Закончив манипуляции с мазями, она занялась моими цепями. Те открывались, по-видимому, совсем просто, так как она быстро освободила мои ноги и руки и осторожно повернула меня на бок. Я бездумно продолжал тихонько мычать и уставился на нее будто бы бессмысленным взглядом. Но сразу же рассмотрел довольно-таки милое личико, обрамленное легкомысленными кудряшками, и большие голубые глаза. А самое главное на ней тоже был ошейник! Такая же рабыня, как и я. Девушка смотрела на меня с искренним сочувствием и состраданием, и мне показалось, что лучшего союзника мне не найти. Вот только как я смогу с ней поговорить? Вдруг нас прослушивают, а то и просматривают? Ладно, отложим откровения до лучших времен. Вначале осмотримся.
Я сменил мычание на агуканье и протянул к ней руку. Она настороженно отодвинулась, но потом воскликнула:
Да у тебя же и руки натерты! и тут же сняла прокладки из кожи и смазала запястья и лодыжки все той же чудодейственной мазью. Боль меня там не беспокоила, но я радостно заулыбался и снова протянул к ней руку. Минуту она не могла понять, а потом ее лицо озарилось догадкой. Кушать? Ты хочешь кушать?!
Услышав якобы мое любимое слово, я заагукал еще радостней и протянул к ней обе руки. Девушка вскочила и очень скоро вернулась с пригоршней конфет в ярких, блестящих обертках. Увидев их, я даже сел, не обращая внимания на дискомфорт из-за повреждений на мягком месте, и стал подпрыгивать от нетерпения. Первую же данную мне конфету я сразу отправил в рот с фантиком. Глаза девушки расширились от осознания моей полной тупости, и она попыталась забрать угощение. Ну да! Еще чего! Я с яростью пережевывал все вместе и мог откусить и ее палец, если бы она попробовала им воспользоваться. Тогда она вздохнула и стала снимать фантики, говоря:
Какая же я дура! Сразу не догадалась! На, на, бери! Какой же он голодный! Не бойся, есть еще много! Эта стерва их любит. А потом я тебе еще принесу!
Конфеты были шоколадные и невероятно вкусные. Девушка два раза ходила за новыми порциями, и я слопал все. Мне, правда, мешала за щекой обертка от первой конфеты, но выкинуть ее под кровать я не решался. А вдруг сразу найдут? Когда я уже стал опасаться за свой желудок, лакомства все-таки кончились. Тогда девушка стала учить меня говорить ее имя:
Меня зовут Рената! Скажи: Ре-на-та! Ну скажи, скажи! Рената!
После десяти минут усердных усилий я наградил свою учительницу более или менее сносным буквосочетанием, которое смог выговорить:
Меня зовут Рената! Скажи: Ре-на-та! Ну скажи, скажи! Рената!
После десяти минут усердных усилий я наградил свою учительницу более или менее сносным буквосочетанием, которое смог выговорить:
Грее Гер грена И остановился на не так сильно рычащем: Гена!
Процесс обучения изрядно вымотал и сидящую возле меня на кровати девушку. Она дала мне последнюю конфету и, когда я с удовольствием зажевал, погладила меня по голове. Я тут же откликнулся на эту ласку, лег на бок и положил голову ей на колени. Рената вначале напряглась, но потом продолжила гладить мою голову, а я с удовлетворением засопел. А сам лихорадочно придумывал способ открыться рабыне и с ее помощью сориентироваться в этом месте. Попробовать азбукой Морзе? Знает ли она ее? И как отнесется к моим прикосновениям? Подморгнуть и приложить палец к губам? А вдруг за нами тщательно подсматривают! Да и всех свойств наших ошейников я не знал. Хоть бы свет отсутствовал, тогда бы я попытался что-нибудь прошептать ей на ушко. Ведь, насколько я понимал, Рената относится ко мне очень хорошо и вполне могла бы помочь. А может, я тоже помогу ей освободиться? Не думаю, что ей здесь сильно нравится. Хотя все может быть.
Я неожиданно почувствовал очень тонкий и приятный аромат, исходящий от ее тела. Неужели и рабыни пользуются тем же, что и их хозяева? А почему бы и нет?! Судя по ее вспыльчивости и самостоятельности, Рената ведет себя как избалованная служанка. Вполне может воровать парфюмерию, да еще и самую лучшую. Даже отвязать меня не побоялась. Хотя, может, ей дали такое непосредственное указание?
Мои размышления прервал стук двери, и в комнату буквально ворвалась моя недавняя мучительница. Она была уже одета, но я не смог бы утверждать, что она потеряла что-то из своей соблазнительности. Осмыслив происходящее, она даже ногой топнула от возмущения.
Жалеешь этого неполноценного?! Да он же буйный! Кто тебе разрешал его отвязывать?! Глянь, даже мазью его помазала!!!
Видимо, Рената совсем не боялась своей хозяйки, так как даже не сдвинулась с места, а только ответила с укором:
Как вам не стыдно, госпожа, мучить этого несчастного? Он ведь совсем как ребенок! И добрый! И слушается меня!
Добрый?! Слушается?! Ха-ха! с презрением засмеялась хозяйка. Вот я посмотрю на тебя, когда он начнет тебя душить и насиловать. Что ты тогда скажешь о его доброте и послушании?
Да не может он такого сделать!
Очень даже может быть! И без всякой логики добавила: У этого придурка даже не встает!
Он, бедненький, ведь совсем боли не чувствует! защищала меня Рената.
Зато я почувствовала, когда это животное меня укусило!
