто вывезли его вместе с мусором. Немцы, знаешь ли
И одного из детей звали Ойген.
Именно. Кстати, родни у них пруд пруди по всему столичному региону, от Хайльбронна до Тюбингена, так что теоретически кто-нибудь из них вполне мог забрать его к себе. Только вот один из швабов хорошо знал отца Пфляйдерера и бывал у них в гостях. Он говорит, что они все были светловолосые и голубоглазые. А этот Ойген рыжий и зеленоглазый. Конечно, все может быть моя кузина в детстве была голубоглазой блондинкой, а как повзрослела, так стала темноглазой и темноволосой. Но все равно рыжими обычно рождаются. Хотя, конечно, может, его отец другой какой Пфляйдерер
Ну, если ты говоришь, что их там много
Много. Но крупным негоциантом в Гайсбурге был только один Йоахим. А наш Ойген утверждает, что он, видите ли, потомственный. Далее. По моей просьбе ко мне прикомандировали штабс-капитана Николая Павловича Игнатьева. Да-да, того самого. Должен сказать, что человек этот действительно незаурядный. Так вот, от него толку больше, чем от всего II отделения Департамента Генерального штаба Военного министерства, того самого, с которым я теперь сотрудничаю, и на базе которого мы хотим создать что-то типа гибрида ГРУ и СВР. Ну, примерно как ты с III отделением.
Читал кое-что про них Вроде при Михаиле Богдановиче Барклае-де-Толли они неплохо работали, а теперь вот прошляпили все приготовления врагов к Крымской войне.
Я бы не был столь категоричен. Они докладывали о подготовке коалиции против России. Но одно дело рядовые разведчики, которые добывают информацию, а другое их начальство, которое эту информацию препарирует и подает. Причем все зависит от настроения высшего руководства. Если информация против шерсти, то ее прячут.
Поэтому-то то, что мы сейчас создаем, пока параллельно тому, что есть. Но я не об этом. Игнатьев познакомил меня с неким Джоном Арбетнотом, ирландским аристократом-протестантом. Будучи племянником какого-то их знаменитого генерала, он служил в военном министерстве, и ему прочили великое будущее. Только вот незадача, он давно лелеет мечту о независимой Ирландии. И незадолго до начала Крымской войны приехал в Петербург и пришел в то самое II отделение, с информацией по английским военным приготовлениям. Ему никто не поверил, пока объединенный флот противника не появился у Бомарзунда. Да, с тех пор никто к нему не обращался официально похоже, про него просто забыли. А вот Игнатьев, познакомившийся с сим аристократом аккурат перед своей эстляндской командировкой, не забыл. И теперь Арбетнот, считай, мой сотрудник, пусть и неофициальный. Мне почему-то вдруг взбрела в голову идея раз он аристократ, то, возможно, он узнает сего Пфляйдерера по фото. И что ты думаешь?
Полагаю, что наш Ойген оказался третьим сыном какого-нибудь английского уездного барона.
А вот и не угадал, с усмешкой сказал Иван. Наш Арбетнот с детства учился в небезызвестной школе в Регби, ну, ты знаешь, той самой, где изобрели игру в мяч под тем же названием. Лет десять назад у них появился новенький по имени Юджин как ты знаешь, это английский эквивалент имени Ойген самый настоящий граф фон Штуленбург, причем отец австрийский граф из захудалых, но с родословной до самого Адама. А мама его из Кэмпбеллов, того самого шотландского клана, который в стародавние времена предал свою страну и перешел на сторону англичан, почему сей клан, в отличие от других, достаточно богат. Рыжий, зеленоглазый, говорил вначале с легким немецким акцентом, за что не раз подвергался избиению. Но потом ты знаешь, что в этих школах процветают, скажем так, европейские ценности стал «подружкой» одного из самых именитых учеников.
И этот «друг» Юджина стал после школы английским разведчиком?
Нет, он подался в колониальные администраторы. Но он был родственником некоего Дэвида Уркварта. Ты слышал про такого? И в один прекрасный день этот самый Уркварт навестил своего то ли двоюродного, то ли троюродного племянника, и с тех пор приезжал не раз и не два. Как сложилась дальнейшая судьба племянника и его «супруги», ирландец не знает, но фон Штуленбурга по фото признал сразу. То есть или мы имеем дело с поразительным сходством, или