Значит, вы над ним безжалостно издевались
Закрой рот и знай свое место! перебила садистка свою служанку. Слишком много себе позволяешь! Я уверена в его полном притворстве! А когда этот придурочный скот взгромоздится на тебя и выкажет свои низменные инстинкты, то я даже не подумаю включать парализатор! Пусть сделает с тобой все, что ему заблагорассудится!
Ну как же так можно, госпожа?! На глазах у Ренаты появились слезы. Я ведь вам не сделала ничего плохого, да и этот несчастный тоже. Он действительно хороший и слушается! Надо только дать ему конфетку
Ну и паинькайся с ним! Но спасать я тебя не стану! И отведи придурка к его брату-бегемоту. Пусть хоть с ним попрощается! Все равно недолго жить осталось!
И рассерженная фурия выскочила из комнаты. Только грохнула со всей силы дверью. Рената показала ей вслед язык и воскликнула:
Садистка несчастная! Потом вытерла слезы и пошла за одну из штор. Оттуда она вынесла комплект мужской одежды и стала меня одевать, что-то бормоча себе под нос. Я несильно прислушивался и не удивлялся правильно подобранному размеру, так как думал о Гарольде. С одной стороны, хорошо, что мы вместе, но что это за фраза о прощании? И кому недолго жить осталось? Мне или ему? И в честь чего, спрашивается, такое различие? Если хотят убрать меня за мою неполноценность, то надо срочно «выздоравливать». Если что-то с Гарольдом, то надо предпринимать самые решительные меры к освобождению. Любыми средствами! И тут помощь Ренаты будет весьма кстати.
Я прислушался к ее бормотанию и внутренне напрягся. Она как бы напевала песенку, но с одними и теми же нерифмованными словами:
Я прислушался к ее бормотанию и внутренне напрягся. Она как бы напевала песенку, но с одними и теми же нерифмованными словами:
Когда все спокойно и ничего интересного не происходит, можно потихоньку говорить. Очень часто хозяева вообще не переключают буннеры на центральный пункт. Вдобавок оператор на огромном нашем участке за всеми уследить не может и от звука сошел бы с ума. Поэтому он его отключает. И врубает, когда что-то происходит. Даже изображение иногда переключает. У него более тысячи подопечных. К тому же хозяйка, скорее всего, оставила управление на пультике. Если захочешь что сказать, говори сейчас, но рот сильно не открывай, словно мычишь. Я постараюсь понять. Если не можешь говорить, дай какой-нибудь другой знак. Может, мне удастся тебе помочь И опять стала напевать по следующему кругу: Когда все спокойно и ничего интересного
Вот это да! Неужели все так просто?! Стоит только подать знак и у меня появится союзница! Наверняка она здесь уже давно и ее помощь будет просто неоценима! Я уже было решил надавить пальцами на ее руку, как вспомнил о Гарольде. Может, вначале увидеться с ним? Может, за то время, что я спал, произошла масса событий? И он более в курсе происходящего, чем раньше?
В последний момент я воздержался подавать сигнал, поступив вполне обоснованно. Если Рената готова мне помогать, то эта помощь может чуть подождать. Спешки нет. А уж с Гарольдом я обязательно вначале переговорю азбукой Морзе. И тогда призовем в свои ряды бедную рабыню. Вот только волновало количество наших рядов. Как там остальные ребята? Если всех продали, то куда они попали?
Тем временем Рената взяла меня за руку, и я послушно пошел у нее на поводу. Пройдя несколько коридоров, спустились на три этажа по широкой лестнице и двинулись куда-то вправо. Я старался фиксировать в памяти каждую деталь внутренней планировки, даже не придавая вначале внимания дизайну и оформлению. А когда присмотрелся, немало удивился. Все помещения были отделаны просто изумительно. С огромным вкусом, изяществом и даже по современной моде. По крайней мере, по моим понятиям. Вполне достаточный свет, изливаясь с люминесцентных потолков, освещал почти каждый уголок огромного здания. Все было чисто убрано, и, даже не сильно присматриваясь, я почему-то был уверен в полном отсутствии хоть малейшей пылинки. Ну совсем нельзя было сравнить с запущенным подвалом, в котором ко мне вернулась память. Неужели такая большая разница в уровнях жизни? И Цой Тан особенно на это обращал наше внимание. Не так уж все здесь просто и понятно, на этом острове беспредела, бесправия и рабовладения.
Судя по всему, даже рабы имели здесь право свободного передвижения. Нигде я не заметил ни охранников, ни хитроумных или секретных запоров. По пути нам попалось много разных людей: и свободных, и рабов, но в большинстве своем они различались лишь наличием или отсутствием кольца на шее да несущественными деталями в одежде. Каждый занимался своим делом, некоторые даже явно ничем не занимались, болтая и что-то между собой обсуждая. И последнее наблюдение не относилось только к свободным. Что особенно поразило, так это полное отсутствие оружия, по крайней мере видимого. Ясно, что подневольным людям его иметь было глупо ну а остальным? Неужели в каждом квартале за всеми следили так тщательно?
А общее настроение так вообще поражало. Оно было благожелательным и миролюбивым. И это среди пиратов?! А в том, что и те здесь обитали, я убедился очень скоро. С одним из них мы разминулись почти в самом конце пути, и я его узнал тот самый, который обыскивал нас при пленении. Он даже нечто пробулькал Ренате на местном языке, а та, хихикнув, что-то ответила. И одет он был прилично, и выражение лица казалось вполне веселым. Да и все встреченные нами выглядели сытыми и довольными. Прямо дом отдыха какой-то!